– Мам, а что это за мальчик? – Она дёрнула за кофту свою мать, привлекая внимание. Мальчик удивлённо округлил глаза.

– Ой, простите, – с улыбкой на лице сказала белокурая женщина. – Мы забыли вас представить. Хикари, это – Себастьян. Себастьян, это – Хикари.

«Это же тот мальчик! Себастьян!» – внезапно осенило девочку. Она вспомнила, как мать ей о нем рассказывала, но его необычный цвет волос, похоже, она посчитала незначительной деталью, потому дочь в него не посветила. А зря. Ведь внешность мальчика не могла не привлечь внимание Хикари. «Какие красивые глаза» – думала Хикари. – «И волосы тоже. Только, похоже, ботаник какой-то». Слишком уж, на её взгляд, он был мелкий и щуплый.

– Мам, а почему у него волосы такие белые?

– Так спроси у него, – сказала её мать с неловкой улыбкой на лице.

– Почему у тебя волосы белые? – обратилась она уже к нему, но ответа не последовало. Он без каких-либо эмоций продолжил на неё смотреть. Её это разозлило. «Важничает стоит! Видимо, не считает, что мне стоит отвечать!».

– Он сегодня не очень разговорчив, – оправдала сына белокурая женщина.

– Это потому что он – дурак? – спросила девочка.

– Я же говорила тебе, нельзя так говорить! – одёрнула её мать.

– Почему нельзя? Это же правда. И вообще, все мальчишки – дураки! Ещё и имя такое дурацкое – Се-ба-стьян, – имя его она исковеркала, специально повторив его по слогам и поставив ударение на последний слог.

– Хикари! – ещё более грозно сказала её мать.

– Ну Хи-ка-ри, конечно, лучше, – внезапно грубо ответил Себастьян, вперив в неё взгляд своих жутких ярко-голубых глаз. Удивления на лице больше не было, но и злости на нём не отражалось. Он не хмурил белые брови и не поджимал злобно губы. Спокойствие, хладнокровие и, как показалось Хикари, надменность. – Ещё и платье твоё – ужас просто! У самой в глазах от него не рябит?

– Ну-ка повтори! – Она ловко отпрыгнула от мамы, словно юркая кошка, не дав схватить себя, и стремглав помчалась к мальчику.

Мальчик даже не дёрнулся, когда она, ударив его по лицу, повалила на землю и уселась на грудь, занеся кулак для нового удара. Он просто на неё смотрел, и даже не пытался увернуться.

– Прекрати сейчас же! – мать схватила её за руку и подняла с мальчика.

Конечно, за эту выходку ей влетело. С заплаканными глазами она потирала ягодицу, к которой только что приложилась мамина ладонь, и терпеливо молчала.

– Прости меня, пожалуйста! – сказала её мать белокурой женщине. – И не подумай обо мне ничего плохого, просто…

– Ты воспитываешь своего ребёнка по-своему, а я по-своему. Ничего страшного, – вновь улыбнувшись, сказала она.

– Если ты откажешься нам помочь, я даже не знаю, что нам делать…

– Успокойся. Моё решение осталось прежним. Она какое-то время поживёт у нас. И её вспыльчивый характер совсем не помеха, правда. Места у нас много.

– Спасибо! Ты настоящая подруга.

Ещё какое-то время они болтали ни о чем, а потом настало время расходиться. Её мама присела на корточки рядом с дочерью.

– Послушай, Хикари, – сказала она, взяв её маленькую ручку. – Я заберу тебя, как только смогу. Мне очень нужно уехать одной, но я буду звонить.

– А ты вернёшься к моему дню рожденья?

– Конечно, вернусь. И мы его отпразднуем с настоящим тортом.

– Правда?! – радостно воскликнула девочка.

– Правда. Но только в случае, если ты будешь хорошо себя вести.

– Я буду!

– Вот и славно. И не забывай все, о чем я тебе говорила, Хикари.

Её мать ушла. Силуэт растворился в толпе, спешащей на новую электричку.

– Мам, дай воды, – попросил Себастьян, пока они втроём шли к машине.

– Вот, – сказала его мама и протянула бутылку воды, вытащив из сумки.

На секунду в голове Хикари мелькнула мысль попросить попить, но гордость взяла верх.

– На, – сказал Себастьян и протянул ей бутылку, не сделав и глотка. Все трое остановились.

Она замотала головой в знак отказа.

– Пей, – настаивал Себастьян. – Ты ведь хочешь пить.

– Не буду.

– Будешь.

– Сказала, не буду! – громко сказала Хикари.

– Будешь! – так же громко сказал Себастьян.

– Нет!

– Да!

– Сам пей, глиста!

– Обзываться обязательно?

– А на правду не обижаются!

У Себастьяна лопнуло терпение. Открутив пробку, он окатил её водой.

– Идиотка упрямая, – сказал он.

Она тут же кинулась на него с кулаками. И он, как и в первый раз, не оказал никакого сопротивления. Однако в этот раз оттаскивать её от него никто не собирался. Его мать равнодушно посмотрела на это с минуту, а потом развернулась и пошла дальше.

– Тётя? – вопросительно позвала Хикари, заметив, что она уходит.

– Вы можете ругаться на солнцепёке хоть до бесконечности, а я в машину хочу, под кондиционер, – сказала она и продолжила идти.

Это заставило её прекратить насилие в отношении Себастьяна. Хотя бы на этот раз. И втроём они дошли до машины. Внутри было прохладно и очень хорошо, от чего настроение Хикари улучшилось. Мать села за руль, а парочка детей на задние сидения авто. Себастьян достал откуда-то аптечку и принялся затыкать нос ватой, который она ему только что разбила, и обрабатывать ссадины, которые также нанесла она. А после как ни в чём не бывало он достал книгу и уткнулся в неё. Мать Себастьяна протянула ей полотенце и другую бутылку воды, что она с радостью выпила.

Ехали они долго. Сколько точно она не знала, так как не имела при себе часов, но успело стемнеть. Сначала они выехали из города, потом ехали по скоростной трассе, а после свернули с неё и поехали уже менее приметными деревенскими дорогами. В конце концов, они доехали до больших железных ворот, около которых стояли дяди в камуфляже и с автоматами. Увидев их машину, они расступились и открыли ворота. Ещё двадцать минут езды и они прибыли. Из окна машины она увидела огромный дом. Он одиноко возвышался над сосновым лесом с одной стороны, а с другой упирался в высокую гору. Живописное место. И очень уединённое. Других домов рядом не было. Да что там домов, весь горизонт закрывала лишь зелёная простыня нескончаемого леса, и даже очень далеко не виднелось ни одного огня цивилизации.

Можно было бы сказать, что это жуткая глушь, однако при виде столь современного дома, язык так назвать это место не поворачивался. Ей это место казалось каким-то сказочным, будто не из этого мира. Очень много стекла и бетона, окружённого дикой природой и освещённого множеством светильников. Квадратные террасы и открытые лоджии, стоящие совсем близко к елям и соснам. И наверняка захватывающий вид на лес, открывающийся из этих огромных панорамных окон.

Они заехали на подземную парковку, и прямо оттуда, достав из багажника её небольшой чемоданчик, поднялись на лифте в дом.

– Себастьян, ты же покажешь гостье дом? – спросила его мама, пока они ехали в лифте.

– Я спать хочу. Она сама как-нибудь не разберётся?

– Ты ведь знаешь, что она здесь заблудится. Если ты не хочешь, это сделаю я.

– Нет. Я покажу, а ты иди отдыхай, – сказал он. Она в ответ ласково потрепала его за волосы.

– Спасибо, – сказала она и протянула Себастьяну ключ, он его взял и положил в карман. – Ужин в холодильнике, если проголодались, разогрейте сами. А я, пожалуй, спать пойду. Ладно?

– Конечно, – ответил Себастьян.

Выйдя из лифта, мама, оставив чемодан, отправилась к себе.

– Слушай внимательно и иди за мной. Дважды я ничего повторять не буду, – сказал Себастьян. Хикари взяла чемодан и последовала за ним, спорить у неё не было сил. – В доме четыре этажа, если не считать погреб и подземную парковку. На первом бассейн, сауны, спа-кабинет, джакузи. На втором – общая зона: кухня, большой зал, библиотека, игровая комната с приставкой и игрушками и кинотеатр. На третьем и четвёртом спальни. Там тоже есть общие комнаты поменьше с диванами и небольшие кухонные уголки, в которых есть чайник, заварка, печенья, снеки всякие, в общем, перекус. Полноценная еда только на втором. Дом очень запутанный. Никогда по одной лестнице ты не сможешь попасть с первого на четвёртый этаж. Лифт с парковки ведёт только на второй, на котором мы сейчас.