— Я чувствую, что наше будущее связано с тобой и Виррой. Поэтому я готов пойти на любые жертвы, только бы укрепить вашу связь.

Сенсорика сказала мне гораздо больше слов, и, качнув головой, я вышел за дверь. Уже с той стороны не выдержал, тихо рассмеялся.

Старый хитрец знал многое, ведь наверняка дочь сделала ему предсказание касательно будущего. Не удивлюсь, если даже случившееся укладывалось в его план по укреплению отношений со мной. Тут уж и не скажешь, кто из нас больше заинтересован в союзе.

Тем интереснее наблюдать за ходом оппонента.

Утренний мороз щипал кожу, ледяным дыханием обжигал легкие, будто надеясь обратить собравшихся в снежные изваяния.

Бывшее капище в лесу оказалось скрыто за деревьями, в глухой чащобе, но сама полянка была расчищена: снег не отважился накрыть огромную круглую плиту, испещренную замысловатыми знаками. Часть из них была мне знакома, но другие выглядели совершенно непонятными. Здесь явно имело место смешение нескольких языков и алфавитов. Очевидно, плиту положили сюда не боги, а те, кто возжелал использовать их недолгое присутствие в этом месте в своих целях. Древние жрецы знали толк в рунной магии, и даже теперь я ощущал силу, пронизывающую неровные символы на каменной поверхности.

За пределами круга собрались граф, Лерид, четверо телохранителей, теперь уже из смешанного орочье-эльфийского отряда, а также кормилица Вирры. Узкий круг доверенных лиц и только. Сама Вирра в красивом платье, чуть бледная — раны ещё давали о себе знать, — стояла рядом со мной на каменной плите, ближе к центру образованной символами формации. Во главе рисунка возвышался широкоплечий жрец в серых одеяниях. Это был не тот священнослужитель, который начинал церемонию в замке — его культист прикончил одним из первых. Этого же откуда-то позвал Фрейг, и он явно отличался от предыдущего. Не знай я наверняка, что это служитель богов, то счёл бы его головорезом: мышцы так и выпирают, на лице пара глубоких шрамов, а один глаз подернут белесой пеленой — явно последствия бурного прошлого.

Тем не менее, жрец излучал абсолютное спокойствие и добродушие. Вытянув руки перед собой, он заговорил:

— Мы собрались здесь пред ликом Старых богов, дабы укрепить союз двух юных душ. Но прежде, чем связать ваши судьбы, мы позволим богам определить, предназначены вы друг другу, или нет.

Он требовательно взял нас за руки, заставил вытянуть левую вперёд, ладонью вверх. В руке жреца возник костяной нож, которым он ловко чиркнул сначала по руке Вирры, затем по моей. Повернув кисть, я позволил капле крови упасть на рисунок на плите, и с любопытством отметил, как багровая жидкость мигом впиталась в камень. То же самое случилось и с кровью Вирры.

Миг, другой — ничего не происходило, но затем плита вдруг дрогнула, линии налились силой, будто набухли, переполненные чем-то изнутри. И узоры засветились бледно-золотистым светом.

Жрец удовлетворенно кивнул.

— Боги подали знак. Ваши судьбы тесно переплетены меж собой, а значит, ваш брак был уготован небесами. Леди Вирра, герцог Кард, правом, дарованным мне Старыми богами, я нарекаю вас супругами, и отныне ваш путь един.

Костяной нож прошёлся по запястью Вирры, затем по моему, вырезая причудливый узор. Я не ощутил боли, и с удивлением отметил, что ни капли крови не упало вниз. На моей руке сразу возникла иссиня-чёрная татуировка, от которой исходило мерное биение энергии.

Я взял ладонь Вирры в свою, увидел в глазах теперь уже жены глубокий космос, усеянный звездами — похоже, ей вновь пришло видение. Спустя мгновение Вирра моргнула, приходя в себя, и наши губы соприкоснулись в теплом поцелуе.

— Союз скреплен. Воля богов исполнена, — негромко сказал жрец. Я отстранился от Вирры, взглянул на служителя богов. Теперь в нём чувствовалось какое-то странное величие, смешанное с чужой волей. Кажется, кто-то из Старых богов незаметно присутствовал на церемонии, глядя на нас глазами жреца. Это немного пугало, но, вместе с тем, вселяло уверенность.

Похоже, я сделал правильный выбор, когда перенес церемонию сюда. Благословение местного пантеона — то, что может дать нам дополнительную силу в предстоящей войне. Как говорится, не бывает много оружия.

Жрец неожиданно подмигнул мне незрячим глазом, а губы его тронула легкая улыбка.

— Удачи, нездешний, — прошептал он. — Тебе она понадобится.

И, словно бы дожидаясь этого момента, с небес на нас посыпался крупный пушистый снег.

Зима всё ещё чувствовала себя полноправной хозяйкой природы.

Над испытательным полигоном клубился дым. Воздух буквально раскалился от количества энергии, а чёрное облако закрыло солнце, превратив погожий весенний день в сумерки.

Земля, казалось, расплавилась под действием заклинаний, и ступать по ней без должной защиты — форменное самоубийство. Но для десятка фигур в простых одеяниях, мечущихся в дыму, это явно не доставляло неудобств.

Я задумчиво подпер подбородок кулаком, наблюдая, как мои ученики, разбившись на пары «охотник-жертва», пытаются одолеть друг друга. Прошли те времена, когда для создания формаций и заклинаний им требовались часы и минуты, теперь каждый из эльфят мог образовывать боевые плетения за считанные секунды, не прибегая к помощи слов или жестов. Прошедшие месяцы жестоких тренировок сделали из них пока ещё не полноценных боевых магов, но уже близких к этому званию адептов.

Взгляд выцепил из суетящихся фигурок две глыбы спокойствия. Даже не прибегая к помощи сенсорики я мог назвать имена: Леданиэль и Элиана. Двое извечных соперников, попеременно забирающих титул лидера и пытающихся перещеголять друг друга в искусстве колдовства. Всё же не зря я тогда пробудил в них искру конкуренции, это дало плоды: другие ученики стали равняться на этих ребят, эффективность теоретических и практических занятий выросла в разы, а скорость, с которой ученики теперь поглощали знания, пугала даже меня самого. Чтобы не отставать, приходилось заниматься по ночам, выкраивая время у сна и уделяя меньше внимания молодой жене. Вирра, впрочем, не сильно обижалась — она сама много времени проводила на полигоне, подтягивая физические навыки и укрепляя свой дар посредством хитрой системы медитаций, завязанных на подсознании. Иногда я помогал ей подкорректировать направление, но в целом моя жена справлялась сама. И это вызывало гордость.

Между тем, схватки младших учеников закончились — эльфята выдохлись, потихоньку ушли в сторону, переводя дыхание и восстанавливая опустевшие резервы. Но Лед и Эля всё ещё стояли в дыму, прощупывая оборону соперника и просчитывая схему атаки. Я прекрасно знал, как эти двое любят обрабатывать все с точностью до мельчайшей детали, и подобное стремление к перфекционизму приносило плоды. Ошибок на тренировках становилось меньше, плетения были куда надежнее и снижались риски. Правда, в реальном бою они действовали бы менее изящно, но на полигоне — можно.

Вот, наконец, Лед первым сдвинулся с места. Пальцы эльфа сплели хитрую фигуру прямо в воздухе, а мигом позже, вдохнув в неё немного энергии, рыжий парень отправил заклинание в сторону девушки. Эля ничуть не шелохнулась, только сдвинула брови, и плетение бессильно развеялось, уничтоженное гибкой защитой эльфийки. Я даже отсюда услышал, как Леданиэль скрипнул зубами. Терпение, мальчик, терпение. Тот, кто первым сорвётся — проиграет, помнишь?

Эллиана не стала ждать нового хода противника, изящные пальчики девушки сформировали небольшой шар, испещренный символами. Внутри формации клубилось нечто тёмное, дымчатое, повторяя контуры фигуры. Любопытно. Неужто подобие гранаты? Хотя нет, это было бы слишком просто для коварной девчонки. Она явно задумала нечто изощренное.

Шар устремился к Леду. Тот хмыкнул, взмахнул рукой, вздымая защиту, явно понадеявшись, что сформированный слой поглотит или отразит атаку эльфийки, но просчитался.

Внешний контур плетения лопнул, врезавшись в защитный слой Леданиэля, но то, что хранилось внутри шара, голодным роем потревоженных ос вгрызлось в заклинание парня, буквально пробив его насквозь и добравшись до тела эльфа. Лед рухнул на землю, схватившись за грудь, из горла рыжеволосого ученика вырвался хриплый стон.