– Проклятье! – Графиня, прежде смотревшая куда-то в сторону, резко развернулась к сыну. – Демоны бы побрали этого ублюдка!

– Матушка, как можно? – с притворной укоризной выговорил юноша, не уточняя, кому было адресовано ее пожелание – ирейскому королю или эверранскому герцогу. – Разве достойны эти вульгарные выражения графини Гарта? Да и потом, не собирались же вы сами держать данное Арилору слово?

Он попал в точку и прекрасно это понимал. В обмен на поддержку Анхейра Гарты после смерти нынешнего наследника мама гарантировала ирейскому королю военный союз, а заодно Веас и Южный Сигвальд, на которые тот пытался заявить права еще при Сивере Аритене. Предложение бесовски щедрое и, разумеется, насквозь лживое, чего не мог не понимать и сам ирейский король. Согласие он выразил лишь потому, что собирался предать Ортан и Анхейра раньше, чем они сами предадут его. В подобных делах иначе не бывает, и обманываться тут ни к чему.

– Допустим, – кивнула она, остывая. Взглянула на сына пристально и выжидающе. – Что ты ответил Арилору?

– А что тут можно ответить? Заверил в вечной дружбе и ничем не выдал своей осведомленности относительно его переписки с кем-то из эверранских вельмож. В конце концов, что она меняет-то? Если Гаро или кто-то другой из высшей знати решил поучаствовать в гонке за короной, от Арилора он потребует то же, что и мы: вынудить Сэйграна стянуть войска к ирейской границе. Так какая в пекло разница, для Гаро он это сделает или для нас? Мы получим свою войну, и довольно!

Графиня задумчиво вертела в пальцах ожерелье, смотрела в сторону. Потом, повернувшись к сыну, покачала головой – не то осуждающе, не то просто грустно.

– Мне не нравится твое легкомыслие, однажды оно приведет нас обоих к провалу! Стоит быть серьезней, если намерен получить все то, что принадлежит тебе по праву. А иначе твоя корона достанется ничтожеству, которое не достойно ни власти, ни фамильного герба!

– Матушка, ну о чем вы? – Анхейр возвел глаза к потолку. – Я предельно серьезен. А Лиару не видать короны, даже если я прямо сейчас отрекусь от титула и подамся в храмовые служители! Никто и никогда не получает власть незаслуженно, а если и получает, то один бес не может ее удержать. Мир не так уж несправедлив, как вам кажется, рано или поздно все становится на свои места. Особенно если постараться.

Он снова занялся фруктами: не хотелось продолжать этот разговор. Неприятно было смотреть, как мать в очередной раз бередит собственные обиды и пытается навязать их ему. Она, родная сестра Эверранского Волка, член королевской семьи!.. А ее единственный сын оказался последним в очереди даже за отцовским наследством, что уж говорить о короне?..

По правде говоря, с изначальным раскладом Анхейру действительно не повезло. По воле отца Гартара отошла Вальду, Альен – небольшой, но довольно прибыльный надел, расположенный восточнее Аллиры – Реате. Вообще-то со сменой власти право женщины наследовать землю и герб стало весьма спорным, но отец пожелал, чтобы все случилось именно так. Вот и остался Анхейру только пустой титул, не подкрепленный ни землей, ни вассалами. Ну так что ж теперь, сидеть и жалеть себя, злиться на отца, который давно уже мертв? Похоже, именно этого от него и ждет Ортан Гарта. Не со зла, конечно, она думает, что так для него лучше… Зря. Граф Сэй прекрасно знал, чего хочет, и на что готов ради этого пойти. Его не нужно вдохновлять пламенными речами о несправедливости, будто отряд новобранцев перед первой в их жизни атакой.

– Знаете, меня другое смутило, – протянул он, стремясь сменить тему разговора. – Если я все рассчитал верно, и на Ирей вышел именно Гаро… На кой ему это? С чего герцогу лезть в грызню у трона, если он не является Альвирам и дальней родней? Поддерживает кого-то, надеется примазаться?

Мать снова нахмурилась.

– Не думаю. Один раз Сафир уже попытался действовать в тени моего брата, и что ему это дало? Да он потерял больше, чем выгадал! Скорей уж заявит, что должен был получить власть сразу после смерти Волка, а Сэйгран подделал последнюю волю умирающего.

А что, Анхейр не удивился бы, даже будь это правдой. Сэйгран – страшный человек, а с Гаро у него, поговаривают, старые счеты. Но с какой стати герцогу было ждать двенадцать лет? Да и умирал Ирган Альвир на глазах нескольких десятков свидетелей, не так-то просто будет перетянуть их всех на свою сторону! Мутноватое вырисовывалось дельце…

– В любом случае, прежде чем что-то предпринимать, нужно разобраться.

Мать удивленно вскинула брови.

– Полагаешь, не стоит говорить Сэйграну о том, что ты выяснил?

– Конечно. Доказательств у нас нет, да я ведь и сам ни в чем не уверен. А учитывая отношение регента к вам… Я даже не знаю, кого он ненавидит больше, вас или Гаро!

Это было откровенной лестью: на самом деле Анхейр знал… Но матери приятно было ощутить свою значимость, а торопиться все равно не стоило, ни к чему так запросто разбрасываться козырями.

Он закинул в рот остатки инжира и поднялся на ноги. Им обоим было над чем подумать, да к тому же следовало увидеться с собственными соглядатаями. И не то чтоб Анхейр сомневался в намерениях матери – нет, она не навредит ему… Во всяком случае, намеренно. Но вот если Ортан Гарта сочтет, что действует в интересах сына… Плевать ей будет на его собственное мнение. Так что лучше бы ему контролировать ситуацию – на всякий случай.

Эрид поморщился, уловив в многоголосом гомоне знакомое имя. Проклятье, ну что ж они мусолят одну и ту же сплетню, как бабы за пряжей?! Стражнику уже набили оскомину самые разные предположения насчет того, что случилось в эверрском замке. Событие это обрастало самыми невероятными подробностями, как сыр плесенью, искажалось и переиначивалось до полной невероятности. А правды не знал и сам Эрид. Да что там, хранитель и тот не знал и потому приказал выяснить все, что возможно. Но бесы дери, чтобы узнать хоть что-то, нужно увидеться с Эйвериком, а это пока не представлялось возможным. В замок теперь не сунешься: там разве что военное положение не объявили. Пес знает, может, командира отряда и пропустили бы, найди он предлог, но сколько ж это привлечет нежелательного внимания!..

Мысль о том, что пару дней назад принц Аритен мог погибнуть, и тогда ничто на свете уже не имело бы значения, заставляла все внутри холодеть. И да, хранитель сказал, что Эйверик чувствует себя лучше, что опасность миновала, но бесы дери!.. Это уже случилось один раз и, если немедленно во всем не разобраться, может случиться вновь! Все кругом уверены, будто яд достался слуге принца по ошибке. Да, травить прислугу смысла действительно нет… Но что, если кто-то кроме них с хранителем узнал, кем Рик Жаворонок является на самом деле?! Похоже. Небесные горы, слишком похоже, учитывая одно немыслимое, невероятное совпадение… В ту ночь, когда был отравлен последний из Аритенов, небеса расчертил алый сполох кометы. Люди говорили – той самой, из пророчества.

Построение закончилось, Эрид махнул своим, показывая, что можно расходиться. Не стал дожидаться, пока площадка опустеет, и двинулся к себе – пожалуй, стоило завалиться с ребятами в кабак за Голубиной канавой или навестить одну из своих подруг, но видеть кого-то не было ни желания, ни сил. Он понимал, что лучше бы отвлечься: один пес ничего пока не сделать для Ордена! И все же не сумел бы себя заставить.

– Чего-то ты совсем хмурый, приятель! – заметил Витей, командир одиннадцатого, не без труда догнав Эрида. Пошел рядом, силясь подстроиться под широкий шаг бывшего гвардейца.

– А чего лыбиться? – резонно откликнулся тот. – Устал, как собака. И раньше служба медом не была, а в последнее время совсем озверели все с этими обысками. Сколько же бесполезного барахла я сегодня перетряхнул!..

Тот понимающе хмыкнул.

– Н-да, после того как какой-то недоумок ограбил эту высокородную стерву из Гартары, у нас тоже все с ног сбились.