– Когда же тебе этого будет достаточно?

– Что достаточно?

– Этого, — сказала я, указывая на яхту. – Деньги, власть. Неужели все это того стоит? Разве ты не устал прятаться? Не видеть своих детей? Чем ты торгуешь, чтобы сохранить все это?

– Что ты хочешь, чтобы я сделал?

Он начал напрягаться, и я погладила его по груди, пытаясь успокоить.

– В какой-то момент ты должен отбросить свою гордость, Энцо. Если ты этого не сделаешь, она убьет тебя.

– В этом нет ничего нового. Смерть преследует меня каждый день с тех пор, как я живу. Если она настигнет меня, по крайней мере, у меня не будет сожалений. Мои дети в безопасности и хорошо обеспечены.

– Никаких? — Ух ты, если бы я умерла сегодня, то испытывала бы чертову тонну сожалений.

– Только одно, — сказал он через мгновение. – Моя жена. Я говорил тебе, что она погибла в автокатастрофе?

– Да.

– У нее был роман с моим охранником. В момент аварии она трахалась с ним в машине, ее ремень безопасности был не пристегнут.

Я замерла.

– Святое дерьмо.

Подняв голову, он поцеловал мое плечо.

– Я не был хорошим мужем, и она нашла другого. Теперь мои дети остались одни.

Я не знала, что сказать. Я только крепче прижалась к нему.

– Кто-нибудь еще знает?

– Нет. Я никому не рассказывал, даже Вито.

– О, малыш. — Я прикоснулась лбом к его щеке. – Это ужасно.

Он прильнул ко мне и снова начал целовать меня, на сей раз медленно и сладко. Я тесно прижалась к нему и влила в поцелуй все, что чувствовала.

В конечном итоге он перевернул меня на спину и промямлил мне в губы,

– Хочу трахнуть тебя снова.

Я согласно кивнула и скользнула руками по его шее. Это была моя последняя связная мысль на всю оставшуюся ночь.

Глава двадцать три

Энцо

Я проснулся рано и обнаружил, что Джанна свернулась калачиком вокруг меня. Солнце только начинало выползать из-за горизонта, и в моей голове крутились события прошлой ночи. Смущение обожгло мою кожу. Джиа была свидетелем моей неуверенности и боли, воспоминаний, которые преследовали и стыдили меня. У меня чуть не случился приступ паники перед ней.

Она вытащила меня из моего личного ада своими нежными прикосновениями и мягкими словами, которые успокоили, а затем возбудили меня, и я позволил ей использовать свой член, чтобы кончить.

Потом я рассказал ей о смерти Анджелы, о том, чего больше никто не знал. Джиа ответила с добрым пониманием, которого я не заслуживал, но все равно пропитался им, и ее нежность заполнила несколько неровных краев, окружающих мое сердце. Чувство покоя поселилось во мне, и я перевернул ее, чтобы трахнуть, как будто она была драгоценностью. Как будто она была моей.

Только ты, мое сокровище.

Нежности и нежные слова были неприемлемы, особенно с этой женщиной. Был ли Вито прав? Он настаивал на том, что я провожу слишком много времени с Джией, что я позволяю ей действовать мне на нервы. Что она меняла меня.

Прошлая ночь была тому доказательством.

Я выскользнул из кровати и пошел в душ. Остатки кошмара остались в моих ноющих мышцах, унижение камнем висело у меня на шее. Я отодвинул все в сторону. Давным-давно я понял, что босс должен делать то, что необходимо, чего бы это ни стоило.

Поэтому я заставил себя оцепенеть от мыслей о длинных ногах и глубоких карих глазах. О ее сладком теле и дерзком духе.

Я бы сделал то, что нужно было сделать.

Когда я вышел из ванной, Джиа все еще спала. Хорошо.

Я оделся, затем вытащил ее лодыжку из-под одеяла и застегнул на ней наручник и цепочку, зафиксировав ее на месте. Она бы возненавидела, если бы ее снова ограничили, но это было чертовски необходимо.

Я поднялся на верхнюю палубу и приготовил эспрессо. Быстро проглотив его, я приготовил еще один и отнес его в офис. Меня ждало очень интересное электронное письмо. Мрачно усмехнувшись, я схватил спутниковый телефон и начал набирать номер.

Мне не терпелось поскорее покончить со всем этим. Пришло время довести дело до конца и вернуть свою жизнь и детей.

Мужчина ответил после двух гудков.

— Слушаю.

— Алессио.

Последовала долгая пауза молчания.

— Дон Д'Агостино. Прошло уже достаточно времени.

Мы с Алессио не разговаривали напрямую с тех пор, как я нанял его убить Раваццани — работа, в которой он не добился результатов. С тех пор я позволил Вито вести переписку, но это не могло ждать моего брата.

— Это не дружеский визит, — прорычал я.

— Понимаю. Все еще злишься из-за ветра и мороженого, да?

Алессио обвинил в неудачном покушении изменение направления ветра и внезапное решение Раваццани попробовать десерт. Это не имело никакого гребаного смысла — и мне было насрать. Раваццани все еще дышал, так что Алессио был у меня в долгу.

— Мне нужно, чтобы ты бросил все и поехал в Малагу.

Я не мог слышать его, даже его дыхание, но я знал, что он был там, обдумывая то, что я сказал. Но он не мог отказаться. Я держал его за яйца.

— Я полагаю, это касается сына. Вито предупредил меня.

— Он использует имя Хавьер Мартин. У меня есть его фотографии в аэропорту Малаги пять дней назад. — Джулио отправился из Мадрида в Малагу, сменив имя в середине поездки. Умно. Но не умнее меня.

— Нет.

Я выпрямился на стуле, мои мышцы напряглись от гнева.

— Ты действительно собираешься отказать мне?

— Ты не можешь ожидать, что я...

— Чего я ожидаю, — выплюнул я, — так это того, что ты сделаешь все, о чем я, блядь, попрошу. Ты провалил свою последнюю работу для меня, и одним звонком я могу сообщить Раваццани, кто стрелял в него и чуть не убил его беременную жену. Это то, чего ты хочешь?

— Если я убью его сына, он выследит меня, как собаку.

— Это не моя проблема.

Последовала долгая пауза. Мы оба знали, что он не мог мне отказать. Если бы он это сделал, я бы рассказал Раваццани все, что знал. Алессио будет в бегах до конца своей жизни.

Конечно, если бы стало известно, что он убил Джулио, Алессио тоже был бы в бегах до конца своей жизни. Это была безвыходная ситуация, но мне было наплевать. Нет, пока я получаю то, что хочу.

— Как я уже сказал Вито, я вернул деньги, которые вы заплатили мне за Раваццани, — сказал Алессио, как будто это оправдывало его неудачу.

— Это не так работает, мудак. И ты должен быть благодарен, что я даю тебе шанс искупить свою вину после того, что произошло. Представь, если бы разнесся слух, что ты как-то промахнулся.

— Есть и другие, которых вы можете нанять. Я могу направить вас к...

— Я не хочу никого другого. Я хочу того, кто обязан мне своей гребаной жизнью и будет делать то, что мне нужно, когда мне это нужно, и держать свой гребаный рот на замке.

— Двадцать миллионов евро, — выпалил он в ответ.

Я бы заплатил больше.

— Договорились.

— Пришлите мне всю информацию по обычным каналам, — сказал он после тяжелого вздоха.

— Я так и сделаю. Но если ты снова потерпишь неудачу, я все расскажу Раваццани. Я сожгу дотла весь твой мир.

— А как Раваццани отнесется к тому, что ты нанес удар по его сыну?

Я рассмеялся, сухо и невесело.

— Честно говоря, он, вероятно, удивлен, что я еще этого не сделал. Не стесняйся, скажи ему, Алессио. Он не может найти меня, но он может найти тебя.

Еще мгновение тишины, пока не прозвучало:

— Я не подведу.

Это было то, что он сказал в прошлый раз, когда я его нанимал.

— Смотри, чтобы ты этого не сделал. — Я повесил трубку и бросил телефон на стол. Я открыл свой ноутбук и отправил информацию о том, где найти Джулио, контакту Алессио.

Я не думал, что в этом дерьме с плащом и кинжалом была необходимость, но так работал Алессио, и я не доверял это никому другому. Он был лучшим, даже несмотря на то, что промахнулся в миллиметрах от убийства Раваццани.