– Это утешает.

– Итак, вернемся к тебе и Энцо. Я беспокоюсь о тебе.

Я не хотела расстраивать Эмму. Ей нужно было расслабиться и прийти в себя, а не беспокоиться обо мне. Я пыталась преуменьшить это.

– Здесь не о чем беспокоиться. Я люблю секс, и Энцо великолепен в этом.

– Ты не можешь говорить это всерьез. Ты действительно пытаешься разыграть это, как будто он какая-то интрижка?

– В этом нет ничего особенного. У меня все под контролем.

– В этом очень много особенного, Джиджи. Ты спишь с человеком, который пытался убить Фаусто, и мне трудно поверить, что это по обоюдному согласию. Я не хочу, чтобы он заставлял тебя делать то, чего ты не хочешь. Помоги этому обрести смысл. Он промыл тебе мозги?

– Нет, конечно, нет. — Я пыталась придумать, как это объяснить. – У нас есть эта связь. Это как ненависть, блядь, на стероидах. Что бы это ни было, я не могу этому сопротивляться. Но не волнуйся, я работаю над планом.

Эмма ущипнула себя за переносицу большим и указательным пальцами.

– Это все те любовные романы от ненависти до любви, которые ты читала в детстве. Это все ненастоящее! Энцо Д'Агостино – опасный психопат. Мы должны убраться с этой яхты.

– Я пыталась, поверь мне. Это не так-то просто. Мы окружены водой.

Эмма посмотрела на меня и скрестила руки на груди. Это была ее позиция

– Я не верю в твою чушь, — и это подействовало на меня как сыворотка правды.

Признание вырвалось из моих уст.

– Эм, я не хочу, чтобы он мне нравился, и я в ужасе от того, как легко я сдаюсь. Как будто он точно знает, что сказать, что сделать, чтобы проникнуть в мою голову. У меня никогда раньше не было такой связи с мужчиной.

– О, черт.

Чтобы Эмма выругалась, я знала, что ситуация должна была быть серьезной. Я плюхнулась обратно на кровать.

– Я в полном беспорядке. Изголодавшаяся по члену шлюха с проблемами с отцом длиной в милю.

– Кто сказал тебе эту чушь? — огрызнулась она. – Это был Энцо? Потому что я дам ему пощечину.

– Один из папиных охранников давным-давно. Я имею в виду, может быть, я действительно испортила семью, вечно разочаровывающая дочь Манчини. Та, которая меньше всего нравилась моему отцу, и которую охранники считали шлюхой. Может быть, я заслуживала того, чтобы меня держал опасный бандит, использовал как секс-игрушку для своего развлечения.

Эмма внезапно оказалась на матрасе рядом со мной, ее рука крепко схватила мою.

– Ты знаешь, что это неправда. Ты не разочаровываешь и не портишь семью.

Я не была уверена, что согласна. Я держалась за нее, так благодарна за то, что она здесь, даже если это означало, что теперь мы оба были пленницами.

– Просто пообещай держаться подальше от Энцо.

– Ну, я хочу, чтобы ты пообещала держаться подальше от Энцо.

Я не могла. Хуже того, я не была уверена, что хочу этого.

Когда я ничего не сказала, Эмма положила свою голову на мою.

– Что мне с тобой делать, Джиджи?

– Давай забудем обо всем этом и пойдем посидим немного в горячей ванне.

– В горячей ванне?

– Ну же. — Я села и потянула ее вверх. – У этой лодки есть одно или два преимущества. Понежься со мной, а потом сможешь вздремнуть.

□

Энцо

Моя нога подпрыгивала на полу столовой, пока я ждал. Где, черт возьми, она была? В комнате никого не было, кроме меня, наш ужин был накрыт на столе.

Я хотел, чтобы она была здесь. Нет, она была нужна мне здесь.

Мой разум кружился, переполненный мыслями, и я устал.

После того, что казалось вечностью, она вошла, и все внутри меня успокоилось. Кожаное платье Доменико, то самое, в котором она была на подиуме в Милане, было доставлено сегодня утром. Поэтому я отдал его Сесилии с запиской, что Джиа должна надеть это платье на ужин.

Блядь, она была горячей. Кожаные ремни облегали ее изгибы и пересекали тело крест-накрест. Она выглядела свирепой и сексуальной, и у меня руки чесались прикоснуться к ней.

Она остановилась и огляделась.

– Где все?

– На ужине будем только мы. Иди сюда, котенок.

Джиа нахмурилась, глядя на меня.

– Я хочу увидеть свою сестру, ты, чертов псих.

Нет, это не так работало. Я отодвинул свой стул от стола и похлопал себя по бедру.

– Сюда. Прямо сейчас.

Она пристально посмотрела на меня, и я мог видеть, как она обдумывает мой приказ. Взвешивая последствия отказа мне. Готова ли она рискнуть и отправить свою сестру в клетку или послушается меня?

Когда она все еще не двигалась, я высокомерно приподнял одну бровь, не заботясь о том, что разозлил ее еще больше. Мне нравилось, когда она становилась злой. Это делало секс с ней еще более взрывоопасным.

Затем она направилась ко мне, от ее длинных стройных ног у меня потекли слюнки. Волны темных шелковистых волос рассыпались по ее плечам и спине, пухлые губы сжались в недовольную линию, когда она приблизилась.

– Можно мне вместо этого сесть в кресло? — Она указала на пустое место рядом со мной.

Я не сказал ни слова, просто не сводил с нее глаз. Она не выиграет эту битву со мной.

Раздраженно фыркнув, она скользнула ко мне на колени и повернулась боком, ее ноги были сбоку от моих.

– Ты мудак, – сказала она себе под нос.

Мои руки сомкнулись вокруг ее бедер, и я притянул ее ближе. Я уже привык чувствовать, как она прижимается ко мне.

– Осторожно. Ты же знаешь, что бывает с непослушными девочками.

– Они испытывают оргазм?

Я провел ладонью по ее бедру.

– Нет, они получают порку.

– Где моя сестра?

– В ее каюте. — Я протянул ей Aperol Spritz. – Вот. С тех пор, как мы так и не закончили наш в Милане.

– О, ты имеешь в виду, потому что ты взорвал ресторан? Кстати, спасибо за сотрясение мозга. — Она отхлебнула аперитива. – Ммм. Он такой вкусный. Даже если он напоминает мне о том, что я чуть не умерла.

– Я бы не позволил тебе умереть. А теперь допивай свой напиток, чтобы мы могли поесть.

Мы пили молча, пока она не спросила:

– Ты когда-нибудь чувствуешь вину за то, что делаешь?

Мой ответ последовал незамедлительно.

– Нет.

Она сделала еще глоток Aperol Spritz, затем прижала стакан к груди и отклонилась, чтобы видеть мое лицо.

– Серьезно? Ты не чувствуешь вины за то, что убил горстку невинных людей, чтобы похитить меня?

– Это были три человека. А то, что я дон, означает, что я должен делать все необходимое. Я не принимаю эти решения легкомысленно, но я не могу показать слабость. Ты должна знать это от своего отца и своего шурина.

– Я точно не вхожу во внутренний круг мафии. Например, долгое время я думала, что мой отец был обычным бизнесменом.

Я заправил шелковистую прядь ее длинных волос за ухо. На ней не было ни косметики, ни украшений, и она все равно была самой великолепной женщиной, которую я когда-либо видел.

– Мы все обычные бизнесмены.

Ее губы изогнулись в ухмылке.

– Конечно. Обычные бизнесмены с оружием, которые пытают своих врагов.

– Эх, мы ничем не отличаемся от мировых лидеров и президентов крупных корпораций. Они такие же грязные и безжалостные, как Мафия.

– Это звучит как рационализация.

Я допил остатки своего напитка и поставил стакан на стол.

– Мне не нужно объяснять то, что я делаю. Особенно когда я зарабатываю за год больше денег, чем почти кто-либо другой в Европе.

- Больше, чем Фаусто?

Услышав имя моего врага на ее губах, мои мышцы напряглись.

– Даже больше, чем Раваццани.

– Правда?

Я закатила глаза.

– Да, правда. Именно поэтому вражда с Раваццани началась в первую очередь.

Ее голова резко повернулась ко мне.

– Я думала, это из-за моей сестры.

– Да ладно, Джианна. Она красива, но из-за нее не стоит начинать войну.

–Тогда из-за чего стоит?

– Твой шурин пытался заставить меня отдать ему процент от моего бизнеса. Вместо того, чтобы согласиться, я позволил другому уговорить меня нанести ответный удар.