– Ну вот, а ведь только что кто-то заявлял: любое желание, в любое время… Поздравляю вас, гражданин соврамши.

– Ох, да что там рассказывать? В общем, было дело под Полтавой. И дело было так: сижу я в машине соседнего экипажа. С их бригадиром за жизнь гутарю. Мои, соответственно, во дворе сигнализаторами выхода работают. Слышу, по станции дают тональными команду на выход объекта из адреса. Я, помнится, еще подумал: надо Ваське, «рыцарю» нашему, напомнить, чтобы не дергался, если движение начнется. Но потом решил: шут с ним, не маленький, и так все поймет. Оказалось – ни фига. Запрашиваю «колеса» на предмет, кто из грузчиков потащил объект, и слышу, что наш «рыцарь». И вот тогда я понял, что это все, полный… – Пасечник деликатно запнулся и кашлянул.

– Полный провал? – подсказала Катя.

– Точно, он самый. Провал и есть. Выбегаю из машины, на ходу запрашиваю подмену нормальным «грузчиком», а сам пытаюсь сорентироваться в пространстве – объект в такой «достоевщине» живет!.. Короче, «грузчиков» надо навести. Не всю же бригаду тянуть на замену – в первую очередь тех, кто был в одной машине с «рыцарем». Вот их и запрашиваю, а они, сволочи, в ответ в эфир только хрюкают, как свиньи. Им, как потом выяснилось, было очень смешно наблюдать со стороны за этой клоунадой. Реалити-шоу, мля… Тогда запрашиваю самого Ваську, а он, гад, тоже молчит. У него, оказывается, микрофон под кольчугой провалился, так металл на металл замкнулся, и все – п…

– Опять провал?

– Точно, провал спецтехники. Пока бегу, станция у меня у самого пару раз завязкой пошла, а затем на вообще непрерывный тональный, так что пришлось остаток двора «глухим» бегать. Цирк, да и только. Кстати, вас не смущает мой профессиональный жаргон? Привычка, знаете ли…

– Нет-нет, все в порядке, – успокоила его Востроилова. – Я, как это говорят… нормально догоняю.

– Короче, – продолжил Пасечник, – пока я в конце концов сорентировался, вбегаю во двор и вижу, как Васька обратно в машину садится. Я подбегаю и уже в голос им кричу – какая уж тут, на хрен, конспирация и маскировка! – «Где объект?» А «рыцарь» мне в ответ: «Дома уже!» – а сам пыхтит, как паровоз. На молодняк смотрю, а те от смеха никак отойти не могут. Я пытаюсь в уме восстановить всю картину, но от своих догадок только в ужас прихожу. В обшем, как представил, что здесь было, так чуть Ваську его же собственным мечом и не убил. Представляешь картинку?

– Нет, не представляю, – с трудом выдавила из себя Востроилова. Слушая бригадира, они с Пашей разве что по траве не катались от хохота.

– Вам бы только ржать, – сварливо заметил Пасечник, глядя на веселящуюся молодежь. – А между прочим, это еще не конец истории. Вы даже не представляете, какую потом комбинацию пришлось провернуть, чтобы наши «колеса» с «рыцарем» на первой парте на нормальную машину поменять. Притом что объект все это время наблюдал за нами из окна. Правда, до конца смены он так из дома и не вышел. Вот что обидно.

– Все, народ, – утирая слезы (они ведь, слезы-то, не от одних только несчастий приключаются), подвела черту Востроилова. – Мне пора. Надо успеть ваш косяк грамотно порезать. Хотя, по мне, так такое не резать, такое отдельной книжкой издавать нужно. В общем, рада была познакомиться. И спасибо за доставленное удовольствие. Паш, будет время, звякни вечерком…

– Обязательно, могла бы и не напоминать, – подорвался со скамейки Козырев. Он сделал было движение к прощальному поцелую, но, вспомнив про Пасечника, поостерегся.

Катерина его смущение поняла и тему бурного любовного прощания педалировать не стала. Просто сделала «грузчикам» ручкой и, зацокав каблучками по гравию, удалилась.

– Славная девочка, – проводил ее взглядом Пасечник. – Где ухватил такую?

– Знаю я, есть края, – уклончиво ответил Козырев, – походи, поищи-ка попробуй.

– Во-во, э-т точно. Ты ее, Козырь, того, не забижай. Правильная девка. Даже не думал, что такие на белом свете еще водятся. По крайней мере, в наших широтах. Посему заканчивай-ка ты эти тити-мити с Лебедевой. При такой-то королевне.

– Не понял, Григорьич, ты на что намекаешь?

– Да тут и намекать нечего…Вся «контора» знает, что ты Светку регулярно того… в смысле, дерешь.

– Что за бред? – картинно возмутился Паша. – Кто тебе такое сказал?

– Да она сама же и сказала. Причем не только мне одному, – усмехнулся Пасечник и игриво напел: – Кудри вьются, кудри вьются, кудри вьются у блядей. Отчего ж они не вьются у порядочных людей…

«Ни фига себе! – удивился Козырев. – Никогда бы не подумал, что Пасечник знаком с творчеством Хвоста… Но он прав – со Светкой надо как-то аккуратно сворачивать. Еще не хватало, чтобы Катя что-то такое узнала-услышала. Отсюда резюме: со своими, по возможности, надо ее поменьше сводить. А то сболтнут невзначай, хотя бы и не со зла, потом поди – объясни».

По возвращении в «контору» Паша ненароком сошелся параллельными курсами с Каргиным. Он попытался привязаться к местности и уклониться от встречи, однако Эдик сам пошел на таран:

– Где тебя черти носили? Нечаев дважды интересовался.

– Эдик, вот честное слово, с этими вопросами лучше к Пасечнику. Он тебе все подробно объяснит.

– Хорошо, за подробностями пойду к нему. Причем перво-наперво заставлю дыхнуть. А если коротенько?

– А если коротенько – мы с Григорьичем спасали галактику.

– Надеюсь, успешно?

– Да вроде бы спаслась.

– Уже неплохо. Слушай, ты с Полиной Ольховской давно общался?

– Давненько, – слукавил Паша и тут же поинтересовался: – А что?

– Да просто Нечаев мне сейчас рассказал, что, оказывается, хахаля ее, Ладонина… Знаешь?

– Слышал что-то такое… – насторожился Козырев. – И чего с хахалем?

– Задержали его вчера, оказывается. Вроде как проверяют на причастность к эрмитажным делам. Прикинь расклад?!

– А чего мне тут прикидывать?

– Да я, в общем-то, так. Просто вспомнил, вроде нравилась тебе эта девка.

– Мне много кто нравился, – ощетинился Паша. – И что теперь?

– Да ничего. Чего ты сразу бычишь? Я к тому, что как-то странно все в этой жизни случается. Одно за одним. Сначала это, потом…

– А что – «потом»?

– Да я только что в дежурке был. Так, от нечего делать, по ИЦ почасовки полистал,

– И?…

– Ладонин этот, он же в «Российском слитке»?

– Вроде как. И чего?

– Два часа назад на Пулковском шоссе ДТП случилось. Хотя… Может, и подстава, кто ж знает?

– Так что случилось-то?

– Да там у «Ауди», которая за «Российским слитком» числится, на полном ходу правое переднее оторвалось. Ну и… Короче, с соответствующими выводами. Пассажир, вроде как ладонинский адвокат, насмерть. Водитель, он же начальник ладонинской СБ…

– Саныч? – невольно вырвалось у Козырева.

– Кто? Ах, ну да, инициалы «А. А.». Возможно, что и Александрович. Водила – в реанимации. За ними машина сопровождения следовала, так что успели вовремя подсуетиться, в больничку сами отвезли. Вот я тебе и толкую – странная история. То ли одно к одному, типа, беда не приходит одна. То ли… А вообще, жалко девчонку. Небось уходила – думала: райские кущи. А оказалось: не жиже, а гуще… Козырь, ты чего с лица сбледнул?

– Не, бригадир, тебе показалось. Просто у меня от той солянки, что мы с тобой на Сенной упромыслили, кишки симфоническую музыку играют.

– Странно, а у меня пока вроде все нормально. Ну, тогда, брат, что я могу тебе посоветовать? Не взыщи – подрищи.

– Вот как раз этим, Эдик, я сейчас и займусь. Все, извини, побежал.

– Давай-давай, – хохотнул Каргин. – Свежо питание, да серется с трудом. Только ориентировки со стенда не срывай – свежие, буквально утром повесили.