«Мы кровожадный народ», - подумал генерал.

Боги надрываются от смеха, конечно. Он считал, что его совесть останется чиста, - ведь волна наступления катилась на север, а «Скрэмблеры» остались неиспользованными на тщательно охраняемых аэродромах. Но потом союзники перестали ограничиваться победами, добытыми с помощью японского оружия, и дополняли их химическими атаками. «Нет, - подумал Нобуру, - древние правы. Никто не может уйти от судьбы».

Нобуру помнил радость от своего первого боевого задания. Казалось, то было очень давно - или только вчера. Он летел вместе с юж»ноафриканцами в качестве технического советника по новым боевым вертолетам. «Эскадрилья «Б», - припомнил генерал, - Натальский легкий полк». Всего лишь одна эскадрилья среди множества рассеянных между Южным Заиром и Замбезийским «медным поясом». Они взлетели с замаскированных позиций близ Лубумбаши. Стояло прекрасное ясное утро. Они внезапно рванулись в идеально скоординированную атаку на безмозглых америкашек. Он сам сел за рычаги, поправляя неумелые действия молодого лейтенанта. Они с легкостью смели американцев с голубого неба. Он помнил их жалкие попытки спастись маневрированием, потом безнадежный залп. Какое-то было чудесное чувство, несравнимое ни с чем, - видеть, как старые американские «Апачи» вспыхивают огнем и падают на землю. Лишь много лет спустя его поразила простая мысль - в тех застигнутых врасплох машинах сидели живые, думающие, чувствующие люди. Тогда он знал только радость победы - нечто столь элементарное, что никакая цивилизация не способна задушить в человеке этого чувства. Никогда, ни до того, ни после, он не испытывал такой гордости, что он - японец.

Но сам того не зная, он всегда хранил в памяти тех убитых американских пилотов. Глубоко внутри него они ждали своего часа, по мере того как он получал новые чины и знаки отличия. А затем, неожиданно, без каких-то видимых причин, их призраки ожили в нем. Его сны не были снами сладкого сожаления, которые посещают ночами здоровых людей. Точно так же в них не было ничего от снов истинного солдата. Скорее - сны труса. Его боевой вертолет снова летел по утреннему небу - голубому, безбрежному африканскому небу. Но на сей раз он оказался в роли жертвы. Совсем рядом он видел за стеклами американских вертолетов лица летчиков. Лица мертвецов. Они кружили вокруг него, дразнили его, издевались над ним. Они растягивали его агонию, пока сами не устали от своей игры и не решили наконец прикончить его, смеясь и предвкушая скорое мщение.

- Господин генерал, - вдруг произнес Акиро своим резким штабным голосом. - Тут нечто интересное.

Нобуру отогнал от себя дурные мысли. Он встал и зашагал через всю комнату туда, где его адъютант сидел в напряженной позе перед экраном командирского пульта. Выпитое виски ничуть не сказывался на его походке. Единственным последствием была резь в желудке. «Старею», - подумал Нобуру.

- Что такое?

- Посмотрите на экран. Это советский промышленный комплекс неподалеку от Омска.

Нобуру внимательно вгляделся в четкую картинку на экране. Подобно большинству своих современников, он умел с первого взгляда разбираться в изображениях, полученных от космических станций наблюдения. Он увидел ряды цехов и складов, тепловое излучение было довольно слабым. Все там выглядело древним и напоминало памятник разрухе. Он не заметил ничего, что представляло бы явный военный интерес.

- Вам придется дать мне пояснения, - сказал Нобуру, - я ничего интересного не вижу.

- Да, - подтвердил Акиро, - но в этомто вся суть. - Он отдал терминалу команду, и индустриальный ландшафт исчез, а потом появился снова. Нобуру увидел, что новая картинка датирована более ранним числом. На ней те же здания стояли холодные, заброшенные.

- Эта фотография сделана как раз перед началом нашего наступления, - заметил Акиро. - Видите, господин генерал? Никакой тепловой активности. Индустриальный комплекс полностью заброшен. Но затем вчера, когда наши части приблизились к границам Западной Сибири, мы снова осмотрели данный район. - Он снова дал команду. Вернулась первая картинка. - Вот что мы обнаружили: в полуразрушенных зданиях вдруг появились источники тепла. Но никаких признаков возобновления производства, только приглушенные источники тепла, такие слабые, что мы едва их засекли. Здесь изображение сильно увеличено.

- Вы просветили комплекс рентгеновскими лучами? - спросил Нобуру.

Акиро улыбнулся. Еще одна короткая команда, и появился рентгеновский снимок. На нем не было видно ничего, кроме скелетов забытых станков и пустых конвейеров. Пустота.

Нобуру все понял. Кто-то очень постарался, используя самое современное оборудование, скрыть нечто, разбросанное по территории огромного комплекса.

Они с Акиро поняли друг друга.

- Если бы не резкое похолодание, мы вообще бы ничего не заметили, - сообщил Акиро, - даже и так наш аналитик едва не просмотрел это.

- Что считает разведка, насколько крупная часть расположена там?

- Конечно, трудно сказать точно. Для камуфляжа они используют технику очень высокого класса - возможно, лучшее, чем располагают Советы. В любом случае, разведка полагает, что там можно с легкостью спрятать целую моторизованную дивизию. А может, и больше.

Нобуру начал лихорадочно вспоминать географию того района. Возможно, часть противника предназначалась для обороны Омска. Но, учитывая те усилия, которые затратили Советы, чтобы спрятать ее, скорее всего, они планировали использовать ее для контрнаступления, возможно, на Петропавловском фронте.

- Что ж, - сказал Нобуру. - Даже свежая дивизия не сможет переломить ход событий. Для того чтобы укрепить их силы вокруг Петропавловска, потребуется не менее армии. А учитывая отсталость их военной техники, даже целая Советская Армия не сможет предпринять против нас успешное наступление.

- Мы можем, конечно, просто поймать их, когда они начнут выдвижение, - сказал Акиро.

Нобуру махнул рукой.

- Нет смысла рисковать. Когда получено последнее изображение?

- Мы осмотрели район этой ночью.

Нобуру на миг задумался, воспроизводя в памяти карту боевых действий.