— Если судить по твоему душечке, ты в безумном восторге от меня, — мило улыбнувшись, произнесла я.

Я так и раньше говорила, только тогда не упоминала душечек, о которых не подозревала, а говорила о выражении лица. Но с душечками отбривать грубиянов точно станет легче!

Бриен страшно смутился и немедленно уткнулся в свою тарелку, и я тоже посмотрела на поставленное передо мною блюдо. Выглядело всё аппетитно, но незнакомо. А я не привереда, но есть незнакомое, да еще в незнакомой компании… это слишком для меня.

Одним словом, я взяла свои слова назад — такого обеда я не видела. Дело в том, что я выросла в стране, где по еде всегда понятно, чем она была до того, как стала едой. Ну там ножка птицы или животного, кусок мяса или картофеля ломтик. Горошек, пшеница… В общем, я всегда была уверена, что ем съедобное. Здесь же была какая-то кашица, под которой скрывались кусочки и кашица другого цвета и все это было щедро залито соусом. Цвет которого был настолько противоестественным, что мне было страшно к нему прикоснуться. И словно в насмешку над моей любовью к понятной еде, в это великолепие было воткнуто две веточки обычного базилика.

А тут еще и прямо из стола выплыла мать Даррена и Бриена и застыла посередине будто украшение стола, только с чашей салата в районе пояса.

Она смотрела на меня мрачно и осуждающе.

— А мы что, больше никого не ждем? — я честно попыталась разрядить обстановку, когда поняла, что бывшую хозяйку дома то ли вижу я одна, то ли все слишком вежливые, чтобы смотреть на нее.

Все уставились на меня так, словно я правда пришла в одной шляпе.

— Как ты можешь видеть, все стулья заняты, — любезно пояснил мне Даррен.

— Это я вижу, — есть странное мне ужас как не хотелось, мне категорически не нравилось сидеть за этим столом под этими взглядами, и я использовала любой повод, чтобы откосить от сомнительного обеда. Вот испорчу всем аппетит, набью карманы булочками и схомячу их с водой в комнате. Вода здесь вроде нормальная! — Но это стульев сколько нужно или пришло людей столько, сколько стульев?

Во! Все начали переглядываться и губы зашевелились — пересчитывают. Только я не дергалась, я тут никого не знаю, мне пересчитывать некого. Я привстала на стуле, чтобы нырнуть под юбку в мешочек за определителем ядов. Ни одна алхимичка без такого даже с кровати не встанет, не говоря уж о том, чтобы в гости идти! А я, пусть и мечтаю стать некромантом, пока что числюсь именно среди алхимичек.

В моих юбках были отличные прорези, а в этом дурацком платье пришлось извернуться так, не дай небо так еще изворачиваться, ну точно петрушинка на сковороде! Бриен, который ко мне сидел ближе прочих, даже пересчитывать едоков перестал, глаза вылупил и покраснел до ушей. Ну точно наивный сверх меры!

— Двоих не хватает! — провозгласила за всех Клементина. Логично, конечно, она же законник и бухгалтер семейства, кому как не ей всю эту кодлу наизусть выучить. — Нет Витора и Веселии.

Имена этим Гастионам точно психопат какой-то подсказывал. Как я их всех выучить должна? Нет, за Бриена замуж никак нельзя выходить, я их сама всех перетравлю, чтобы не пытаться выучить!

— Ну, дело-то молодое… — с явным сомнением в голосе произнесла сушеная петрушинка, которая по недоразумению какому-то имела человеческий облик. Тощая длинная тетка с выпученными как у рыбы глазами и тонкими губами, а волосы так зачесаны и блестят, что смотреть страшно, того гляди жир с них капнет! И она сидела рядом с мрачным Остием. Неужели жена? Тогда я прекрасно понимаю, почему он по поводу и без Клементину щупает!

Даже их душечки старались держаться подальше друг от друга.

— Да какое еще молодое дело! — недовольно вскинулся Остий. — Нечего им вместе пропадать, удумали еще что!

Спросить, а в чем, в сущности, дело, я не успела. Клема, до этого спокойно сидящий на моих коленях, вдруг боднул меня головой в живот и зашипел. Смотрел он при этом на алхимический перстень. Я обычно с животными не очень намеков понимаю, но котик мне уже был как родной. Так что перстень я надела незамедлительно.

Хорошая штука очень широкого действия. Спасает не только от смертоубийств через отравление, но и от несварения желудка от дрянной пищи.

К сожалению, бурда в тарелке передо мной была в порядке. Но вот одна тарелка вся светилась. Судя по всему, одним несварением владелец этого блюда бы не обошелся.

Сидел этот человек довольно далеко от меня, и мне бы пришлось швырять в него котом или лопатой, чтобы остановить вилку с едой, если бы этим человеком была не Клементина.

— Стоять! — рявкнула я, глядя прямо на нее. — Законник в опасности! В ее еде яд!

'Как и у прочих магических существ,

у магов нет понятия семьи как таковой.

Только рой и одиночки.

Одинокие особи крепче и сильнее, но рой — это всегда рой'.

Клементий Астаросский.

«Трактат о изучении богопротивных магических существ от феи до человека».

Клементина, как и ожидалось, немедленно сомлела. Истеричка, что с нее возьмешь. Остий смотрел на нее с печальным вожделением, ведь он сидел слишком далеко, чтобы не дать ей сползти со стула. Подхватывать Клементину пришлось Даррену.

К чести Даррена стоило отметить, что он ни за какие места ее не хватал, а аккуратно поддержал за талию, вперив свой гневный взгляд в меня, словно я просто ради смеха напугала Клементину до обморока!

— Вот зачем! — наконец произнес он. И даже не уточнил что «зачем», типа я сама понять должна.

Я пожала плечами.

— У нее в блюде яд, — я потрясла рукой с перстнем. — Эта штука не врет.

Даррену было далеко, чтобы разглядывать перстень, зато его брат сидел рядом. Презрев все правила этикета, если таковые вообще водились в этом доме, он схватил меня за руку и дернул ближе к себе.

— Это настоящее королевское кольцо определения примесей в еде! — восторженно произнес этот фанат королевских регалий. — Откуда он у тебя, Белка?

— Дорогой мой, никогда не спрашивай у инквизиторов, где они что-то взяли, если не хочешь услышать ответ, — раньше, чем я успела ответить, произнесла призрачная мать Бриена. Серьезно, когда за столом толпа незнакомцев, просто перестаешь обращать внимания на суетящихся душечек и призрака посреди стола! Удивительный факт, заслуживающий, чтобы его записали!

— Вообще-то мне его подарили, — буркнула я, отвечая сразу и матери, и сыну.

— Интересно, откуда его взял тот, кто его подарил, — не отставала противная женщина. Нет, не пойду замуж за Бриена! Мало того, что живые родственнички — один другого краше, так еще и мертвые покоя не дают! С такой свекровью я сама в могилку закопаюсь!

— Это его кольцо было, семейное, — ответила я, чтоб эта отвратительная магичка отвязалась.

Нет, ну правда!

Я тогда только попала в королевство. Бежать из дома пришлось почти без ничего, чтобы по вещам не унюхали инквизиторские ищейки. В основном лазила по лесам, ночевала в заброшенных погостах, там тихо и особо никто не напугает. Если гуляющие мертвяки были, то давно успокоились. А я маленькая, магии и веса во мне немного, не каждый еще почует.

И вот в этих скитаниях в каком-то жутком буреломе я наткнулась на призрака. Я и тогда их видела, но мне и впрямь требовались сильные эмоции, чтобы суметь с ними поговорить. Эмоций было достаточно, ведь я встретила медведя и вообразила, что он бросился за мной в погоню.

Как потом оказалось, медведю и дела не было до маленькой меня, но вот мимо призрака я не пробежала, благо двигалась уже и так медленно, чтобы не наткнуться на острую ветку или не провалиться в волчью яму.

Если верить призраку, он был прежним королем. Точнее, не прежним, а прежним-прежним, я плохо запомнила. Все эти королевские штучки я запоминала плохо, потому что историю соседнего государства нам преподавали крайне бессистемно. Король и король. Был ранен на охоте одним из своих подданных, не иначе как подговоренный наследником. В общем, совершенно обычная история.