— А мы на полдник не попадём! — заявила Арина, внимательно изучив расписание. — Нам Левковцев сказал на тренировку ехать.

— Девочка, полдник можно взять сейчас с собой! — сказала проходившая мимо девчонка лет тринадцати. — Талон дадите на кассе и всё.

Арина посмотрела на пачку талонов. На каждом было напечатано «Столовая», чуть ниже названия «завтрак», «обед», «полдник» и «ужин». Посередине стояла синяя треугольная печать с названием спортивного интерната.

Обед выбрать было нельзя, подавался комплексно, как в любой школе — на первое борщ, на второе картофельное пюре с котлетой, булочка с компотом и два куска хлеба. Для обычного человека негусто, но для тощих фигуристок самое то! Предъявив талон на полдник, получили ещё по молочному коржику и половину трёхлитровой банки с яблочным соком.

— Баночку потом принесёте! — попросила женщина на раздаче. — В следующий раз, если не сможете прийти на полдник, берите с собой баночку под сок.

Всё было вкусно! Фигуристки уплетали обед за обе щеки и поглядывали вокруг. Учащихся было немного — похоже, в столовую ходили во время перемены. В этом екатинцам повезло. Уже когда закончили обедать, появились Горинский, Савосин и ещё один парень с ними. Арина сразу опытным взглядом определила, что он фигурист — это было видно по мощным накачанным бёдрам и… заднице! Тут Арина слегка покраснела. А он симпатичный! Среднего роста, с тёмно-русыми волосами, правильными чертами лица и одет по-солидному, в костюм и белую водолазку. Сколько ему? Лет 18–20, не больше.

— А вот и наши чемпионки! — насмешливо сказал Горинский и показал рукой на Арину. — Вот эта тройной аксель прыгнула и лутцы с флипами прыгает.

Арина не любила, чтоб на неё смотрели во время еды, поэтому отложила недоеденную булочку и злобно посмотрела на Горинского. Никакой вежливости! Даже Соколовская отреагировала!

— Артур! Мы обедаем вообще-то! Невежливо в упор смотреть и пальцем тыкать!

Горинский насмешливо фыркнул и пошёл на раздачу. А вот парень, которому он представлял Арину, отреагировал более адекватно.

— Извините пожалуйста! — смущённо сказал он. — Мы вас смутили, похоже, что! Простите, пожалуйста. Меня зовут Алексей Горшков. Я у Ксенофонтова тренируюсь.

— Эмм… Очень приятно… — неловко промямлила Арина, прожёвывая булочку. — Приятного дня.

— Люська, смотри, как он на тебя уставился! — закрыв от смеха рот ладошкой, прыснула Зоя. — Не иначе это любовь. Только он старый для тебя!

— Ну что за глупости! — покраснела Арина. — Он просто так…

Закончив есть, фигуристки отнесли грязную посуду на резиновый транспортёр, подающий её в мойку, и вышли в коридор главного корпуса.

— Что делать будем? — Арина посмотрела на часы. — Ещё полтора часа до тренировки.

Делать было нечего. На улицу идти неохота, так как всё незнакомое, да и пейзаж за окнами выглядел невесело, поэтому вернулись в комнату и скоротали время за игрой в «дурака», усевшись у Зои на кровати. Потом Арине наскучило играть, она завалилась на свою кровать и немного вздремнула.

— Пора! — Соколовская бесцеремонно прервала сладкую полудрёму. — Там уже автобус приехал.

Вышли все вместе, сели в автобус и поехали. Арина с любопытством смотрела в окно. Куда ехали, она не знала. Но город на вид казался гораздо больше Екатинска. Много красивых старинных зданий, широкие улицы, парки. И что больше всего поразило, на улицах много военных.

Автобус остановился у большого здания на границе парка. Это был самый центр города.

— Для тех, кто не знает, — сказал Левковцев перед тем, как все вышли из автобуса. — Этот спортивный комплекс называется «Дворец спорта профсоюзов». История у него славная. Это домашняя арена хоккейной команды «Автомобилист». Ну а сейчас мы там будем показывать, чего стоим.

— Жеребьёвка завтра тут же будет? — спросила Арина.

— Тут, — согласился Левковцев. — В актовом зале. Сегодня я узнаю, когда именно. Сейчас мы на вахте получим пропуска. Вход в служебную часть арены строго по пропускам, не забывайте их. Где находятся раздевалки, я думаю, не имеет смысла показывать — с вами есть ребята, кто уже здесь был.

У служебного входа во дворец спорта находился кабинет с табличкой «Ведомственная охрана. Выдача пропусков», где сидел толстый мужик в синей форменной одежде. Фигуристы заходили по одному, подавали кто паспорт, кто свидетельство о рождении и получали временный пропуск на проход в служебную часть дворца.

— Ну всё, ребята, с организационными делами закончено! — довольно сказал Левковцев. — Сейчас идите в раздевалки. Жду вас через 20 минут на льду. Проход найдёте.

Что ж его не найти… Все спортивные ледовые арены одинаковы. Есть часть для зрителей, есть служебная часть, которые никак не пересекаются. Обычно главный служебный коридор проходит вдоль длинного борта со стороны, противоположной судейской. В главном коридоре раздевалки, тренерские, судейские, комнаты для отбора проб на допинг, конференц-зал, гараж для машин заливки льда.

В женской раздевалке всё оборудовано по уму — много шкафчиков, каждый закрывается на ключ, торчащий в замке. Быстро разделись, повесили в шкафчики верхнюю одежду и обувь, надели кроссовки, захватили с собой только коньки и салфетницы. Вышли в коридор и огляделись.

— Пошли туда! — махнула рукой Соколовская. — Я знаю куда идти! Только сначала давайте здесь ноги потянем, у льда негде.

— Прямо тут, в коридоре? — недоумённо спросила Зоя. — Тут же все видят!

— Больше негде! Значит будем разминаться прямо тут! — решительно сказала Соколовская и положила сумку с коньками на пол.

— Ты что, стесняешься? — рассмеялась Арина.

— Я тебе потом расскажу, что такое стеснение! — лукаво улыбнулась Зоя.

… Пока фигуристы Левковцева переодевались и готовились к ледовой тренировке, сам он сразу же прошёл на арену. И, естественно, она не была пуста! У бортика стоял Ксенофонтов собственной персоной и что-то говорил фигуристкам, подъехавшим к нему. Вдалеке, у противоположного, судейского борта, катались два парня.

— Какие люди, сколько лет, сколько зим! — улыбнулся Ксенофонтов и крепко пожал руку сопернику. — Как доехали, устроились?

— Спасибо, всё хорошо! — заявил Левковцев. — Ты с тремя девчонками будешь?

— С тремя! — кивнул головой Ксенофонтов, потом отогнал девчонок, внимательно слушавших, что говорит наставник. — Идите катайтесь, чего уши развесили! Трое по юниоркам заявлены, одна по мастерам, один юниор и один мастер. А ты с кем пожаловал?

— Две юниорки, один мастер, — ответил Левковцев.

— Даже две от вас? — наигранно удивился Ксенофонтов, сделавший вид, что не знает об изменении правил отбора. — По правилам же одна от города…

— Правила поменяли в этом году, ты разве не знал? — Левковцев чувствовал, что Ксенофонтов что-то не договаривает, но решил говорить как есть. — Включили дополнительный пункт о двух тройных прыжках и призовом месте.

— Вот как… — словно задумавшись сказал Ксенофонтов. — И кто же у вас такой уникум?

Увы, но у Ксенофонтова не было таких фигуристок. Те, кто занял вторые-третьи места из Первоуральска, Евгения Протасова и Александра Бойкова, обладали лишь одним тройным. Тут послышался странный шум, дверь на арену с грохотом распахнулась, и внутрь влетела покрасневшая, возмущённая Арина.

— Зойка! Нафиг так делать-то? Сейчас как пихну! — громко крикнула она, обернувшись назад, но, увидев, что на неё смотрят тренеры, в том числе и один незнакомый, тут же засмущалась и покраснела ещё больше. — Ой! Эмм… Здрасти! Пардон муа!

— Вот они, мои бандитки… — вздохнул Левковцев. — Девочки, надевайте коньки, выходите на лёд.

Тренировка обещала быть интересной…

Арина надела коньки, тщательно проверила шнуровку и уже после этого посмотрела вокруг. Дворец не гигантский, тысячи на четыре зрителей. И, как всегда, наверное, будет совсем пустой, ведь областной чемпионат — не ахти какое соревнование по важности. Чемпионат водокачки. Обычно вход на старты такого уровня был совершенно свободный, чтоб хоть кем-то наполнить трибуны. Однако чувствовалось, что соревнования здесь будут статусом повыше, чем в Екатинске, об этом говорило и оборудование — большое цветное информационное табло, более мощное освещение арены, более мощный и качественный звук. Вот и сейчас звучало что-то зарубежное, ритмичное и электронное.