— Меня? Боится?

Я не донёс чашку до рта — поставил её на блюдце.

Сказал:

— Всегда считал, что она меня ненавидит. Только не понимал, по какой причине.

Лена покачала головой.

— Нет, это Наташка так свой испуг маскирует, — сказала она. — А вот Кирилл её не пугает. Хоть вы с ним и немного похожи. А после этого случая с Рауде, Наташка его даже вслух пожалела… наедине со мной, конечно. А я напомнила ей о том, как она ещё недавно сама страдала из-за Прохорова. Вот в этом своём вечно плохом настроении они с Киром сейчас и похожи.

Котова показала пальцем на одну из строк в своих записях.

— Ещё я вспомнила, что у нас в комнате вечно появляются всё новые и новые библиотечные книги. Сообразила, что Наташа и раньше частенько засиживалась за чтением. А теперь она так и вовсе чуть ли не каждый вечер шуршит страницами. Как и Кирилл. Вот и ещё одно их общее увлечение. Я подумала: у них точно будут общие темы для разговора. И вот.

Лена взмахнула ресницами.

— В четверг вечером мы с Наташей говорили о Рауде, — сообщила она. — Вспомнили и про Кирилла. Я сказала, что твой брат написал Инге уже не одно письмо. Но не получил от Рауде никакого ответа. Торопова обозвала поведение нашего комсорга свинством. Заявила: Кирилл в нашем институте надолго «бесхозным» не останется, а Инга ещё пожалеет, что «упустила такого парня».

Котова улыбнулась и призналась:

— Наташа сейчас недолюбливает комсоргов. Особенно нынешнего, пусть пока и только «исполняющего обязанности». У них с Шировой сейчас вооружённый нейтралитет. Может, именно поэтому поведение Инги её так разозлило. Вот я и напомнила ей, как она раньше вытирала носы малышам и заботилась о старушке-соседке. Напомнила, что и ей ещё недавно нужна была поддержка.

Лена развела руками.

— Я рассказала ей, что Кирилл сейчас много читает. И что ты привёз ему из Москвы две книги Уэллса. Оказалось: Наташа эти книги читала, когда ещё училась в школе. Представляешь? Вот я и предложила, чтобы она прогулялась в мужской корпус и взглянула на них. Сказала, что это прекрасный повод для встречи с Киром. И сама развлечётся, и ему поможет.

Котова сделала глоток из чашки (я отметил, что она не насыпала туда сахар).

— А что такого? — сказала Лена. — Пусть пообщаются. Не всё же им по вечерам вздыхать в одиночестве. Я не говорю, что из них получится хорошая пара. Кирилл симпатичный парень. Я тоже считаю, что скоро за ним приударят девчонки: если не сейчас, то на старших курсах точно. Наташка, конечно, хорошая девчонка. Но слишком уж она не уверенна в себе…

Лена вздохнула.

— Она вчера удивилась, кстати, почему я… мне нравишься ты, а не Кирилл. Так и сказала: я выбрала не того брата. Представляешь? Не слушала раньше, чтобы она отзывалась о Кире настолько хорошо. Всё же, мои усилия уже принесли плоды. Наташа говорила, что Кирилл добрый и честный. Прочёл правильные книги. Настоящий комсомолец.

Она не улыбнулась, но её глаза лукаво блеснули.

Я допил кофе и спросил:

— А я, по-вашему, злой обманщик?

— Я так не считаю, ты же знаешь, — сказала Котова. — А вот другие девчонки знают тебя не так хорошо. Не только Наташа о тебе так думает. Многие студенты из нашего института считают тебя очень строгим и скрытным. Говорят, это на тебя армия так повлияла. Но только женщинам это в тебе нравится. Они считают, что ты ко всему прочему ещё и загадочный.

Лена опустила взгляд на блокнот — я заметил, как дрогнули уголки её губ.

— Знаешь, я раньше часто общалась со своим дедушкой, — сказала она. — Он тоже был… строгим и на многие мои вопросы отвечал уклончиво. Кириллу его честность в отношениях с Рауде не помогла. Посмотрим, получится ли у него что-то с Наташей. Заодно и проверим, нужен ли для… «романа» Поступок. Или же без него у Кира и Наташи ничего не получится.

Она перевернула страницу и сообщила:

— Я тут записала вчера всё, что узнала о Насте Бурцевой. Что ей нравится, чем она увлечена. Список получился небольшим. Но я в прошлом письме задала ей несколько вопросов. В следующем поинтересуюсь другими темами. Посмотрим. Зима завтра только начнётся. До каникул мы с тобой наверняка придумаем толковый план. Быть может, в итоге и обойдёмся без Поступка.

Зима первого декабря началась не только календарная — вечером с неба посыпались снежинки. В общежитии то здесь, то там слышались восторженные возгласы: в Новосоветске зима длилась недолго, и снег горожанам не надоедал. Поэтому его обычно встречали радостно. Он будто бы улучшал настроение и напоминал о приближении Нового года, который в настоящее время был самым любимым праздником советских людей (неофициально, конечно). Снежинки словно напоминали жителям Новосоветска (и студентам МехМашИна в частности) о пузырьках шампанского в бокале, о запахе мандаринов, о нарядной ёлке и о салате «Оливье».

Уже в понедельник тема приближавшегося праздника уверенно вытеснила из разговоров студентов ещё вчера популярные рассуждения об экзаменах, о зачётах и о Летней Олимпиаде в Москве. Заговорила о празднике и Лена Котова. Она поинтересовалась моими праздничными планами. Я ответил ей, что мы наверняка в канун Нового года вновь получим с полсотни заказов на торты. Заявил, что я праздник встречу в посёлке вместе с родителями. Сказал: буду рад, если Лена к нам снова присоединится. Котова согласилась на моё предложение. И засыпала меня вопросами на тему новогодних поздравлений: кому и какие подарки я на этот раз подарю.

Десятого декабря снег уже не таял — за ночь он прикрыл тротуары и газоны тонким белым покрывалом. Для меня это случилось столь же неожиданно, как и для других студентов. Я невольно отметил, что и в институте мне сейчас стало не так скучно, как это было на первом курсе. Преподаватели теперь не изображали запрограммированных роботов: не повторяли на лекциях уже знакомые мне фразы и жесты. В этот же день (после занятий) на комсомольском собрании, мы официально провозгласили Ларису Широву нашим новым комсоргом. Проголосовали за неё единогласно. Потому что Инга Рауде вчера забрала из института свои документы.

Кирилл и Рауде вчера встретились. В общежитии. Пообщались примерно пять минут. Кирилл мне вечером пересказал содержание их беседы. Рауде заявила моему брату, что у неё «всё хорошо», что ни на кого она «не обижена», и что ей очень понравилось в родном городе, там она и продолжит обучение в следующем году. Кирилл рассказал, что Рауде говорила с ним спокойно и «холодно». Она ни в чём его не обвиняла, но и «ничего толком не объяснила». Мой младший брат закусил губу, почти две минуты смотрел в окно — я ждал продолжения разговора. Дождался. Кирилл вздохнул, блеснул влажными глазами и сказал: «Кажется… это всё. Мы расстались».

Сплетни о визите Инги интересовали наших одногруппников только один день. В среду я имя теперь уже бывшего нашего комсорга не услышал в институте ни разу. Мой младший брат на пару дней вновь погрузился в апатию. Немного оживал он только по вечерам, когда к нам в комнату приходили Лена и Наташа — он поддерживал беседу, отвечал на вопросы девчонок, вялой улыбкой реагировал на шутки. А в субботу в институте Кирилл вдруг попросил у меня пять рублей «до стипухи». Сообщил, что поведёт сегодня Торопову в кино. Ночью я рассказал об этом Котовой (когда мы с Леной уставшие, но довольные лежали в обнимку на диване в съёмной квартире).

Лена хитро улыбнулась и сказала:

— Не удивлюсь, если Наташа тоже встретит Новый год в доме ваших родителей.

Слова Котовой оказались пророческими.

В среду восемнадцатого декабря Кирилл заявил:

— Серый, я тут подумал… что приглашу к нам в посёлок на Новый год Наташу Торопову. Как думаешь, она придёт?

За десять дней до конца года я созвонился с Ильёй Владимировичем Прохоровым и узнал, что у того накопилось заказов на тридцать два «цветочных» торта. В сравнении с прошлогодним заказом эта цифра не выглядела впечатляющей. Но директор швейной фабрики заявил, что наверняка «будут ещё». Поэтому я заранее позаботился о работниках для своего кулинарного цеха. Все, кто участвовал в прошлогодней предновогодней работе над тортами, заявили, что с удовольствием потрудятся в моём кулинарном цеху снова. В том числе, пятикурсники Мраморов и Красильников. «Перед каникулами денежки не помешают», — заявил Вова.