На деле от всех его инструкций было мало пользы. Он не сказал, как надо действовать при столкновении с открытым огнем, что предпринять, наткнувшись на людей в горящей одежде, или как защитить себя, когда вокруг в воздух взлетают обугленные щепы, доски и раскаленные камни.

Впрочем, возможно, единственно правильной для нас тактикой в этой обстановке было бежать и увертываться, как можешь.

У подножия холма нас, как и сказал Нимфидий, ждали специальные повозки вигилов.

Признаюсь, меня впечатлило то, как он сумел все организовать и при этом постоянно держал ситуацию под контролем: пожарные помпы заполнены водой, шланги свернуты в кольца и ждут своего часа… Вот только я сомневался, что их длины будет достаточно. Ни один, даже очень сильный мужчина не сможет послать струю из шланга на высоту больше чем двадцать футов.

Подняв левую руку с белым браслетом, Нимфидий скомандовал:

– Вперед!

Повозки с грохотом покатили по брусчатке, за ними – мы, плечом к плечу, как одно целое.

Мы продвигались по улицам, и пока что все дома вокруг были целы, но, как и предсказал Нимфидий, на каждом шагу нас грозили смыть куда-то за пределы города толпы убегавших от пожара людей.

Впереди повисло зловещее черное облако дыма.

Миновав центр города и Субуру, мы оказались в охваченной пожаром зоне, но поняли это, только когда на нас начали падать раскаленные угли, которые с шипением гасли на нашей мокрой одежде.

– Горит Восьмой район! – крикнул Нимфидий.

Это последнее, что я услышал, дальше все его команды заглушили рев огня и вопли людей.

Дома были охвачены огнем, но не все. По бокам от одного горящего могли стоять два уцелевших, впрочем, судьба их все равно была предрешена.

Я увидел, как струи воды из наших пожарных шлангов поливают один из полыхающих домов, но они были слишком слабыми, чтобы одолеть огонь.

Жар усиливался, а тяжелая одежда пожарного делала его практически невыносимым, но, если бы я ее сбросил, точно сразу зажарился бы, как кусок сырого мяса.

Тут и там на людей падали обломки искрящихся досок, и некоторые были такими крупными, что придавливали несчастных к земле. Прямо передо мной дымящейся балкой придавило ребенка. Я смог ногой отбросить ее в сторону, но ребенок был уже мертв.

Глянул наверх – из окон горящего дома вырывались желтые языки пламени, а потом окна словно взорвались изнутри и превратились в огненные шары. Вопли людей внутри дома мгновенно смолкли, этажи обвалились.

Я снова услышал голос Нимфидия:

– Сюда! К этой инсуле!

Мы начали прокладывать путь сквозь толпу в его сторону, но в какой-то момент мне преградила дорогу группа озлобленных мужчин.

Они не паниковали, как остальные горожане, они действовали: таскали к домам ведра со смолой и горящие палки и намеренно зашвыривали их в дома, которые еще не были охвачены огнем.

– Стойте! Остановитесь! – крикнул я, схватив одного из них за плечо.

Он легко отбросил мою руку и рявкнул:

– Заткнись!

Его сотоварищи продолжали обмакивать палки в ведра со смолой, поджигали их и бросали в дом.

– Остановитесь! – снова крикнул я, и снова никто меня не услышал.

И тогда я понял, что они просто не понимают, кто перед ними, – ведь я был в защитной одежде вигилов.

А потом я увидел, как они намеренно мешали людям Нимфидия тушить пожар в одном из домов.

Они начали потрясать кулаками в мою сторону:

– Мы не сами по себе! Мы исполняем волю!

– Чью волю? – требовательно спросил я.

– Волю того, кому подчиняемся, – ответили мне.

– Я – император! – выпалил я. – Я выше любого, кто приказал вам творить такое. Остановитесь, если дорога жизнь!

Они рассмеялись, не поверив мне. Или им было плевать на мои команды, потому что они знали, что я не смогу их опознать.

Но люди поблизости услышали нашу перепалку и всё поняли неправильно.

– Это император! – кричали они. – Он приказывает им поджигать дома!

– Нет! – крикнул я. – Я не с ними!

– С ними, с ними! – завопила какая-то женщина. – Зачем тогда с ними говоришь? Да еще один, без своих стражников. Понятно – не хочешь, чтобы об этом узнали! А где преторианцы? Ты специально от них ускользнул!

Тут закачался и обрушился еще один дом, и все разбежались.

Все, кроме двух мужчин, которые стояли на месте и возносили хвалы своему богу.

– О, слава тебе, Иисус! Началось! Это начало конца, который Ты предрекал, которого мы ждали! – Один из них наклонился и поднял с земли горящую палку. – Наконец-то близок День Господа! И нам дарована великая милость – мы можем содействовать его наступлению! – С этими словами он забросил горящую палку в дом. – Спасибо тебе, Господь!

Но все их хвалы и благодарности звучали недолго, дом обрушился и похоронил их под собой.

Все это было похоже на ночной кошмар.

Я обошел дымящиеся развалины – надо было найти Нимфидия и его людей, но их нигде не было видно.

«Ладно, – подумал я, – обойдусь без них».

Я знал, что такое инсула, но был потрясен, увидев мародеров, которые ныряли в дома и выбирались обратно с охапками разного добра, да и религиозные фанатики, способствующие пожару и так приближавшие собственную гибель, тоже немало меня потрясли.

Я всего этого не предвидел, а должен был.

Злодеи любую трагедию подстроят под себя.

Внезапно из одного дома вырвался поток огня, именно поток, похожий на реальную сверкающую, искрящуюся реку. И все же это был огонь. Дом зарычал, как раненый зверь, и изрыгнул очередную порцию огня.

Толпа сжала меня, как в тисках, и понесла за собой. Я был беспомощен и просто не мог выбирать направление, куда двигаться.

Теперь я оказался возле инсулы, дома которой грозили обрушиться в любой момент. Это были пяти- и шестиэтажные дома, построенные из глинобитного кирпича и досок, такие с каждым этажом становятся менее устойчивыми.

Возле одного из домов стояли пожарные помпы и фургоны. Там я и нашел Нимфидия.

Люди расстилали на земле матрасы и одеяла, и я сразу принялся им помогать. Одну из стен дома уже заволокло тонкое покрывало красно-желтого огня. Люди в ужасе выглядывали из окон.

Как только матрасы и одеяла были разложены, Нимфидий махнул рукой и закричал:

– Прыгайте! Прыгайте!

Некоторые его послушали, и те, кто был на нижних этажах, приземлились удачно. Но те, кто прыгал с верхних, получили серьезные травмы, многие разбились насмерть.

Мы стояли и смотрели на мертвые тела на матрасах и одеялах. Груды мертвых тел. Среди них были совсем маленькие дети.

К горлу подкатила тошнота.

– Лучше так, чем сгореть заживо, – пробормотал стоявший рядом со мной пожарный.

И он был прав. Но причиной всех этих смертей был именно огонь, а не падение с высоты.

А потом соседняя инсула, которой с виду пока еще ничего не угрожало, вдруг вся заискрилась и взорвалась. Во все стороны разлетелись кирпичи, тела мертвых людей, какая-то мебель и обломки балок.

Вокруг нас падали почерневшие трупы, которые уже никто не смог бы опознать.

Теперь меня действительно вырвало, но я успел сорвать с головы тесный кожаный шлем и опуститься на колени. А когда встал и выпрямился, искры и уголь уже осыпали мои волосы. Я торопливо стряхнул их и снова надел шлем. Но даже внутри шлема чувствовался жар углей, которые медленно гасли, так и не успев выполнить свою миссию.

– Это настоящий монстр. – Рядом со мной оказался Нимфидий. – Ты достаточно увидел? Говорил же – лучше тебе оставаться в лагере.

– То есть повести себя как трус? Я должен был это увидеть. Мне надо было понять, с чем мы столкнулись.

– Огонь – живая тварь, – сказал Нимфидий. – Этому дому с виду ничего не грозило, но внутри его притаился враг, этот враг рос, набирался сил и выжидал. А когда насытился и вырос, решил, что пришла пора явить себя. И к этому моменту мы уже были не в состоянии его одолеть.

– Не уверен, что в наших силах его остановить, остается надеяться, что мы можем его замедлить и спасти тех, кого он хочет сожрать, но и тут мы ничтожно слабы по сравнению с нашим врагом.