– Конечно. Вот, держите.

Мужчина развернул протянутый ему листок:

– Козырев Павел Андреевич. Девятнадцатого ноль седьмого восемьдесят первого… Салага… Зарегистрирован по бульвару Новаторов… Ого, далече забрался. Сколько отсюда до Дачного?

– На самом деле, не так уж и далеко, – отозвался водитель. – Через мост, да на Ивановскую, там еще через мост, да на Славу. А оттуда, считай, рукой подать.

– Так это когда на тачке – недалеко, – возразил молодой. – А у него денег при себе всего сто рублей с мелочью. Вот ты, Иваныч, к примеру, за сотку на Юго-Запад повез бы?

– Ну, положим, я бы не повез. А вот какой-нибудь хачик на убитой «копейке» – вполне.

– Он звонил куда-нибудь? – перебил старший.

– Не-а. У него труба села и, похоже, давно. А звонок домой, как и договаривались, парни из отдела ему сделать не дали.

– Про место работы он что сказал?

– Будете смеяться, но он работает водителем в муниципальном предприятии «Детская радость». Знаете, что это такое? Фабрика игрушек. Зайцев по городу развозит. Жесть?

Однако никто не засмеялся. А водитель, тот и вовсе недовольно покачал головой:

– А этот Козырев – паренек, похоже, непростой.

– Что ты имеешь в виду? – насторожился старший.

– «Детская радость» – кстати, название действительно дурацкое – это официальная прикрышка милицейской «семерки».

– Откуда знаешь?

– Полгорода знает. Вернее, та его половина, которой действительно интересно. Идиоты! Надо ж хотя бы раз в десять лет легенду прикрытия менять. Особливо с ихней-то текучкой кадров.

– С «их» текучкой, – педантично поправил старший. – А «ихние» в Госдуме заседают. Ты насчет «Детской радости» точно знаешь?

– Землю жрать не стану, но ребята в гараже рассказывали.

– Интересное получается кино, – задумался старший. – Так, посидите здесь немного, я сейчас.

Выйдя из машины, он отошел в сторону метров на двадцать и достал мобильник.

– …Денис, привет! Извини, что так поздно.

– Да брось ты, фигня. Я все равно еще в «конторе».

– Даже так? Тогда на ловца и зверь.

– Э-э, погоди-погоди! Какой еще зверь? Я, между прочим, через десять минут собирался выходить и ехать ужинать. Сам знаешь: у нас, в Берлине, есть очень странный обычай…

– Знаю я ваш обычай. Отужинать с дамой собирался?

– Представь себе, увы: моя укатила с дитями к теще, а Лёлька, стерва, вторую неделю в Турции зависает, задницу солярит.

– А как же вечно безотказная начальник канцелярии капитан Чижова?

– Уже подкатывался. Глухо. У нее сегодня, как назло, критические дни.

– Да, бедолага. Сочувствую… Денис, предлагаю тебе такой вариант: ты уходишь с работы не через десять, а через тридцать минут. После чего едешь в «Магриб», где я буду ждать тебя с уже накрытой поляной.

– И на что я должен будут потратить сальдо в двадцать минут?

– На то, чтобы оторвать свою жирную задницу от стула, добрести до компьютера, включить его, открыть вашу базу сотрудников ОПУ ГУВД и посмотреть, какие имеются записи в отношении некоего… Запиши… Козырев Павел Андреевич, 1981 года рождения. Думаю, двадцати минут на столь немудреные действия хватит за глаза и за уши.

– А чего он у тебя натворил, этот Козырев?

– Денис, ты задаешь слишком много лишних вопросов. К тому же это немного не телефонный разговор, не находишь?… Ну так что? Мы делаем ченч?

– Черт с тобой, делаем. Только еще одно условие: с тебя не просто ужин в «Магрибе», но и грудастая блондинка в качестве десерта к оному.

– А харя не треснет?

– Не боись, сдюжим.

– Хорошо, если что-то действительно интересное надыбаешь, будет тебе блонди. Всё, считай, время пошло…

Старший убрал трубу, вернулся в машину и скомандовал:

– Иваныч, давай на Невский. Особо можешь не гнать – время есть…

В вечерне-ночные часы клуб-ресторан «Магриб» превращается в далеко не самое лучшее для деловых встреч и переговоров место. Слишком уж здесь делается шумно (от громкой навязчивой музыки), тесно (по причине паломничества «колбасеров», шлюх и интуристов) и душно (кальянных дел мастера чадят). Однако для VIP-персон и в подобном содоме всегда сумеют организовать-отгородить небольшой оазис, полностью изолировав его от внешнего воздействия зажигающего тусняка. И как раз здесь-то, комфортно сидючи в приглушенном свете на восточных диванчиках с мягкими подушечками (а при желании и полулежа) и вкушая тигровые креветки гриль, бланшированные коньяком, особенно хорошо вести неторопливую беседу и решать любые проблемы. Включая судьбы мира. Что уж тогда говорить за персонально-заурядную судьбу сотрудника наружки Павла Андреевича Козырева? Под хорошую закуску да в предвкушении сговорчивой блондинки с этим разберутся в два счета. Тем более что один из «решателей» по роду своей службы курировал работу питерского ОПУ на правах «старшего брата».

– …Денис, дальше пересказывать содержание общей части личного дела офицера милиции Козырева мне не нужно. А то, чую, ты сейчас начнешь вещать про деловые и моральные качества вкупе с профессионализмом, кои предсказуемо окажутся на недосягаемой высоте. Ведь так?

– В общем, где-то так.

– Засим поэзию выплевываем, переходим к прозе. Выражаясь казенным языком, к материалам, связанным с прохождением службы. В первую очередь меня интересуют заключения по материалам служебных проверок, связанных с нарушением законности и служебной дисциплины. Если этот парень, работая на «земле», действительно отвечает описанию «деловой и морально-профессиональный», то служебные проверки обязательно должны иметь место быть. Иначе – полная липа, либо явный формализм со стороны твоих подчиненных.

– Сам ведь знаешь, если факты нарушений со стороны сотрудника не подтвердились, приобщать соответствующие заключения к материалам личного дела запрещено. Равно как материалы самих служебных проверок…

– «…в личном деле не хранятся». Стоп!.. Денис, мы с тобой знакомы не первый год, так что перестань меня лечить. У тебя это получается скверно. Такое ощущение, что ты пытаешься обозначить звероподобные усилия и тем самым набить цену. Так вот – твои возможности и твою реальную цену я знаю. И нечего тут жалобным голосом в окна заглядывать. Prozit?

– Prozit!.. Ладно, черт с тобой. Короче, есть в отношении этого твоего Козырева несколько любопытных моментов. Начнем с того, что два года назад его, вместе с приятелем (тоже из наружки), не без труда, но отмазали от административки по факту драки, которая закончилась разбитием витрины магазина «Титаник».

– Драка по пьяни, естественно?

– Никак нет. Экспертиза показала – ни грамма. Собственно, это и стало решающим доводом не раздувать историю.

– И в чем тогда цимес?

– А цимес в том, что дрались они с неким Дроновым, ранее судимым, ходившим в ту пору под Ташкентом. Причем в это же время на соседней улице сам Ташкент при весьма странных обстоятельствах был сбит машиной. Насмерть. Водителя не нашли. Дело закрыли. К всеобщему, как ты понимаешь, удовольствию.

– Они там что, пасли кого-то?

– Нет, это случилось во внеслужебное время.

– Интересно.

– В общем-то, да. Особенно если учесть, что примерно за месяц до этого Ташкент схожим образом совершил наезд на сотрудника из экипажа наружки, в котором работал Козырев. И тоже с летальным исходом.

– Очень интересно. Намекаешь на вендетту по-корсикански?

– Таких фактов у нас нет. Но почему бы и не помечтать, что среди ментов еще может встречаться такое вот реликтовое благородство?

– Разве что помечтать… Хорошо, допустим. Что еще?

– В прошлом году во время работы наружки в движении за вором в законе Суриным…

– Ты хочешь сказать, что ментовская «семерка» таскала Ребуса?

– Как говорил император Петр Алексеевич: «и небывалое бывает»… Помнишь, в Малой Вишере Ребус соскочил из поезда, разбив стекло в вагоне-ресторане? Вот это та самая песня и есть.

– Я, честно говоря, был не в курсе, что, помимо людей Есаулова, его еще и наружка водила. И что там случилось?