Президент Уотерс ни в кого так не верил, как в этого человека с изуродованным лицом и твердым голосом. Будучи опытным политиком, он отдавал себе отчет, что позволил уговорить себя, но был уверен, что все кончится хорошо, и немалую роль здесь сыграл излучавший уверенность полковник в чудной иностранной форме. Он услышал именно то, что хотел услышать, и в речи его собеседника слова сами по себе имели гораздо меньшее значение, чем то, кок их произносили. И, однако, даже понимание собственной маленькой слабости почти не убавляло вновь пришедшего к нему чувства уверенности. Конечно, и оно скоро пройдет. Но сейчас ему начало казаться что все, может быть, и обойдется.

Он подумал, не стоит ли рассказать этому полковнику с твердым взглядом о «Скрэмблерах», предупредить его, просто на всякий случай. Но председатель Комитета начальников штабов рекомендовал не упоминать о таинственной новинке. И уж конечно, военные лучше знают, что нужно для их коллег.

И все же «Скрэмблер» не давал ему покоя. Инстинкт, приведший его в Белый дом, шептал: «Скажи ему. Сейчас же».

Дверь комнаты для заседаний приоткрылась, и показалась голова Джона Миллера.

- Простите, господин президент, нельзя ли ненадолго отключить мониторы? Бутерброды и ваш салат уже принесли.

Президент Уотерс кивнул, но знаком попросил офицера связи подождать еще пару секунд.

Президент задумчиво посмотрел на центральный черно-белый монитор, с которого на него в ожидании глядело невозмутимое лицо полковника Джорджа Тейлора.

- Полковник Тейлор, - сказал президент. - Сейчас мы на несколько минут прервем связь. Но я попросил бы вас оставаться на месте. Мы обсуждаем новейшую разведывательную информацию, и я хочу, чтобы вы тоже послушали. Надо, чтобы мы все в равной степени были в курсе происходящего.

Уотерс подумал, что его предложение прозвучало вполне логично. Но в глубине души он знал, что то был только предлог. Он просто не хотел расставаться с человеком, внушавшим ему такое чувство уверенности.