В 9.30, после душа и бритья, Бартон вышел из гостиницы и отправился искать кафе вблизи гостиницы, в котором он мог бы встречаться с разными людьми. Он нашел такое в четырехстах ярдах от отеля, в чистом тупичке. Кафе называлось «Фелука» и, несмотря на свое архаичное название, было вполне современным и неплохо декорированным. Ему понравилось и то, что кафе работало с 9 часов утра до 11 часов вечера.

Пора было идти завтракать.

Вернувшись с завтрака, он надел чистую рубашку и светлые брюки, повязал галстук в полоску и уселся к телефону. В кожаной папке, выданной ему секретарем министра в аэропорту Хитроу, лежали две тонкие папочки: одна с телефонами и адресами посольства, а вторая – с телефоном капитана ливанской полиции, который был выделен ему в помощь, и с адресом полицейского управления Бейрута. Офицера звали Вадид Азим.

Бартон набрал его номер. Тот сразу снял трубку.

– Капитан Вадид Азим? – спросил на всякий случай Бартон.

– Да, это я, – услышал он. Тон был уверенный, английское произношение – отличное.

– Меня зовут Кристофер Бартон. Я по делу Мэри Белл.

– Да, сэр, меня предупредили, что вы будете звонить. Вы уже в Бейруте?

– Со вчерашней ночи. Хотелось бы встретиться.

– Я к вашим услугам. Приедете к нам в офис?

– Давайте сначала познакомимся в неформальной обстановке. Вы знаете, где кафе «Фелука»? – спросил Бартон.

– Нет, но надеюсь, что найду его. Я буду свободен к часу дня.

– Тогда жду вас в кафе с часу.

Бартон повесил трубку.

Похоже, что это один из тех парней, которых обычно используют как буфер для иностранцев. Они не так много знают и особо не вникают в дела, но милы, приветливы, вежливы и внимательно выслушивают все просьбы и пожелания.

Впрочем, начинать общение с бейрутской полицией придется все равно с беседы с этим парнем.

Он открыл папку с жизнеописанием Мэри Белл и погрузился в чтение. Уже первые страницы подсказали ему, что у Мэри были завистники, а может быть, и враги. Но более всего заинтересовало его то, что Мэри Белл была отличным специалистом не только по ливанской политической жизни, но и по текущей политике Ирана и деятельности разных шиитских организаций. В качестве таковой она по просьбе ближневосточного департамента не раз посылала ему специальные конфиденциальные записки, которые были высоко оценены в Лондоне.

Бартон надел пиджак и спустился в холл – ожидать Берга.

Человек, который появился через несколько минут, был именно таким, каким Бартон представлял себе начальника службы безопасности посольства. Лет тридцати шести, спортивного телосложения, с бронзовым загаром и в тонком шерстяном костюме в полоску. Скорее всего, в недавнем прошлом офицер морской пехоты или воздушно-десантных войск. Крепко пожав Бартону руку, он сказал:

– Рад видеть вас в Бейруте, сэр! Как отель?

– Прекрасный. Завтрак отменный, обслуживание выше всяких похвал. В нашей старушке Англии такое, мне кажется, уже редкость.

– Не знаю, в английских гостиницах не останавливаюсь, – хохотнул Берг. – В отпуске я обычно живу в поместье у отца.

Еще одна сторона жизни этого молодого человека открылась Бартону, что дополнило характеристику его собеседника.

– Я нашел симпатичное кафе в пяти минутах ходьбы отсюда, – сообщил Бартон. – Пошли пить ливанский кофе.

Берг, как показалось детективу, слегка замешкался, но отказываться не стал.

В этот час они были тут единственными посетителями, но официанты и бармен были, что называется, «в полной боевой готовности»; пахло ароматным кофе и сладкими булочками.

Когда они уселись за столик и заказали кофе, Бартон устроился в кресле поудобнее и начал:

– Мой друг, как известно, у каждого из нас свои методы работы, свои ограничения и, прошу прощения, своя паранойя. Я пробуду в Бейруте всего пять дней и поэтому хотел бы организовать свою работу в течение этого времени в соответствии со сказанным. Во-первых, завтра я хотел бы получить от вас необходимую мне для работы информацию. Для того чтобы облегчить работу и вам, и мне, я составил вопросник, в котором сто двадцать четыре пункта.

Увидев, как напрягся его собеседник, Бартон добавил:

– Поверьте, друг мой, это намного лучше, чем я приезжал бы в посольство и просиживал в вашем офисе по пять часов, задавая те же самые вопросы и медленно запи сывая ответы. Это чисто формальная сторона дела, но без нее не обойтись.

Он вынул из кармана пиджака толстый конверт и вручил его Бергу. Тот без слов сунул конверт в карман.

– Во-вторых, – продолжил Бартон, – сразу скажу, что моя информация по этому делу в общем сводится к тому, что писала о нем газета «Дейли экспресс». Конечно, для всех было бы лучше, если бы оно так и оставалось, но, увы, я получил приказ от высокого начальства еще раз провести изучение этого дела и через неделю доложить о проделанной работе. Так что давайте проведем эти несколько дней как можно более плодотворно. Ну, а теперь давайте поговорим. Расскажите мне все, что знае те о гибели Мэри Белл.

На лице Берга появилась вымученная улыбка.

– Как скажете, сэр, – сказал он.

– Что ж, начинайте.

– Хорошо. Мэри-Роуз Белл было двадцать девять лет. Довольно высокая, симпатичная женщина, она отвечала в посольстве за анализы текущих событий в этой стране. Каждую неделю она готовила для посла обзор событий и комментарии к ним. Кроме того, если происходило нечто чрезвычайное, то она делала специальный доклад и участвовала в посольском совещании.

– Минуточку! В какую категорию она входила – «А» или «Е»? – спросил Бартон.

– О! Так вы все о нас знаете! – воскликнул Берг.

– Только кое-что, – буркнул его собеседник. – Ну, то, что в элитную группу «А» входят сотрудники, которые занимаются политическим анализом, я знаю. Так в какую группу она входила?

– В группу «А», конечно. Она же доктор политологии.

– И, соответственно, была в ранге второго секретаря посольства.

– Прямо в яблочко. Теперь понимаю, почему вас к нам прислали.

– Нет, не поэтому, – поморщился Бартон. – Не поэтому… Значит, она была вхожа к послу и довольно часто с ним общалась.

– Естественно.

– Вы сказали, что она была симпатичной женщиной. Мужчины приударяли за ней?

– Знаете, – пожал плечами Берг, – она, как говорится, была на любителя. В обычные дни одевалась не то чтобы скромно, а как-то скучно. И выглядела тоже скучно. Почти без макияжа. А вот когда у нас были «веселые часы», она…

– Стоп! – сказал Бартон. – В армии у нас были «веселые часы»: мы собирались в клубе казармы, приглашали девушек, пили и танцевали. Но это в армии, когда такое позволяется редко. А что такое «веселые часы» в посольстве?

– Это пирушка в день рождения посла, или королевы, или принца Чарльза, или когда у внуков королевы рождается детеныш. Все приходят с женами или со своими возлюбленными, одеваются в самое лучшее. Вот тогда Мэри выглядела отлично: дорогие платья, красивые драгоценности, отличный макияж! В такие дни мужчины вокруг нее вертелись без конца.

– Настоящая женщина, – прошептал Бартон. – А с кем она приходила на «веселые часы»?

– Всегда приходила одна. Никогда никого не приглашала.

– Интересно. Как долго она проработала в посольстве?

Берг задумался, что-то, видимо, перебирая в уме.

– У меня получается шестнадцать или семнадцать месяцев, – наконец сказал он. Думаю, не больше.

– И все это время была одна?

– Я не сказал, что она была все время одна. Просто я ее ни с кем не видел. Она производила впечатление женщины, которая полностью поглощена своей работой.

– Этакий «синий чулок», верно? – тихо спросил Бартон.

Собеседник замялся.

– Нет, я бы так не сказал. Скорее женщина, которая ждет своего принца на белом коне. А ожидание заполняет работой.

– Она считалась успешным работником?

– Она была успешной, – подтвердил Берг. – Посол, правда, хвалил ее редко, но вообще-то все говорили, что она умница.