– В эту ночь в Вишере скоропостижно скончался подполковник Нестеров, старший смены «грузчиков». Опять-таки – той самой, в которой работал Козырев.

– Что, тоже задавили?

– Почему задавили? Сердце.

– Ну, сердце – не криминал.

– А за криминал разговора нет. Просто странная какая-то напасть: за один год в экипаже Козырева сразу два покойника. Согласись, нетипично?

– Согласен. Ситуация нездорова. Это всё?

– Почти. В свое время у Козырева был роман или роман с «грузчицей» из их экипажа. Соответственно, живой свидетельницей всех вышеназванных событий, Полиной Ольховской.

– Если дошло до постели – тогда точно, роман.

– Не знаю, со свечкой не стояли. Так вот, сразу после смерти Нестерова та ушла из наружки, и отношения прекратились.

– Похвально – не видать ренегатам и изменникам нашего богатырского стояка. Благородная сперма – только членам профсоюза грузчиков и такелажников.

– А ушла она, между прочим, к небезызвестному Игорю Михайловичу Ладонину, ныне задержанному по подозрению в краже из Эрмитажа. И до настоящего момента вроде как является его законной сожительницей. Вот теперь всё.

– Прям бразильский сериал «Богатые тоже хочут». В смысле, комиссарского тела… Н-да, а мой Иваныч оказался прав: паренек действительно непростой… Ладно, Денис, спасибо. Ведь можешь, когда захочешь. И без этих твоих выкидонов. Кстати, сколько там натикало?

– Без четверти.

– Ого! – присвистнул старший. – Пора выдвигаться.

– Не свисти – девок не будет.

– Не боись, будет тебе девка. Как договаривались. На, держи…

– Что это?

– Это, как нетрудно догадаться, номер мобильного телефона. Барышню зовут Жасмин, по паспорту Зоя. Кому как больше нравится. Час назад она согнулась в низком полустарте и ждет твоего трубного зова. Расчетное время прибытия после звонка – семь-восемь минут. Достаточно, чтобы тщательно разжевать таблетку «Виагры».

– Спокуха! Мы и без «Виагры» еще кое-что могём.

– Ну-ну, – усмехнулся старший и, сунув Денису на прощание свою пятерню, вышел из VIP-кабинета. Направляясь к выходу, он зашел в уборную и тщательно вымыл руки. Не то чтобы он был фанатичный гигиенист – просто слишком брезгливо-неприятным оказалось рукопожатие потной мягкой ладошки собеседника.

В половине первого ночи Козырева отпустили. Вернув при этом (фантастика!) и отключенный мобильник, и бумажник. Даже сто двадцать с копейками денег не взяли – побрезговали. Что же до извинений, то на них Паша и не рассчитывал. А вы сами-то где и когда в последний раз видели раскаивающегося мента?…

Козырев вышел из здания отдела милиции и, поспешая, двинулся к Володарскому мосту. Ему надо было успеть перебраться на левый берег, поскольку Володарский разводят на Неве одним из первых. Это знание у любого ленинградца сродни «дважды два четыре». Преодолев трехсотметровую махину некогда самого южного городского моста, Паша свернул на проспект Обуховской Обороны и взял курс на северо-запад. Не теряя при этом надежды отловить того доблестного самаритянина, что возьмется подбросить его до центра за более чем символическую плату.

На удивление, таковой нарисовался довольно быстро. Причем им оказался не классический вариант ночного бомбилы с глубоко южным акцентом на «копейке», а вполне респектабельный мужчина на не менее респектабельной «Ауди-100».

– Тебе куда?

– Прямо. В центр, – обозначил направление Козырев. – Только у меня с деньгами засада. В принципе, они есть. Но они маленькие.

– Сколько?

– Сотня. С мелочью.

– До Александра Невского возьму. Устроит?

– Вполне, – обрадовался Паша. Полпути – это уже большое дело.

– Загружайся. Только ручку сильно не дергай.

Внутри салон, хоть немного и не дотягивал до роскошной хай-тековской отделки машины Полины, но, тем не менее, смотрелся весьма и весьма стильно. Утонув в кожаном кресле, Козырев слегка запрокинул голову назад, закрыл глаза и с удовольствием погрузился в стереохрипотцу Леонарда Коэна, исполняющего депрессивную балладу из «Прирожденных убийц». Лишь сейчас на него вдруг пришло-свалилось осознание того, как сильно он устал за сегодняшний день. Самое скверное, что вечером Паша так и не успел отзвониться в «контору» и поинтересоваться графиком работы на завтра. Вернее, уже на сегодня. Оставалось верить, что Бог милостив, а посему рукою дежурного расписал их пульку на не самое раннее раньё. «Не заснуть бы под такой музон да на этой кожаной перине», – подумал Козырев, с трудом сдерживая зевок. Буквально через минуту он уже спал.

– …Просыпайтесь, Павел Андреевич, приехали. Площадь Александра Невского, как договаривались.

– Что, уже? – встрепенулся Козырев, с усилием разлепляя веки. – Извините, задремал маленько в вашем уюте.

– Бывает, – усмехнулся Специалист, зарулив на стоянку перед гостиницей «Москва».

– Погодите-ка… – только сейчас до Козырева дошло, что водитель обратился к нему по имени-отчеству. – Разве мы знакомы?

– До сего момента исключительно заочно.

Паша внимательно всмотрелся в мужчину и второй раз за сегодняшний вечер поймал себя на стойком ощущении дежавю. Бред какой-то! Козырев мог поручиться, что раньше они не встречались, но, тем не менее, этого мужика он точно где-то видел… А может, все проще? Может, просто таскали его как объекта, вот в памяти и отложилось?

– Вот вы мое имя знаете, а я ваше – нет. Согласитесь, немного невежливо получается?

– Соглашусь. А зовут меня…

Здесь Специалист слегка запнулся, вспомнив, что в схожей ситуации, представляясь мистеру Серому и мистеру Чёрному, он назвался Павлом Андреевичем. По ассоциации со знаменитым адъютантом Кольцовым. Однако именно так, по пачьпорту, звали Козырева.

– Ладно, можете не напрягаться, – внезапно догадался Козырев. – Я так понимаю, вы и есть тот самый чекист-интриган, работающий под кодовой кличкой Иван Иваныч?

Эта его «догадка» Специалиста встревожила и одновременно удивила. По большому счету, Козырев, сам того не ведая, попал почти в десятку. Ибо каждый гасконец из Большого Дома – с детства интриган! Вот только столь пошлыми прозвищами-легендами майор ФСБ не пользовался даже на заре туманной оперской юности.

– Допустим, – с невозмутимым лицом подтвердил Специалист.

Пытаясь понять, с чего вдруг милицейский «грузчик» сделал в отношении него подобные выводы, он решил временно отпасовать инициативу на поле Козырева. И Паша, только что совершивший самую распространенную в наружке ошибку – «ошибку в идентификации объекта», – мгновенно купился на этот нехитрый прием.

– Что, в очередной раз не вышел на связь агент Олейник? Заволновались?

– Отчасти, – неопределенно-нейтрально качнул головой Специалист. Будучи совершенно не в курсе, кто такой этот самый Олейник, он автоматически создал в мозгу новый файл с одноименным названием.

– Думаю, за Олейника вам волноваться не стоит. У него более-менее все в порядке. Вот только в ближайшее время вы до него вряд ли доберетесь. А он между тем рассказал нам о-очень много интересного про ваши делишки.

– Позвольте полюбопытствовать, а про какие именно?

Всё! Лаконичность ответов собеседника Козырев расценил, как явное пасование перед его собственной осведомленностью. Паша принялся активно развивать успех, намереваясь окончательно добить чекиста фактами и заставить если не капитулировать, то хотя бы позорно бежать. Сейчас он примерял на себя роль актера Галкина, который в финале фильма «В августе 44-го…» прокачивает обделавшегося со страху диверсанта на предмет позывных его передатчика. Словом, Остапа понесло…

– Мы знаем, что путем шантажа вы заключили сделку с Олейником, который сливал вам информацию по компании «Российский слиток». Мы также знаем, что именно вы, Иван Иванович, разработали план по дискредитации Игоря Ладонина и с этой целью зарегистрировали подставную фирму «Восток». Через которую затем всучили Игорю украденную в Эрмитаже чашу. Мы даже знаем, чьими руками вы организовали милицейскую операцию по аресту Ладонина.