Денисов расположил на коленях ноутбук и стал прогонять полученные отпечатки по базам. Поглощенный работой, он не отрывал взгляда от экрана. В какой-то момент я не выдержал и спросил:

– Ну что там?

– Занятная картина вырисовывается, очень занятная. Отпечатки принадлежат некоему сорока двух летнему Владу Завулонову из Геленджика. Но есть один интересный момент!

Николай сделал паузу, чтобы подержать интригу.

– И какой? – не выдержал я молчания.

– Два года назад он умер!

– Умер? – удивился я.

– Именно!

Я усмехнулся:

– Тогда откуда отпечатки?

– Хороший вопрос.

Я подумал, как такое возможно? Никак. Если только Завулонов не восстал из мертвых, чтобы совершить это убийство. Денисов повернул ко мне ноутбук и показал фоторобот, сделанный еще давно. С экрана на меня смотрел человек, с гориллоподными чертами лица. У него был массивный череп. Черные длинные волосы, массивный лоб, густые брови, глубоко посаженные глаза, большие губы и мощная челюсть. Щеки покрыты бородой.

– В ориентировке указано, что его рост два метра тридцать сантиметров, – сказал Николай.

Я присвистнул.

– А если коробок не связан с убийством? Может, он лежал там уже давно? – предположил я.

– И не сгнил от дождей? Посмотри, и скажи, сколько, по-твоему, ему лет, – Денисов протянул мне пакет с коробком.

Я осмотрел его, не вынимая из целлофана. Он явно не был подвержен долгое время губительному воздействию осадков. Выглядел так, будто его выронили на днях. Пожав плечами, я положил пакет на приборную панель:

– Выглядит хорошо.

– Вот тебе еще железный факт: отпечатки на коробке свежие.

Я развел руками. Николай проговорил, считывая с экрана:

– Послужной список Завулонова: судим за разбой, был выпущен условно-досрочно. Потом был объявлен в федеральный розыск, МВД обвиняло его в двойном убийстве. Умер от заболеваний нервной системы два года назад.

– И что теперь будем делать? Как человек, который умер, мог оставить на месте убийства отпечатки пальцев?

– Будем вести следствие!

В мрачном холле морга, где почему-то стояла неимоверная духота и запах смерти пронизывал воздух, мы встретились с Татьяной, супругой Тинькова. Ее лицо было истерто слезами, словно бумага под дождем. Татьяна приехала сюда для опознания супруга.

– Татьяна, есть ли у вашего мужа враги? – спросил Денисов, его голос утопал в тишине.

– Чтобы дошло до убийства… вряд ли… – едва прошептала она.

– Есть подозрения, кто мог это сделать?

– Нет. Даже не знаю, кто решился на такое зверство!

– Знаком ли вам Влад Завулонов?

Татьяна покачала головой:

– Нет, в первый раз слышу о нем.

Тогда Денисов показал ей его фоторобот, который был в телефоне:

– Посмотрите, пожалуйста, внимательно. Приходилось ли вам видеть этого человека?

Вдова покачала головой:

– Нет. А кто это? Это он убил Олега?

– Вполне вероятно. Татьяна, скажите, может, кто-то был в долгу перед вашим мужем? Супруг занимал деньги? Особенно крупные суммы?

– Насколько я знаю, нет.

– Кем работал ваш муж?

– Эко-активистом. Вел блог на тему экологии.

– Вспомните, поступали в адрес вашего супруга угрозы, или, может, был с кем-нибудь конфликт?

– Ой, что-то мне нехорошо… – Татьяна побледнела и почти упала, но Николай успел подхватить ее.

– Давайте выйдем на свежий воздух, – предложил он, взяв ее под руку, мы направились к выходу.

Остановились в тени дерева. Свежий воздух пошел супруге Тинькова на пользу, и ей стало лучше. Я принес из машины бутылку воды.

– Понимаю, что вам неприятен этот разговор, но от него зависит, насколько быстро мы найдем убийцу, – сказал Денисов.

– Да, я понимаю. – Женщина глотнула воды и проговорила:

– Был один момент около двух недель назад. Олег пытался привлечь внимание общественности к работе фанерного комбината. Дело касалось сброса промышленных отходов в городское водохранилище. Сначала руководство комбината пыталось заплатить Олегу за молчание, а когда он отказался, перешло к угрозам. Был один звонок, Олег долго с кем-то разговаривал, и я слышала, как он сказал: «Вы меня не запугаете».

– Так и сказал?

– Да. Я запомнила это очень хорошо, потому что тот разговор был очень напряженным.

– Почему вы думаете, что Олегу звонило именно руководство комбината?

– Потому что он сам мне рассказал, что звонил именно руководитель предприятия. Подробности разговора он мне не рассказывал. На все мои вопросы Олег отвечал, что сам во всем разберется. Он всегда был такой, все сам.

– Как называется комбинат?

– «Фанерпромторг», – тихо сказала Татьяна. – Директор Черных… вот только имя и отчество не помню.

– Татьяна, будет очень сложный вопрос, но вам нужно ответить. Тело вашего мужа нашли в Сосновой роще, убийство произошло ночью. Зачем Олег был там в такое время? Возможно, его кто-то туда вызвал? Он вам ничего об этом не говорил?

– В последний раз мы говорили вчера вечером. Он сказал, что задержится в офисе. Там он работал, писал статьи. Роща рядом с его офисом. Может быть, решил прогуляться, подышать свежим воздухом… Но это только мое предположение. Как на самом деле было, я не знаю. Олег мало о чем рассказывал, особенно о работе, и никогда не говорил, с кем и на какие встречи ходит. Так что я не исключаю, что его могли пригласить туда на встречу, – на ее глазах встали слезы, губы задрожали, и Татьяна разрыдалась. Сильно разрыдалась. Денисов кивнул мне: мол, на этом все.

– Если вспомните что-то еще, звоните, – Николай передал ей визитку.

Мы оставили Татьяну и отошли в сторону.

– Ну, что теперь? – спросил я.

Николай запустил руки в карманы и вздохнул:

– Надо будет наведаться на этот комбинат и поговорить с Черных. Интересно будет послушать, что он скажет.

– Думаешь, он реально мог пойти на расчлененку?

– Мотив у него был, – остановить статьи Тинькова о выбросах комбината. Предупреждения не помогли, и он пошел на крайнюю меру. Вполне логично. Может быть, он и не убивал сам, это грязная работа. Но нанять киллера вполне мог.

– И нанял Завулонова, которого нет в живых. Не удивлюсь, если узнаем, что этот Черных по выходным создает зомбаков в подвале своего дома. А потом они расчленяют людей.

Николай проводил взглядом Татьяну, которая вошла в здание морга, и проговорил:

– Кстати, про Завулонова. Надо поговорить с судмедэкспертом, который проводил вскрытие.

– Зачем?

– Буду поднимать вопрос о подлоге документов. Все указывает на то, что его смерть – фикция.

– Не совсем понимаю…

– Все говорит о том, что Завулонов жив. Умер он только на бумаге.

Я прокрутил в уме сказанное Николаем. После сегодняшней расчлененки думал я совсем туго.

– Зачем так усложнять? Завулонов не шпион, чтобы выдавать себя за мертвого, – проговорил я.

– Учитывая его криминальное прошлое, причин для такого ухода в тень может быть масса. Надо поглубже копнуть его биографию. Может, что-то интересное найдем. Ты идешь? – Денисов кивнул на здание морга, собираясь отправился к судмедэксперту.

Я посмотрел туда, в носу встал приторно-сладковатый запах формалина, витающий в коридорах здания, потом перед глазами появилась картина расчлененки, и к горлу неспешно подкатил комок.

– Нет. В машине подожду. Хватит с меня на сегодня трупов.

Прыгнул во внедорожник, включил кондиционер, и скоро салон наполнился спасительной прохладой. Я с наслаждением растекся в кресле и стал охлаждаться. Совершенно не представляю, как на юге можно выжить без кондиционера. Пока ждал Денисова, пришло сообщение в мессенджер от сестры.

«Прикинь, я поступила! Позвонили из деканата и сказали, что они ошиблись и я прошла по баллам! Ураааааа!!!».

«Поздравляю! Позвоню вечером».

«Люблю».

«Взаимно».

Не обманул эфэсбэшник. Теперь мне осталось выполнить свою часть уговора. Хотя можно было и свалить восвояси, но что-то подсказывало мне, что Денисов может легко организовать очередную ошибку в деканате, после которой выяснится, что сестра все-таки не поступила. Поэтому мне придется выполнять свою часть уговора до конца.