Очнулся в кровати Софии, за окном уже светло. Голова раскалывалась, во рту было так сухо, словно я глотал песок. Из ванной доносился шум воды. С трудом сев, я попытался восстановить в памяти события вчерашнего дня. Перед глазами всплыли обрывки попойки: долго сидели на кухне, потом вышли на улицу, бродили по набережной. Где-то в этих воспоминаниях мелькал Денисов. Он что, был с нами? Вряд ли. Ах да, точно, он звонил мне. Интересно, что я ему наговорил? Не сморозил ли какую глупость?

И неужели у нас с Софией что-то было? Спал я в одних трусах, джинсы, футболка и носки валялись на полу.

Оделся, поплелся в кухню и напился воды из-под крана. Стало чуть легче. Сел за стол. Из ванной появилась София, обмотанная полотенцем, и замерла в дверном проеме.

– Привет, – игриво произнесла она, подмигнув мне.

– Привет, – ответил я с некоторой растерянностью.

– Как спал?

– Нормально. Что вчера было?

– Ты не помнишь?

– Нет.

Эльфийка хихикнула. Вошла в кухню, села за стол.

– Расскажу – не поверишь! У меня для тебя две новости. Хорошая и плохая. С какой начать?

Я напрягся.

– Давай с плохой.

– Когда вчера пришел твой напарник, ты попросил его показать удостоверение, а потом вцепился в ксиву зубами и разорвал в клочья и все съел.

– Что?! – взвыл я.

София снова хихикнула:

– Да шучу я. Нет никаких хороших и плохих новостей. Мы просто хорошо побухали – и все.

У меня отлегло.

– Но напарник звонил, я это помню.

– Да. Ты пытался ему что-то сказать, но ты лыка не вязал.

– А он что?

– Не знаю. Но, кажется, я слышала что-то вроде «отдыхай, завтра поговорим».

– Это радует. У нас с тобой… ну… было это самое?

Эльфийка ухмыльнулась:

– Ты правда думаешь, что в том состоянии, в которым ты был вчера, у тебя что-то бы получилось? Нет, ничего не было.

И тут меня осенило. В памяти всплыл момент, когда я рассказывал ей, почему меня взяли расследовать гул. Я ей растрепал о своих способностях! Во дурак! Какой же я дурак!

– Завтракать будешь? Могу яйца пожарить, – предложила София.

Я поморщился. Она поняла, что мне не до еды, и ушла в спальню переодеваться. Когда вернулась, достала из холодильника две запотевшие банки пива. Одну поставила передо мной, вторую оставила себе. Села за стол и начала потягивать пенный напиток.

– Слушай, я тут вчера тебе лишнего наговорил… – сказал я, теребя банку в руках.

Она пожала плечами:

– Да нет, вроде все нормально было.

– Нет, я про свои способности.

– Помнишь, о чем мы вчера договорились?

– Нет.

– Ты попросил помочь их раскрыть.

Во дурак! Балбес, идиот!

– А как ты можешь мне помочь?

– Гипноз. Я немного умею. Введу тебя в состояние транса, чтобы ты вспомнил интернат. Ты решил, что это поможет тебе понять, какие у тебя способности и как ими пользоваться.

Я сделал глоток. Слегка затошнило, потом отпустило.

– Звучит странно, – сказал я.

– Почему?

– Не верю в гипноз.

– Зря. Я умею. Кстати, вчера ты так не считал.

Я вдруг подумал, что София действительно могла бы помочь мне вспомнить.

– Давай попробуем, раз так. Может, что-то и получится из этого, – сказал я. – Когда сможем приступить?

София отпила пива и, поставив банку на стол, пожала плечами:

– Да хоть сейчас.

– Что для этого нужно?

Гипноз был чем-то вроде сна, но гораздо более странным и беспокойным. В реальности я лежал на кровати Софии, эльфийка сидела рядом, направляя мое сознание своим мягким, гипнотическим голосом, заставляя меня погружаться в омут памяти – туда, где таились воспоминания об интернате. Я шагал по темному лабиринту, его стены были разделены на множество диафильмов, они показывали фрагменты моего прошлого.

С любопытством и настороженность я стал скользить по ним взглядом.

– Где ты? – раздался голос Софии, звучащий как эхо.

– В лабиринте. Стены показывают мое прошлое, – ответил я.

– Хорошо. Ищи интернат.

Я продолжал поиски, но все было безуспешно. Интерната нигде не было.

– Тут его нет, – сказал я с разочарованием.

– Ищи лучше, – настаивала София, и ее голос звучал настойчивее, словно требуя от меня невозможного.

Не знаю, сколько времени я бродил по лабиринту и сколько фрагментов прошлого успел посмотреть. Диафильмы показывали все: от первого воспоминания о детском доме – драке с пацаном из соседней комнаты за яблоко, до момента появления Денисова на пороге моей квартиры. Интернат словно был стерт из памяти.

– Я не могу его найти, – сказал я Софии.

– Подумай о своем возрасте, когда ты там был.

– Но я же ничего не помню! Как я могу подумать об этом?

– Просто сосредоточься. Найди хоть какую-то зацепку.

– Легко сказать!

Я пытался вспомнить, что было в моей жизни в период с четырех до шести лет. Ответа не нашел, но вдруг наткнулся на черную нишу в стене. Когда я присмотрелся, понял, что это ответвление, темное и тихое, как забытое воспоминание, укрытое мраком.

– Я нашел тут проход, – сказал я Софии. – Там темно, как в аду.

– Иди туда! – ответила она без тени сомнения.

– Ты уверена? Как-то очково.

– Если что, вытащу тебя.

Я туго сглотнул и с тяжелым сердцем шагнул в ответвление. Густая кромешная тьма обволакивала меня со всех сторон. Вдруг, словно по мановению чьей-то невидимой руки, передо мной открылась светлая комната. Сквозь занавески лился дневной свет. Это была детская спальня: голубые обои с изображением облаков и радуг, полки, уставленные мягкими игрушками, под потолком шумел вентилятор. В углу стоял стол с компьютером, рядом высилась двухъярусная кровать. У кровати стоял телевизор.

Мое сознание оказалось в теле четырех- или, может, шестилетнего меня. Трудно сказать точно. Я словно был внутри себя, но наблюдал все как посторонний. Маленький я сидел на полу и собирал из конструктора башенный кран. Рядом раздался мужской голос:

– Принесите морковного сока, пожалуйста.

Голос был глубоким и бархатным. Я обернулся и увидел мужчину. Он сидел на табурете в белом халате, похожем на врачебный. Его густые брови и крючковатый нос придавали лицу строгий вид, а бакенбарды и густая шевелюра напоминали портрет Пушкина. Из комнаты вышла полная женщина в светло-зеленом халате.

– Я не люблю морковный сок, – сказал я.

– Он полезен. Много витаминов, – промурлыкал мужчина.

– Но он невкусный! – упорствовал я.

– Все полезное невкусно, Игорь.

Я отвернулся и продолжил собирать кран. Он был почти готов, осталось только прикрепить нитку, чтобы можно было поднимать грузы. Но нитки рядом не было, хотя я точно помнил, что она лежала где-то здесь.

– Сегодня я разговаривал с директором. Скажу тебе честно, Игорь, он в тебе разочарован.

Я посмотрел на мужчину. Нахмурился.

– Почему?

– Он считает, что тебя еще рано отпускать в детский дом. Когда я услышал это, очень расстроился. Я всегда относился к тебе как к сыну. Другие дети уже делают успехи, а ты… – незнакомец умолк, обреченно пожал плечами. – Даже не знаю, станешь ли ты супергероем… Кстати, ты смотрел новые комиксы?

Я кивнул, ощущая, как слова мужчина проникают в сознание, оставляя за собой неприятный осадок. В комнате было тихо, слишком тихо, и это молчание, казалось, давило на меня.

– Ты ведь хочешь быть таким же, как те супергерои? Хочешь спасать мир и убивать злодеев? – спросил мужчина.

– Очень, очень хочу!

– Ты просто не представляешь, каких усилий мне стоило уговорить директора не оставлять тебя здесь еще на год. Мы договорились: как только у тебя проявится твоя способность, ты пробудешь здесь еще месяц, и мы вернем тебя в детский дом. Но если у тебя не будет прогресса… то, увы, тебе придется быть здесь еще целый год, а то и больше…

– Я не хочу оставаться здесь еще на год!

Незнакомец вздохнул и наклонился чуть ближе ко мне.