Но, как оказалось, было поздно. Через пару дней после судьбоносного визита на Литейный на Николая вышел Сергей Гаврилович. Надо ли объяснять, что профилактическая беседа в Большом доме была организована именно с его подачи? Завьялову требовалось, чтобы клиент созрел окончательно, и знакомые эфэсбэшники с легкостью пошли ему навстречу в этом вопросе. Тем более, что интерес был обоюдовыгодный.

Махнув красными корочками пенсионера МО РФ (дотошно вчитываться в них Олейнику было вовсе не обязательно), Сергей Гаврилович предложил прогуляться до ближайшей кафешки. И здесь, за чашечкой эспрессо, невзначай пояснил, что веселая жизнь Олейника закончилась. Ибо в рамках возбужденного уголовного дела по факту угрозы убийством губернатору города он, Николай Олейник, как реальный хозяин аккаунта «Славянский фундаменталист», будет привлечен к уголовной ответственности наравне с шутником, разместившим эту виртуальную угрозу на его страничке.

В своей речи Завьялов был так убийственно спокоен и убедителен, что на Олейника тут же накатил приступ «медвежьей болезни». Возвращаясь из уборной, он уже внутренне ожидал увидеть конвоира со служебной собакой, но вместо этого Сергей Гаврилович заказал еще но чашечке кофе и повел пространные речи о молодежи, которой дурят голову взрослые провокаторы, об ответственности за судьбу страны и даже зачем-то процитировал Достоевского в части мира, не стоящего слезы ребенка. И когда плохо соображающий Николай сделался близок к состоянию умопомешательства, Завьялов неожиданно предложил в обмен на прекращение уголовного преследования стать информатором ФСБ в «Российском слитке». Сергей Гаврилович с чекистской обстоятельностью приоткрыл перед ним «оперативные карты» в отношении Ладонина. Он делал это столь убедительно, что под конец беседы Николай и вправду почти поверил, что его босс отмывает значительную долю своего бизнеса посредством финансирования русского фашизма.

Словом, Олейник согласился. А куда было деваться? Как сетовал герой знаменитого бродвейского мюзикла «Оклахома»: «Я захотел жениться на ней, когда увидел отблеск лунного света на двустволке ее отца».

– …А теперь подводим краткий итог. Система архивации видеоданных в дежурной комнате устроена таким образом, что при кратковременном отключении электроэнергии включается альтернативный источник питания. Так что сама по себе запись прохода «дарителя» пропасть не могла. Ее затерли. Это раз. На компьютере секретарши установлен «троян», позволяющий получать удаленный доступ ко всем папкам и к электронной почте. Куда идет трафик перехвата, мы установим в самое ближайшее время. Хотя догадаться не трудно, учитывая, что защитой персональных компьютеров у вас, по сути, заведует один человек. Это бардак – и это два. Далее, на электрощите навесной замок в буквальном смысле открывается ногтем. Так что получить доступ к рубильнику не составляет особого труда. Это очередной бардак – и это три. Идем дальше… Если мои рассуждения верны, для того чтобы точно знать, когда именно следовало рубануть электричество, должен иметь место контрольный звонок. Если так, это значительно облегчает наши поиски: время прохождения звонка, в принципе, известно, трубка Николая – тоже. Анализируем биллинг и получаем номер исходящего. Конечно, нельзя исключить, что схему работали двое – один по телефону выводил на нужное время, а второй заходил в здание. Но в любом случае установление связи – серьезный шаг вперед. Уф-фф. Я закончил, господа… Не сочтите за труд, плесните немного живительной влаги, а то у меня в горле першит от столь длинного монолога, – попросил Смолов, откидываясь в кресле.

– Вот ведь мразь какая! – эмоционально прореагировала на озвученный расклад Полина. – Интересно, сколько они этому иуде заплатили?

– В данном случае гораздо важнее, кто такие «они». Что же до денег… Мотивация, она разная бывает. И далеко не всегда финансовая.

– А мне наплевать, какая у него мотивация. Я вот сейчас дам команду Грише и Севе – они его через час притащат и всю душу вытрясут. И не надо будет ни на какие биллинги заморачиваться, сам все расскажет.

– Вах, что я слышу? И это говорит бывший сотрудник правоохранительных органов, – усмехнулся Паша.

– А то у нас в отделах милиции показания не выбивают!..

– Неправильный подход к снаряду, Полина Валерьевна, – спокойно объяснил Смолов. – Если мы сейчас изымем Николая как некое образование, сразу порвется вся цепочка. Он всего лишь звено. А нам нужен, как минимум, кулончик. И вообще, намного эффективнее сделать человека своим временным союзником, чем превращать его в непримиримого противника. Поэтому поступим так: завтра с утреца я к вам подскочу и немного поковыряюсь в компьютере секретарши. Сразу предупреждаю: никаких инородных тел извлекать я не буду. Пусть все идет как оно шло. В конце концов, а вдруг нам срочно понадобится запустить какую-то дезу? Вот только помните, что пока через эту машину конфиденциальную информацию отправлять не следует. Я бы вам посоветовал временно завести ноутбук с модемом и устанавливать связь для отправки и получения электронных сообщений через телефон. Ибо сейчас, входя в почту через сервер своей фирмы, вы, к сожалению, уязвимы.

– Ага, а сами сообщения следует писать невидимыми чернилами, – схохмил Козырев.

– Ну, надеюсь, до этого не дойдет. Хотя изготовить такое не так уж сложно.

– Вы что, знаете рецепт изготовления таких чернил?

– Конечно. И не один.

– Наверное, нужны какие-то особые химикаты?

– Если на скорую руку, то достаточно лишь одного – мочи.

– ??!!

– Обыкновенная моча разбавляется водой до прозрачной консистенции. Чернила готовы. Далее текст наносится на бумагу ватной палочной, периодически смачиваемой в этом, с позволения сказать, растворе. Далее следует дождаться, когда лист просохнет – и все, письмо можно отправлять адресату.

– А читать как? Помочиться на лист, что ли?

– Ф-фу, это же неэстетично. Да и чернила могут размазаться. Но направление, в принципе, верное. Нужен поток теплого воздуха. Как вариант – просушить феном. Или нагреть лист над электрической лампочкой.

– Класс! Теперь всю свою конфиденциальную корреспонденцию буду писать только так.

– Кроме любовных посланий, пожалуй, – уточнил Смолов.

Все, за исключением Полины, развеселились. Наблюдая за Павлом и Катей, она в очередной раз ревниво отметила, что лично ей даже написанных подобным образом посланий в этой жизни, похоже, больше не дождаться. И сделалось Полине от этой мысли и муторно, и тошно. Хотя, казалось бы, куда уж тошнее?…

А в это время, закончив свой трактат, молодой сотрудник из отдела Серпухова удовлетворенно откинулся на спинку стула и потянулся, разминая затекшие конечности. Он тщательно выписал все телефоны из записной книжки подозреваемого в изнасиловании, по базе установил адреса и большинство абонентов. В качестве последнего штриха молодой назвал сей документ справкой и подчеркнул самые, на его взгляд, умные мысли красным фломастером, который выдохнулся еще в прошлом году и больше противно скрипел, чем красил. Сама справка получилась столбиком, как учили. Университет – не попрешь!

Назавтра, с утра пораньше, Козырев подкатился к Михалевой с загодя прикупленными к чаю ее любимыми «белочками» и как бы невзначай принялся осторожно прокачивать эрмитажную тему – что называется, приступил к «работе с источником».

– Людмила Васильевна, а вот эти хранители музейные, они вообще чем занимаются? Экспонаты стерегут?

– Стерегут сторожа, а они хранят. Улавливаешь разницу? Но работа хранителей заключается не только в том, чтобы хранить вещи. Самое главное – это научная обработка фонда: работа в архивах по атрибуции вещей, изучение истории их поступления. Я ведь тебе объясняла: очень часто картина называется, к примеру, так: «Неизвестный художник. Портрет неизвестного». Так вот задача хранителя – найти автора и того, кто на этой картине изображен. С этой целью специалисты годами работают в архивах, в других музеях, с литературой.