Я никогда не была в этом клубе и ничего не слышала о нем. Такие заведения вне моего поля зрения. Во всяком случае были до сегодняшнего вечера.

— У тебя пальцы ледяные, — замечает Марк, ловя мою ладонь у входа для випов. — Нервничаешь?

Я не знаю, как ему объяснить. Да и не хочу. У меня сейчас нет никакого желания что-то говорить, я замыкаюсь на своих ощущениях и внутренне замираю. Марк увлекает меня внутрь, а я даже не смотрю на охранника. Я сразу переключаюсь на зал, пытаясь за долю секунды уловить атмосферу этого места.

Мне хочется понять, почему Игоря сюда так влекло. Или даже не так… Я хочу хоть что-то узнать о нем настоящем, коль мое представление о муже оказалось абсолютной фальшивкой. Словно есть шанс добавить краски в его ложь. Я видела сообщения в его телефоне, видела выписки со счета, но это были просто строчки текста. А в этом месте есть картинка. Звуки, запахи… Полное погружение в ту часть его жизни, о которой я не имела ни малейшего понятия до недавнего времени.

Ведь это действительно другой мир, где реальность смешивается с фантазией.

Грязной фантазией.

Я замечаю яркие лампочки на потолке, они создают иллюзию звездного неба, а зеркальные поверхности отражают свет, из-за чего зал кажется бесконечным. Музыка из динамиков звучит слишком мощно. Или я просто отвыкла? Когда я последний раз была в клубе? Уже не вспомню, но в студенческие годы я зажигала на танцполе. Правда в местах попроще. А тут у всех дорогая одежда, переливаются золотые украшения, а в воздухе витает аромат духов, смешанный с запахом табака и алкоголя.

Напротив танцпола тянется барная стойка. Бармены ловко управляются с шейкерами и бутылками, создавая замысловатые коктейли, которые переливаются всеми цветами радуги. Марк не дает залюбоваться их слаженной работой, он уверенно проводит меня дальше. В отдельный зал для важных гостей. Как во всех подобных заведениях, здесь есть специальная зона, где гости могут отдохнуть в интимной обстановке и насладиться эксклюзивными развлечениями.

— Эй, брат, ты не Марк? — раздается сзади голос с едва уловимым акцентом.

Я оборачиваюсь. В первое мгновение замечаю темно-синий пиджак с золотым орнаментом, а потом поднимаю глаза выше и узнаю адвоката Эльмана.

— Да, — Марк кивает и жмет протянутую ладонь.

Мне кажется, мы синхронно считываем ситуацию, замечая позади Эльмана куколку модельной внешности в платье-комбинации. Эльман не представляет ее, и Марк следует его примеру. Словно между ними случается немой мужской договор: не стоит представлять девушек, имена которых они сами запомнили на одну ночь.

— Я друг Игоря Кирсанова, — добавляет Эльман. — Он говорил мне, что ты должен приехать в город.

— Пусть мужчины поговорят, — спутница Эльмана вдруг переключается на меня и красноречиво трогает за локоть. — Давай найдем местечко получше.

Она утягивает меня в сторону и показывает на столик, который с трех сторон окружен низкими диванами.

— Падай, — бросает она мне фамильярно и первой опускается на сиденье.

Я замечаю, как меняется ее тон. Когда рядом не оказывается мужчин, она выключает мурлыкающие зовущие интонации и разговаривает голосом недовольного кондуктора.

— Я не видела тебя здесь раньше, — замечает она и начинает копаться в своей сумочке, ища что-то. — Тебя как звать?

— Анжелика.

Это нервы. Я выбираю самое нелепое имя для этой ситуации.

— А по паспорту? — усмехается куколка. — Впрочем, не хочешь, не называй. Мне плевать.

— Я из другого города, мое имя тебе все равно ничего не скажет.

— Прилетела с этим красавчиком значит? — она кивает на широкую спину Марка. — Богатенький. И горячий. Я бы поменялась, не задумываясь.

Она смеется. Но через секунду с холодом смотрит на подошедшую официантку.

— Бутылку просекко и быстро. Ты же не против? — последнюю фразу она кидает мне.

Я качаю головой и снова смотрю на Марка с Эльманом. У них явно завязывается разговор.

— Расслабься, они долго могут болтать, — сообщает куколка. — Мужики хуже баб, только дай посплетничать.

— Сплетничают о Кирсанове? Ты в курсе, что с ним случилось?

Я выдерживаю ее внимательный взгляд, в котором загораются озорные огоньки. Она вот точно сплетница. Это сразу становится ясно.

— А ты знаешь Игоря? — спрашивает она.

— Конечно. Я уже давно с Марком, а они близко общаются.

— Ну, я тоже с адвокатом не первый день.

— Значит слышала, что случилось с Игорем?

— Да, девочки рассказывали. Жесть, конечно… Вот так на пустом месте и чуть не умер. А я, дура, летать боюсь! На дорогах, вот где страшно!

— Ему повезло, что живой остался.

— Твоему Марку повезло, на нем вообще как будто ни царапины.

Поразительная осведомленность. Она даже в курсе, что Марк был в машине с Игорем.

Нам приносят алкоголь. Я дожидаюсь, когда его разольют по бокалам, и делаю небольшой глоток. Девушка же Эльмана не экономит, после чего она откидывает на мягкую спинку дивана и продолжает без моей помощи.

— Вообще его не нужно жалеть. Кирсанов больной ублюдок. Сексоголик, — она хитро улыбается, словно припоминает что-то из личного опыта. — Он же еще женат. И, как я поняла, любит свою жену.

Я пожимаю плечами. Мол, мне откуда знать.

— Извращенно, но любит. Я как-то отдыхала в его компании, он перебрал и всякое говорил о ней. Знаешь, весь этот бред, когда неважно что несет, но по голосу слышно, что она ему прямо в душу залезла. У мужиков это всегда слышно.

Меня спасает полумрак. Я не знаю, как реагировать, и не могу сохранить невозмутимость. Воздух вокруг становится ледяным, но превращается в пламя, стоит сделать хоть глоток.

— Я даже позавидовала немного. Вот бы по мне так мужик убивался. Тем более богатый, я бы из него все соки выжала.

— А он щедрый? — я с трудом выдавливаю из себя вопрос, чтобы выбраться из-под нахлынувших эмоций. — Много платит?

— А что, нужен новый клиент? — она смеется. — Кирсанов сюда с Владой таскается. Вот когда ругается с ней, других трахает.

Вдох.

Выдох.

— И с тобой было?

— Один раз, — девушка веселится и прикладывает палец к губам, стреляя глазами в сторону своего спутника. — Кирсанов, конечно, машина. Я завелась не на шутку и мне было так классно с ним, но потом я всё прокляла. На следующий день всё тело болело…

Она осекается, потому что к столику подходят мужчины. Я же никак не реагирую. Не могу вынырнуть наружу. Все произнесенные слова прибивают ко дну, и я оказываюсь в силах лишь повернуть голову к Марку. Он как раз садится рядом и заглядывает мне в глаза. А меня тошнит и разрывает на части, и эта удушающая волна становится только выше и выше…

До предела…

Марк ловит мою истерику.

Он вдруг надвигается и впивается в мои губы. Жадно, остро, без капли сомнения и нежности. Он давит на меня с такой силой, что я утопаю в мягких подушках и ощущаю, как его крепкое сильное тело накрывает мое. Марк раздвигает языком мои губы и заполняет без остатка. Ласкает, пьет, таранит. Его близость бьет животными толчками, и я проваливаюсь в нее с головой. Теряюсь в его лихорадочном желании, чувствуя, как его широкие ладони жарко сжимают мою талию.

Истерика отступает, и, может быть, я не выбираюсь на сушу, но больше не чувствую под ногами жуткую черную бездну.

Марк перехватывает мою ладонь. Я успеваю понять только это, когда оказываюсь в вертикальном положении. Он что-то бросает вполголоса адвокату и утягивает меня прочь. Наверняка, со стороны мы выглядим, как сумасшедшая парочка, на которую вдруг накатила страсть и которая спешит уединиться. Я прячу лицо в поло Марка и на автомате делаю шаги. Хотя он почти несет меня, мои шпильки то и дело проскальзывают по полу.

— Ничего не надо, — строго сообщает кому-то Марк.

Следом щелкает ручка и закрывается дверь. Я немного отклоняю корпус и понимаю, что мы пришли в небольшую комнату для личных встреч. Или как это называется? Кабинка? Номер? В глаза бросается угловой диван и странный торшер, который напоминает удочку, но рассмотреть хоть что-то детально сложно из-за темноты.