— Ты, я вижу, поумнела, — с сарказмом заметила Лиза, — ты даже смогла расшифровать послание моего отца из его напыщенной речи. А вот понять, почему я не соглашаюсь на контракт, не можешь?

— Может, и могу, — сказала я, стараясь сохранить спокойствие. — Ты боишься, что если согласишься, то станешь частью его игры, его схемы. Что потеряешь себя в этом бесконечном круговороте лжи и манипуляций. Но, Лиза, иногда приходится идти на жертвы ради тех, кого мы любим.

Лиза тяжело вздохнула, и я услышала тихое всхлипывание. Она плакала.

— Я просто не хочу, чтобы он снова использовал меня, — сквозь слезы прошептала она. — Не хочу, чтобы он думал, что может контролировать мою жизнь. Но, возможно, ты права. Может, стоит попытаться… ради всех нас.

— Мы найдем Жемчужину времени, — уверенно произнесла я, стараясь внушить ей надежду. — И тогда посмотрим, что будет дальше и кто победит! Но помни, Лиза, ты не одна в этом. Мы вместе пройдем через все это, как бы трудно ни было.

После этих слов мы замерли в тишине, погруженные в свои мысли. Вокруг меня царила темнота, и единственным источником света была луна, которая время от времени пробивалась сквозь облака, освещая мое лицо мягким, холодным белым светом.

Эта ночь напомнила мне о значении взаимной поддержки в сложные времена. Я вспомнила, через сколько испытаний мы прошли вместе с Лизой: моменты, когда смех уступал место слезам, и как мы подставляли плечо друг другу в самые трудные дни. Мы были словно два корабля в бурном море, которые находят друг друга в шторме. Она пришла в мою жизнь и стала мне самым близким человеком, и так остается до сих пор. Моя дочка, мой свет в темноте, который, как звезда на небе, всегда будет верным союзником.

Утром меня разбудил резкий толчок. Вскочив, я увидела мужчину невысокого роста в энергетических доспехах, который жестом приказал мне следовать за ним. Выйдя из своей камеры, я заметила Лизу, стоявшую рядом со злобным вампиром-стражником в коридоре.

— Идите вперед, — хором скомандовали стражники.

— Не сутультесь, а то горб вырастет, — игриво ответила Лиза, и, взяв меня за руку, мы направились по пустому коридору.

Когда мы подошли к железной двери, один из стражников открыл ее и снова жестом указал нам идти вперед.

— Я правильно понимаю, что на них стоит защита от магии? — спросила я у Лизы с разочарованием.

— Ага, я уже испробовала это на себе, когда отлетела в дальний угол камеры, ударившись током, — подтвердила Лиза.

— Жаль, я надеялась на шанс.

— Ты думаешь, что ты одна такая? Они прекрасно знают, кого держат в своих тюрьмах.

— Хватит болтать, — вдруг закричал один из стражников.

— А то что? — резко ответила Лиза, показав им язык.

Они не могут причинить нам вреда, таков приказ. Мы нужны, чтобы найти артефакт, который, вероятно, спрятан в туннелях под городом. Адриан предполагал, что артефакт находится в подземном городе, связанном с таинствами новообращенных вампиров и собраниями старейшин — элиты города Мору.

Когда мы дошли до просторного зала, нас оставили одних. Из другой двери вышли грустный Адриан в наручниках и его отец, Михаэль с охраной. В этот раз я смогла разглядеть его. Ранее мы лишь мельком пересекались, я же неуловимая! Адриан был его точной копией: те же зеленые глаза, острые черты лица, манящий и сильный взгляд. У Михаэля были черные волосы, волнистые с легкими вкраплениями седины. Аккуратно подстриженная борода эспаньолка добавляла ему элегантности, словно он только что вышел из барбершопа.

Он стоял, строго глядя на меня, словно ожидал чего-то или кого-то. Вскоре вошел Фабиан в сопровождении нескольких слуг и стражников, а также вульгарной девушки с пышным бюстом. Следом за ним появилась мать Фабиана, она смотрела на меня с надменностью, как будто я чем-то провинилась перед ней. Когда-то я любила ее всем сердцем, но она предала меня сразу же, как только ее сын решил разорвать наши отношения. Потом вошла довольная Рада вместе со своим братом Элиотом.

— Наконец-то мы встретились, Агата, и у нас есть возможность поговорить, — произнес Михаэль с величественным тоном.

— Смотрю, вы не решились встретиться со мной один на один? Вся свита нахлебников при вас, — ответила я без тени страха.

— Я говорила вам, что она наглая и дерзкая, — вмешалась тут же Кендра, мать Фабиана. — Уважать надо старших! — крикнула она, обращаясь ко мне.

— Уважение нужно заслужить, а не требовать, — парировала я, не отводя взгляда от Михаэля. — Что же, давайте обсудим, зачем вы все собрались здесь?

Михаэль сделал шаг вперед, и его глаза сверкнули в полумраке комнаты.

— Мы здесь, чтобы решить судьбу. Твоя дерзость и самоуверенность принесли нам немало хлопот. Хватит, набегались за тобой. И, возможно, у тебя еще есть шанс избежать неприятных последствий, — произнес он, усмехнувшись.

Фабиан посмотрел на меня с сожалением, но не проронил ни слова. В этот время Михаэль попросил одного из стражников принести ему коробку, которая стояла в углу комнаты. Взяв ее, он достал оттуда стеклянную банку и там я увидела встревоженную Рыбку-фею. Она грустно на меня смотрела и махала своими крыльями.

— Мне нужен этот артефакт, и ты его мне достанешь, — заявил Михаэль более серьезным тоном. — В моих руках все твои близкие.

Леденящий ужас пронзил мое тело, как будто холодный поток накрыл меня с головой. Я смотрела на него, пытаясь осознать, насколько далеко он готов зайти, и не могла поверить в его жестокость. Но выбор был очевиден: ради спасения тех, кого я люблю, я должна была рискнуть всем.

Фабиан, казалось, хотел что-то сказать, но его мать быстро остановила его, и он сник. Адриан выглядел как в трансе, его глаза были пустыми, и он смотрел сквозь нас. Я поняла, что помощи ждать не от кого.

— Да иди ты! — выкрикнула я, не осознавая своих действий, в надежде, что он не осмелится пойти дальше.

— Ты что, сомневаешься в моих словах, зная, кто я? — удивился Михаэль.

— Все, что я знаю, это что ты сумасшедший, — ответила я ему, глядя прямо в глаза.

Он щелкнул пальцами, и Адриан упал на пол, из его рта потекла кровь.

— Нет! — закричала я и бросилась на Михаэля, но натолкнулась на невидимую преграду и рухнула к его ногам.

— Примитивная и предсказуемая, — злобно процедил Михаэль. — Пойми, мне безразличны все здесь, даже те, кто мне служит. Я ценю только свою жизнь, — сурово продолжил он, давая понять, что у меня нет выбора, если я хочу спасти близких.

— Хорошо, — сказала я, сдерживая слезы, наворачивающиеся на глаза. — Я сделаю это. Но вы должны пообещать, что никто из моих близких больше не пострадает.

Михаэль кивнул, удовлетворенный тем, что добился своего, и в комнате воцарилась тяжелая тишина. Мое сердце так колотилось что я готова была молить отца Адриана о пощаде. Но я не могла позволить себе сдаться и держалась.

— Это абсурд, — внезапно воскликнула Лиза, ее глаза блестели от слез. Она, как и я, была в шоке, но старалась сохранять самообладание. — Агата, ты действительно веришь, что он выполнит свои обещания? — она бросила на Михаэля полный ненависти взгляд и обратилась к нему: — Давай снова заключим кровавый договор. Мы передаем тебе артефакт, а ты отпускаешь Рыбку, Адриана, меня и Агату.

— Согласен, но только если вы обе участвуете в соглашении. Никаких уловок.

В наших мирах, где магия пронизывает саму суть реальности, сделки имеют гораздо большую силу, чем обычные контракты. Они заключаются не на бумаге, а в устной форме, подтверждаемые сакральными клятвами, за которыми следят высшие силы — божества, чьи имена произносятся лишь шепотом, и могущественные существа, населяющие промежутки между мирами. Нарушение такого соглашения карается не только земными, но и потусторонними силами, последствиями, способными стереть нарушителя из самого мира.

Мы с Лизой стояли перед Михаэлем, его лицо, скрытое за маской спокойствия, скрывало истинные намерения. Я заметила, как в его глазах мелькнула алчность — желание обладать могущественным артефактом, ради которого он был готов на уступки, хотя понимала, что он никогда не отдаст обещанное без обмана. Его замешательство было лишь игрой, за которой скрывалась хитрость опытного манипулятора. Он стремился получить артефакт и удерживать нас под контролем, используя сделку как рычаг влияния. Я посмотрела на Лизу, ее решимость, граничащая с отчаянием, вызывала у меня тревогу и одновременно вдохновение. Ее взгляд, обычно теплый и добросердечный, теперь излучал жгучую решимость, без тени сомнения. Мы шли на риск, который мог стоить нам жизни, но другого выбора не оставалось.