Он пристально посмотрел на мою переносицу.

— Сергей, Лена передала Евгению Богдановичу твои «документы», — сказал Елизаров. — Я думаю, ты это уже понял. А я уточню: вся эта каша у вас в городе заварилась не только из-за чемодана, доставленного твоим младшим братом в Москву, но и во много именно благодаря той твоей папке и рассказам Елены Ивановны. Скажу тебе по секрету, тот чемодан мало бы чем тебе помог. Разве что смягчил наказание за… несовершённое тобой преступление. А вот твои «документы»…

Я дёрнул плечом и спросил:

— Причём здесь мои «документы»?

Елизаров усмехнулся, покачал головой. Отломил кусок торта, отправил его себе в рот. Посмотрел на Лену, которая прижималась к моему левому плечу, будто изображала мою тень.

— Очень вкусно, — пробубнил Михаил. — Обязательно закажу вам два таких торта на свою свадьбу. Нет, даже три! Никаких денег не пожалею. Честно признаюсь: думал, что Настя преувеличивала, когда расхваливала ваше кулинарное мастерство.

Он снова посмотрел в мою сторону, указал на меня десертной ложкой.

— Сергей, — сказал Елизаров, — ты уже слышал, что в прошлую среду киевское «Динамо» добыло для нашей страны победу в Кубке обладателей кубков? Они выиграли у будапештского «Ференцвароша». Три — ноль.

Я кивнул.

— Мне говорили.

— Я смотрел этот матч, — сообщил Михаил. — Киевляне молодцы. Но признаюсь тебе, что этот матч мне показался странным. Я следил за футболистами, но не переживал за нашу команду. Хотя нет, за неё я тоже поначалу переживал. Но уже к концу первого тайма всё больше думал о твоих записях, которые нам передала Лена, и о твоих снах.

Елизаров хмыкнул, тряхнул головой.

— Я порадовался, — сказал он, — когда Онищенко забил первый гол. Это случилось ближе к середине первого тайма. Как ты и указал в своих записях. Я почти не удивился, когда Онищенко оформил дубль — в конце первого тайма, как ты и предсказал. А вот после гола Блохина я уже понял, что скоро поеду сюда, в Новосоветск.

Он в два глотка опустошил чашку, словно вдруг испытал жажду.

Михаил снова взглянул на меня и сообщил:

— Мне не сказали, кто и когда проверял другие твои предсказания. Те, которые, по словам Лены, вы предотвратили. Но их, без сомнения, тоже проверяли. Я не видел их все: содержимое твоей папки исследовал не я. О некоторых твоих «документах» я слышал только от Насти и от Лены. Уверен, они мне их пересказали без искажения фактов.

Елизаров стрельнул взглядом мимо моего лица: в Котову.

— Сергей, скажу тебе честно. Поначалу мне рассказы Елены Ивановны показались полнейшим бредом. Я посчитал: Лена вешала нам лапшу на уши, чтобы Настя и её отец воспользовались своими связями и вытащили тебя из СИЗО. Я видел, как она переживала. И не сомневался, что она пошла бы на любые шаги, лишь бы ты вновь оказался рядом с ней.

Михаил развёл руками.

— Но после поездки во дворец спорта «Сокольники» я был уже не столь категоричен в своём мнении, — сказал он. — Евгений Богданович Бурцев отправил проверить этот твой сон именно меня. Я встретился там с работником дворца спорта, которому ты представился старшим лейтенантом КГБ Елизаровым. К слову, те твои слова тоже оказались пророческими: в апреле меня повысили в звании, я теперь старший лейтенант. Ты бы видел испуг и смущение того человека, когда он заглянул в моё удостоверение.

Елизаров нахмурился.

— Лена говорила, что в «Сокольники» ты ездил с удостоверением Евгения Богдановича. Опасное это было решение. Слышал от Лены, что поначалу ты целил на мои документы. Я рад, что был в это время не в Москве. За утерю служебных документов меня бы на работе по голове не погладили. Высоцкий, кстати, как я слышал, и словом не обмолвился о том, что видел у тебя это удостоверение. Владимир Семёнович разговаривал о тебе с полковником Бурцевым. По инициативе Евгения Богдановича, разумеется.

Михаил покачал головой.

— Владимир Семёнович хорошо отзывался о тебе, Сергей. И всячески тебя выгораживал перед полковником. Он заявил, что подобрал тебя на дороге от скуки. И по этой же причине поехал с тобой в «Сокольники». Тот человек, с которым я беседовал во дворце спорта, запомнил тебя, как высокого и грозного начальника. Рассказал, как у него мурашки по коже пробегали от твоего взгляда. Очень точно описал усы, с которыми ты в марте приезжал в Москву. Тебе те усы, к слову, совершенно не к лицу.

Елизаров улыбнулся, ложкой соскрёб с тарелки остатки торта, отправил их себе в рот.

— Не уверен, что ты в курсе, — сказал он. — Десятого марта события в «Сокольниках» отчасти всё же повторили твои предсказания. К медикам после этого матча с разного рода травмами обратились семь человек. Один ребёнок травмировался серьёзно. Выходы во дворце спорта, действительно, узковаты. Я сам это видел. В том числе и из-за мартовских последствий хоккейного матча принято решение о закрытии дворца спорта «Сокольники» на реконструкцию в преддверии Летних олимпийских игр восьмидесятого года.

Михаил потряс ложкой.

— Настя всё ещё хранит жвачку, что получила от тебя в подарок тогда. Говорит, что та напоминает ей о вашем визите. Ситуация со жвачкой тоже не осталась незамеченной руководством страны. Этот вопрос, между прочим, поднял Настин дед. С его подачи уже приняли решение о закупке за рубежом производственных линий по изготовлению нашей советской жевательной резинки. Чтобы во время Олимпиады жевательная резинка уже не казалась нашим гражданам дефицитом и экзотическим продуктом.

Старший лейтенант КГБ развёл руками.

— Как видишь, Сергей, многие вопросы лучше и эффективнее решаются сообща, а не в одиночку, — сказал он. — Поделись ты информацией из своих снов раньше, Лене бы не пришлось рисковать с похищением служебного удостоверения полковника. Что является серьёзным уголовно наказуемым преступлением, между прочим. И со спасением Лениной подруги мы бы тебе тоже помогли. Эта ситуация вообще бы не возникла, если бы изготовитель поддельных лотерейных билетов вовремя угодил за решётку.

Я спросил:

— Его уже поймали?

Елизаров пожал плечами.

— Об этом мне не сообщили, — сказал он. — Я только слышал, что его паспорт признали фальшивкой. Но по фотографии в паспорте установили, что преступник в прошлом трудился на предприятии Гознака. Поймают. Не переживай. Никуда он теперь не денется. Настя говорила, что паспорт преступника и два поддельных лотерейных билета её дед лично передал Николаю Анисимовичу Щёлокову. Он очень удивил этим поступком министра внутренних дел СССР. Что, кстати, значительно ускорило твоё освобождение.

Я кивнул и сказал:

— Да, с этим мне повезло.

Елизаров громко хмыкнул, заглянул в свою чашку. Лена тут же выбралась из-за стола и долила ему в чашку кофе из ковшика. Михаил поблагодарил её, посмотрел на меня.

— Сергей, тебе действительно очень повезло, — сказал он. — В первую очередь с тем, что Лена тебя очень любит. Ты бы видел, с какой решительностью и как убедительно она рассказывала нам о твоей ценности для страны и для всего советского народа. А какие эпитеты она при этом в твой адрес отпускала! Я даже позавидовал тебе. Но это лишь первое твоё везение. А ещё тебе повезло, что ты не скрыл свои сны, хотя бы от Лены. Рассказы о ваших геройских похождениях выглядели очень убедительно.

Михаил дёрнул головой.

— Особенно пересказ той статьи, в которой дочку генерал-майора КГБ Бурцева нашли под… этой скалой у моря, забыл её название. К слову, Настя мне недавно шепнула, что уже в августе этого года её отец наденет генеральский мундир. Новое объяснение твоего знакомства с Анастасией её отцу показалось правдоподобным, в отличие от прочих, менее фантастичных. И ты бы видел, с каким блеском в глазах Елена Ивановна рассказывала, как ты подобрал на сельской дороге девочку в новогоднюю ночь!

Лена положила Михаилу в тарелку ещё один кусок торта. Елизаров вздохнул, но тут же вонзил в торт ложку. Я наблюдал, как он отправил в свой рот большую ромашку из крема.