Черных вскинул брови, а потом задумчиво протянул:

– Не знал… надо же, как!

– Где вы находились вчера ночью?

– Дома. Спал. Почему вы об этом спрашиваете?

– Кто-то может это подтвердить?

– Семья.

– Послушайте, Черных, мы знаем, что вы заказчик убийства Тинькова. Вам светит до двадцати лет. Вот доказательства. – Он положил ладонь на папку, которую положил на стол. – Завулонов задержан пятнадцать минут назад и дал на вас признательные показания, что вы – заказчик убийства. Снаружи опера ждут, им только надо дать отмашку – и они придут сюда… И все. Понимаете?

В этот момент Черных пил кофе и поперхнулся. Если честно, я и сам не ожидал такого начала. Конечно, доказательств заказного убийства в этой папке не было, а слова Денисова были чистым блефом. Но блефом убедительным и шокирующим. Черных откашлялся и прохрипел:

– Ты в своем уме?! Да я, таких как ты, ептыть, на завтрак жру по пять штук за раз! Решил на понт меня взять?! А вот хер тебе!

Денисов был невозмутим:

– Предлагаю договориться, пока есть возможность не дать делу ход…

Рука Николая скользнула по поверхности стола, прихватив чистый лист бумаги, он извлек из кармана ручку и вывел жирные цифры: 2.000.000 рублей. Лист подвинул директору. Тот бросил взгляд на цифру и криво усмехнулся.

– Не о чем мне с вами договариваться. Тинькова завалил не я. И на меня убийство не повесите, у вас на меня ничего нет.

– А вы говорите, говорите, вам зачтется. Что можете сказать про Завулонова?

– По малолетке загремели на зону за разбой. Тупые были. Потом какое-то время у меня работал. Больше его не видел.

– Тиньков планировал написать статью о загрязнении вашим комбинатом окружающей среды… также нам известно, что у вас с ним был разговор на повышенных тонах. Что об этом скажете?

– Ну был такой базар, да. И что с того? Эта гнида везде свой нос сует, лишь бы хайпа поднять. Тиньков всегда хотел подняться на этой теме: скандалы, интриги, расследования. За это, ептыть, ему еще и бабки зеленые башляли. Что-то он там пытался доказать, мол, у нас выбросы фенолов в водохранилище. Между прочим, ептыть, все отходы мы утилизируем на спецполигоне, договор заключили со специализированной организацией. Раз в неделю у нас отходы вывозят. Если надо копию договорчика предоставим. Поэтому, то, что пытался на нас повесить этот Тиньков, – порожняк чистой воды. Шляпа галимая.

– Но заказали-то вы его за что?

– Не заказывал я его! – фыркнул Черных. – Мараться в убийстве – это не моя тема. После отсидки я веду свои дела честно. Так что если у тебя на меня что-то есть, дальше будем говорить только в присутствии моего юриста, а если нет, то пошел к черту отсюда!

– Из города никуда не уезжайте. Вам придет повестка прибыть в ОВД. Вы будете под подпиской о невыезде.

На этом наш разговор был окончен, и мы ушли. Лишь сев в машину, я спросил у Денисова:

– Что это только что было?

– Что именно?

– Я про то, как ты начал разговор.

– Обычный прием допроса. Так человек становится более разговорчивым. А ты думал, я с любезностей начну?

Мы подъехали к воротам и стали ждать, когда они откроются.

– Ну, не с любезностей, но как-то помягче. Ты бы ему еще ствол к виску приставил!

Ворота открылись, и Николай дал по газам, так что колеса засвистели.

– Что теперь? – спросил я. – Этот Черных вроде как и впрямь не при делах.

– Наивный ты человек! Ты его видел? Наглый. Думаешь, он мне обо всем так сразу и скажет? Ему за заказное убийство двадцать лет светит. Тут еще и не так отыгрывать будешь, на «Оскар» игра потянет. Берем его в разработку. Опера поставят за ним наружку, телефон на прослушку. Будем собирать доказательную базу. Но для начала надо все это оформить по закону, чтобы все с санкции суда. Иначе к делу не подошьешь. Так что едем в отдел, сегодня будет много писанины.

И он не обманул. Мы пробыли в отделении до самого вечера, заполняя бумаги. Потом перекусили в кафе при отеле и разошлись по своим номерам.

– Ты же все делаешь в рамках закона? – спросил я, пытаясь поддеть Николая. Задать этот вопрос было для меня удовольствием.

Мы сидели в машине около подъезда, где находилась квартира Черных. На часах было около девяти утра. Денисов задумал провести незаконный обыск его квартиры. Наш подозреваемый уже уехал на работу, также уехали его супруга и дочь. Сразу идти в квартиру мы не стали, решили подождать минут двадцать на случай, если кто-нибудь из них вернется. Вокруг было тихо. Лишь редкие прохожие и машины нарушали спокойствие двора. Мы ждали, поглядывая на подъезд. Время тянулось медленно.

– Ради дела можно закрыть глаза на мои принципы, – ответил ФСБ-шник.

– Понятно. Зачем нам это?

– Посмотреть, чем живет этот Черных. И еще надо подбросить улику.

– Это нехорошо, – я замотал головой.

– Не хорошо, – кивнул напарник. – Как говорят, хочешь жить, умей вертеться.

– Опасный ты человек.

– Не ангел.

Тут же я стал испытывать к Николаю отвращение. Подбрасывать улики это мерзко! Денисов как будто уловил это:

– Не переживай. Подбросим вот этот пистолет, – он достал его из бардачка. – У него боек отсутствует. Без него это не огнестрельное оружие. Так что Черных отпустят. Пока будет проводиться экспертиза пистолета, Черных посидит в камере, и мы сможем с ним нормально побеседовать.

– Побеседовать?

– Допросить.

– Ты еще и весьма коварен, – фыркнул я. Но тут потеплел к напарнику. Не все так плохо.

– Еще хочу поискать сейчас настоящие улики, – сказал ФСБ-шник.

– Что именно? – спросил я.

– Все, что связано с убийством Тинькова, – ответил Николай и отпил Американо.

– А по конкретнее?

– Заказное убийство доказать не так просто, поэтому круг улик небольшой. Возможно, нам повезет, и мы что-нибудь найдем. Ищем личную переписку Черных с Завулоновым: любые письма, как электронные, так и почтовые. Также банковские чеки, переводы. Но поскольку Завулонов скорее всего сейчас живет под другой фамилией, нас также интересуют любые письма, где упоминается фамилия Тинькова.

Я смотрел на него и думал о том, насколько разными мы были. Он – профессионал, готовый идти на риск ради результата. Я – новичок, привыкший к тому, что правила существуют ради того, чтобы их соблюдать. Но в этот момент я понял, что в этой работе иногда нужно быть гибким, чтобы достичь цели.

Из подъезда вышла девушка с собачкой, минуты через две вышел мужчина, бросил на нас взгляд и, сев в свою машину, уехал. Николай бросил взгляд на часы.

– Сегодня опять жара, – произнес он и глянул температуру на приборной панели. – Тридцать три за бортом.

– И где же обещанное похолодание, – вздохнул я.

– Обещанного три года ждут. Ладно, пошли, – и протянул мне хирургические перчатки.

Пара минут – и мы на нужном этаже. Николай, ловко манипулируя связкой отмычек, вскрыл замок. На это ушло у него минут десять, и то потому, что замок оказался навороченным. Мы попали в квартиру. Четырехкомнатная, с богатым ремонтом и дорогой мебелью, стилизованной под старину. Роскоши было с избытком: позолота и антиквариат. Интерьер выглядел вычурно и даже немного вызывающе.

Денисов огляделся и прокомментировал:

– Лихо.

Начали с рабочего стола. В квартире царила тишина, нарушаемая лишь нашим рысканьем. Николай проверял содержимое ящиков, а я, натянув перчатки, просмотрел документы рядом с ноутбуком. Ничего интересного: бухгалтерские отчеты комбината, прайс-листы мебельных магазинов, каталоги антиквариата. Дальше я переключился на небольшой книжный шкаф и за книгами нашел пачку денег. Купюры тысячные, толщина пачки в два пальца. Я присвистнул, взвешивая ее в руки:

– Впечатляет. Слушай, может, ну ее, работу в ФСБ? Давай хаты чистить?

– Положи, где взял. Не тобой заработано, не тобою будет потрачено.

– Ага, заработано, куда уж там, – сказал я, возвращая деньги на место.