Тяжело вздохнув и пошатнувшись от эйфории, я скинул пустую скорлупу вниз — та, наполнившись нефтью, ушла на дно.

«Птица найдет, остальным не нужно», — дышал я чистым, кристально-ясным сознанием.

«Поздравляем! Заложено ядро новой ступени эволюции! Желаете запустить процесс? Понадобится:…»

— Нет! — Рявкнул я.

«Процесс отложен».

Переждав нервную дрожь, нахлынувшую от подобного предложения, я поломился обратно. Вот уж нет, вот уж точно не сейчас… Даже плечами передернул — настолько стало жутко от перспективы выпасть в нефтяной луже на следующие два года.

Прислушался — бой продолжался, и я не ведал, кто берет вверх. Пулемет все еще огрызался крупным калибром — значит, к нему тварь подобраться не могла. Но она все еще была живой.

Я вывалился из подвала, прищурился на солнечный свет и с тоской посмотрел в сторону ворот — казалось, они давно должны были быть распахнуты. Тем удивительнее, что последний замок все еще остался на месте. Я повернул голову — и машина тоже…

— Генри, — шепнули от крыльца.

— Я это, разбудил, — сияя глупой улыбкой, повернулся к Ральфу.

— Да уж вижу! — Не сдержал Ральф раздраженной брани вдобавок, шустро сбегая с крыльца. — Придурок малолетний!

— Но не предатель, — отметил я важное.

— Ты, мать твою, еще страшнее! — Ярился он. — А ну скидывай все шмотки, хрен я тебя таким в машину пущу!

— Я вообще-то герой!

— А у меня чехлы новые! А ну живо!

— Тьфу, — разочарованно отозвался я, скидывая кроссовки.

— Птица чует нефть. Хрен его знает, как много ее она чует. — Только сейчас Ральф начал объяснять толком, снимая с себя курту и брюки, оставаясь в подштанниках. — Мои наденешь. Живее!

— Да она к телу прилипла, — вяло отбрехивался я, стараясь не прислушиваться к бою за углом.

Иначе от нервов в два раза дольше все делать буду.

— Пакет есть? Кроссовки заберу. — С тоской посмотрел я на иссиня-черные «найки».

Не знаю, реально ли восстановить, но я попытаюсь.

— Нашел время!

— Нашел — не нашел, а у армейских рация, — буркнул я. — Придет команда расследования, а тут мой шмот. Такой модный в городе только у меня. Тебе оно надо? — Прыгал я на одной ноге, вдевая штаны.

Услышав, Ральф помрачел. Пакет тут же нашелся.

— Живо!

Машина плавно покатила к воротам — я выпрыгнул на пару секунд скинуть дужку замка. Бампер со скрежетом открыл створки и рванул вперед — еле успел заскочить внутрь. И только потом обернулся, пытаясь разглядеть что-то за стеной деревьев, закрывавших забор психбольницы. Переключился на второе зрение.

— Что ты там пытаешься разглядеть? — Ткнул меня в бок Ральф. — Сядь нормально.

— Хочу понять, кто выигрывает.

— Да что б они все там сдохли. — Мрачно хмыкнул он.

— Было бы хорошо, конечно, — все же смотрел я назад.

И судя по увиденному, ситуация действительно была так себе для обеих сторон. Машины лежат разодранными и поваленными набок перед зданием, огонь ведется изнутри — я видел огоньки выстрелов. Но и черной птице досталось — от былой грации не осталось и следа, за дергано двигающимся вокруг корпуса силуэтом тянется длинный черный след. Взлететь не может, забраться в узкие для нее окна тоже.

— Армейские добьют, — сделал я вывод вслух. — И это хорошо.

— Чем это?

— Они, наверное, всех своих вызвали. Те с постов уйдут — если повезет, доберемся до дома. — Уселся я на сидение.

— Может и так. — Отчего-то новость не вызвала у Ральфа энтузиазма.

— Это же хорошо? — Попытался я его расшевелить.

— Да все — дерьмо полное, — не согласился он.

И выдал еще загиб слов на двадцать чистым матом без повторов. А сам ссутулился и стал будто бы старее.

— Все зря, Генри. Все зря…

— Почему? — Не понял я.

И с тревогой обернулся назад — неужели мастерскую задели пулеметом… Да нет, все цело — и я бы сразу понял, случись такое. Потому что кузов джипа сначала бы порвало, как гнилую бумагу, а потом уже содержимое.

— Военные. Они за своих захотят поквитаться.

— С птицей? Да сколько угодно.

— Генри. Они ехали в мастерскую зная, что туда еду я. Разошлись бы бортами, ничего страшного — повезло нам, не повезло им.

— Что-то я ничего не понимаю, — тряхнул я головой. — Нас не убили, в этом наша вина?

— Мы их завели в засаду, положили уйму людей. Так они скажут, Генри.

— Неправильно они скажут.

— Две машины, боезапас, еще непонятно что с пулеметом… Красиво исполнили, конечно, — в глазах Ральфа плескалась чистая тоска. — Но за нами придут. Так что… Хрен мне, а не мастерская. Давай, вспоминай, как связаться с твоим бункером. Уходить будем к вашим.

Я замолчал, пытаясь переварить сказанное. Мы же просто хотели жить… Это самооборона… Да никто, например, и знать не знал, что там черная птица гнездо свила! Стечение обстоятельств! Случайность!

Но сам понимал, насколько жалкие эти отговоры в мире, где есть право сильного. А военные — это и есть сила.

Две машины, люди, пулемет… Тоска…

— Может, не узнают? Мало ли кто…

Босс даже не отозвался. Протектор шин, свидетельства выживших. Понадобится — они отпечатки пальцев снимут.

— Куда рулить, Генри?

— В общину. Нет у меня выхода на бункер. — Покачал я головой. — Честно нет. Хоть режь.

Ральф хмыкнул и повел машину в сторону общины.

— Тогда смотри, как все было, — с трудом выговорил он. — Засаду придумал я. Знал о птице, задумал все, реализовал.

Что-то даже отшучиваться не хотелось. Чувствовал Ральф себя явно неважно — не физически, но душевно.

— Ты ничего не знал. Ты выполнял все мои команды. Нет! Ты сидел в машине и обоссался, поэтому я дал свою одежду.

— Да хрена с два.

— Молчи. Ладно. Испачкался в мастерской. Но тут ты сидел в машине, потом в здании, потом в машине! Никуда не ходил, ничего не делал! — Наставлял он.

— Договорились.

— Значит, во всем виноват я. Придут за мной. С Вильямом я договорюсь, он пнет торговцев, чтобы уехали сегодня же. Урожай уже должен быть в машинах… Я с ними, Генри. На север. Заплатить мне есть чем, — хмыкнул он и достал из-под сидения гранату.

— Ты же должен был три поставить…

— Поставил две, — легко согласился Ральф. — Хватило ведь, а?

— А мастерская?

— Не судьба закончить жить в тепле. Поброжу еще по свету. Может быть, свидимся.

— Может быть. — Чувствовал я давящую тоску в груди.

— Не берусь советовать… Но на Вильяма плюй, возвращайся к Дэвиду. Если вояки — его контакт, только он тебя от них отмажет.

— А как же планы наставников?.. Сбор электронного хлама?..

— Не знаю, Генри. — Честно признался Ральф. — Голова гудит, сложно сказать.

У него, наверное, своих мыслей хватает — ему все бросать и уезжать…

Мастерскую Ральф вручит Вильяму, тут без вариантов — иначе хрена с два он договорится насчет выезда торговцев. Возражать смысла нет.

Я должен уйти к Дэвиду, тоже без возражений. Я ему все еще нужен. А упрусь и скажу, что перешел к Вильяму — так Дэвиду даже мастерскую не придется портить, он просто сдаст мое имя военным как сообщника Ральфа, а те припрутся к общине и потребуют мою голову. Отдадут? Отдадут, конечно…

Получается, что я иду против двух наставников — мастерская остается без работника. Спасибо точно не скажут… Найдут кого-то на мое место — как бы не расхваливал Ральф, но паяльник много кто держал в руках, а наставникам это, в основном, и нужно — копить ресурсы под предлогом общего блага. Чинить что-то важное привлекут через Дэвида, никуда я не денусь…

— Получается, боссом мне не быть…

— Зато живым быть хорошо, — бодрил Ральф то ли меня, то ли себя самого. — Остальное приложится.

— Может, я с тобой, на север?

— Какой смысл, Генри? — Кинул он на меня взгляд. — Не переживай, мастерская — это для меня был выход. Ты тут уже устроился неплохо, а раз у Дэвида такой качественный контакт, то от банкиров тебя прикроют. Будешь раз в недельку ломать сейфы и валять Летку. Красота, а не жизнь.