– Отпусти меня, придурок!

Не обращая на меня внимания, он начал проходить через VIP-секцию, затем вниз по ступенькам, нисколько не заботясь о том, что я кричала и колотила его по спине.

Энцо Д'Агостино снова похищал меня, и я ни черта не могла с этим поделать.

□

Энцо

Я знал, что должен ответить Джие, но в тот момент я был слишком чертовски зол. Что она делала в этом клубе? Разве ее не предупреждали, что ЛаКрок — кусок дерьма? Что, если бы я не приехал вовремя?

Я стиснул зубы, укладывая Джию на заднее сиденье седана, ожидающего у входа. Ее крошечное черное платье задралось и обнажило длинные ноги и великолепную кожу. Я хотел прикоснуться к каждой ее частичке, укусить ее и облизать. Связать ее и пытать до тех пор, пока она не пообещает никогда не покидать меня. Черт, я скучал по ней.

Я устроился рядом с ней и закрыл дверь, затем Рико выехал в поток машин. Джиа тут же набросилась на меня.

– Ты серьезно снова меня похищаешь? Мой шурин будет носить твою кожу, как костюм, Д'Агостино.

Мои губы скривились.

– Раваццани знает, что я здесь.

Она этого не ожидала. У нее отвисла челюсть.

– Что? Вы с Фаусто помирились?

– У нас перемирие. — Я все еще хотел убить его, но перемирие стоило того, чтобы вернуть себе жизнь.

– Я ничего из этого не понимаю. Начинай объяснять, Энцо.

– Когда мы доберемся до отеля. — Я не хотел вести этот разговор в машине на глазах у моих людей.

– О, на этот раз ты не потащишь меня на свою яхту?

– Хочешь вернуться в свою клетку, красавица?

Она свирепо посмотрела на меня, но больше не спорила. Мы молча ехали по темным улицам Парижа, а она печатала и прокручивала страницы на своем телефоне. Без сомнения, она говорила кому-то, что я забрал ее из клуба, или, возможно, сообщала своим коллегам, что она ушла домой. Я не пытался остановить ее. Я был просто счастлив сидеть здесь с ней в относительной тишине, позволяя ее присутствию успокоить хаос в моей голове. Я так чертовски сильно скучал по ней.

Когда мы подъехали к отелю, я вышел и подошел к ее двери.

– Давай поднимемся в мой номер.

Джиа не пошевелилась, только вздернула подбородок.

– Я не пойду с тобой в гостиничный номер.

Я оперся рукой о крышу машины и наклонился.

– Ты думаешь, я также не понесу тебя через весь отель на плече? Ну же, ты должна знать меня лучше.

Раздраженно фыркнув, она рванулась к двери и, выходя, шлепнула меня по рукам.

– Это пустая трата твоего времени. Я не хочу слышать ничего из того, что ты хочешь сказать.

Я положил руку ей на поясницу и повел в отель. На ней было крошечное черное платье, оставлявшее открытой спину, а ее кожа была мягкой и шелковистой, точно такой, какой я ее помнил. Я никогда не хотел прекращать прикасаться к ней.

Потом мы оказались в лифте. Она попыталась отодвинуться, но я этого не позволил. Вместо этого я притянул ее ближе. Она тяжело вздохнула.

– Ты такой придурок.

Когда мы добрались до верхнего этажа, я кивнул мужчинам, охранявшим мой номер. Один из них открыл дверь, и я ввел Джию внутрь.

– Не хочешь чего-нибудь выпить?

Она подошла к бару.

– Если ты не возражаешь, я сама себе налью.

Это было справедливо, после того, что случилось с ЛаКроком. Я налил себе виски, а она остановилась на бутылке пива из холодильника.

– Я бы никогда не накачал тебя наркотиками, — сказал я.

– О, так что похищать меня и держать в клетке — это нормально, но накачивать меня наркотиками - это слишком. Приятно это знать.

Кончиком пальца я убрал длинную прядь волос с ее лица и заправил ее за ухо. Быстрый вдох ее дыхания был похож на ласку для моих яиц. Я подавил жадные побуждения, говорившие мне поторопиться и взять. Мне пришлось действовать с ней медленно.

– Я не хочу, чтобы ты была недееспособна. Мне нравится, когда ты дерешься со мной.

Она фыркнула и отодвинулась на дальний конец дивана.

— Держу пари, что так и есть. Скажи все, что тебе нужно сказать. Я устала, а утром мне нужно искать новую работу.

– Нет, тебе не нужно.

— Э-э, да, нужно. Я не могу продолжать работать на ЛаКрока.

Я устроился на противоположном конце дивана и потягивал свой напиток, изучая ее поверх края стакана.

– К тому времени, как я с ним покончу, от ЛаКрока мало что останется.

Она потерла лоб, как будто была измучена.

– Господи, Энцо.

Я не хотел тратить время на разговоры об этом куске дерьма. Не было другого способа сделать это, кроме как просить у нее прощения.

– Я сожалею о том, что сказал на яхте.

Ее глаза сузились.

– Какую часть? Ты наговорил мне много ужасных вещей.

– Все это. То, что я сказал, чтобы заставить тебя уйти с Фаусто.

– О, ты имеешь в виду, когда ты сказал, что я была просто искрой для тебя и как ты разрушил меня?

– Да, и все остальное. Видео, похищение тебя. Всё. Мне очень жаль.

Она начала что-то говорить, потом закрыла рот. Я мог видеть, как она думает, пытаясь расшифровать то, что я говорю, ища подвох. Она ничего не найдет. То, что я сказал, было правдой.

Через несколько секунд она сказала:

– Спасибо. Мы закончили?

– Нет, мы, блядь, еще не закончили, — огрызнулся я. – Мы никогда не закончим.

– Вот Энцо, которого я знаю. Что все это значит на самом деле? Будь честен со мной хоть раз.

Наклонившись вперед, я поставил свой стакан на стол. Затем я положил локти на колени, размышляя о том, как это выразить.

– Я скучаю по тебе.

– Чушь, — мгновенно ответила она. – Ты не мог дождаться, чтобы избавиться от меня.

– Я хотел, чтобы ты была в безопасности. На случай, если мне придется взорвать яхту.

У нее отвисла челюсть.

– Взорвать яхту? У вас там есть взрывчатка?

Я нахмурился. Это удивило ее?

– Конечно, есть.

– О, черт возьми. — Она покачала головой и отпила немного пива. – Хорошо, а что было до того, как русские прибыли на яхту? Когда ты показал мне это видео и сказал, что отправляешь его Фаусто.

Ее голос надломился в конце, и этот звук был подобен удару в живот.

– Я бы никогда никому не позволил увидеть это видео. Я был расстроен тем, что произошло после моего кошмара. Я был....

– Что?

– Смущен. Я не люблю, когда кто-то видит меня слабым.

– Ты видел меня в худшем виде. Какое это имеет значение?

Я бросил на нее взгляд.

– Это не одно и то же.

– Потому что ты дон Д'Агостино? Пожалуйста. Меня это не волнует.

Грубый смешок сорвался с моих губ.

– Я в курсе. Это часть того, почему я без ума от тебя.

– Ты без ума от меня?

– Да. Разве я не ясно дал это понять?

– Вообще-то, нет. Я ничего из этого не понимаю. — Она встала и начала расхаживать по комнате. – Я имею в виду, к чему это внезапное появление в Париже? Ты мог бы написать или позвонить за последние две недели.

— Я слышал, ты пришла работать на ЛаКрока. Я не могл этого допустить, зная, что он сделал с другой женщиной.

– Что именно он сделал?

– Он накачал ее наркотиками и изнасиловал, Джиа.

– Я работаю там уже неделю. Почему ты не позвонил мне и не сказал?

– Я только что узнал. И я предположил, что твой шурин предупредил тебя.

– Ты говорил с Фаусто?

– Я покинул его дом в Сидерно около трех часов назад.

– Ты ходил в замок? Я не могу поверить, что он не убил тебя.

Я пока не хотел вдаваться во все это.

– Раваццани звонил и предупреждал тебя о твоем начальстве?

– Это сделала моя сестра.

Мой голос понизился до рычания.

– И все же ты пошла с ним в клуб и позволила ему угостить тебя выпивкой? Что за хрень?

– У меня никогда не было никакого намерения пить его. Я знала, что он подсыпал в него что-то.

– Ты это знала?

– Я не дура, Энцо. После предупреждения Фрэнки я все время наблюдала за ним. Я видела, как он полез в карман и что-то вытащил в баре.