Других галактик на самом деле не существовало, их император придумал для того, чтобы воображаемо расширить границы своей империи. Каждый год он придумывал новую галактику и вешал лапшу на уши своему стаду, что захватил её, наголову разгромив армию противника, присвоив себе титул межгалактического завоевателя. Иногда у него просыпались гуманистические идеи, и он стремился прослыть прославленным дипломатом, рассказывая сказки о присоединённых галактиках, чьи жители, вдохновившись романтико-танцевальными идеями, решили сами присоединиться, став добровольным поданными. Его стадо слушало это и удивлялось насколько величественным является Вальс, но присоединённых галактик некогда не видело, их это не смущало, ведь они верили, что их повелитель врать не будет.
Иногда его болезнь обострялась и Вальс окончательно терял связь с реальным миром, представляя как он живёт в цветочно-розовом городе, в котором, кроме него, жили и другие овощи, встречались и фрукты, но редко. Коммунизм – всё бесплатно, ешь, пей, облизывай сколько хочешь и кого хочешь. В этом мире он был баклажаном, считая себя повелителем хренов, морковок, огурчиков и перчиков, все указанные овощи составляли правящую партию, они продвигали в государстве овощные реформы, стремясь сохранить идеологию овощей – коммунизм. В оппозиции к ним находились местная партия фруктов, состоящая преимущественно из бананов, они разоблачали овощную диктатуру, рассказывая народу про излишнюю широту баклажана и болевые ощущения, возникающие в процессе вхождения в народ. Народ был не против широты, отмечая, что, если баклажан будет двигаться медленно, аккуратно, к его размерам можно привыкнуть, получая от них более приятные ощущения.
Однако бананы, являющиеся политическими авантюристами, не унимались и рассказывали народу про преимущество своей длинны над шириной, подчёркивая, что узость оставляет больше пространства для двигательных манёвров, позволяя войти максимально глубоко, достав до самых чувствительных глубин.
Его широченное величество считал, что нужно добиваться больше влаги, стимулируя её различными способами, поэтому требовал входить в народ постепенно, медленно, без спешки, иначе можно его слегка повредить, а наглые бананы, отрицали это, им влага была меньше нужна, они стремились войти как можно быстрее, пользуясь своими физическими свойствами, однако за счёт узости они не могли доставить народу приятные ощущения, лишь частично удовлетворяя его требования. При этом баклажан постоянно критиковал бананы за узкий диаметр, подчёркивая их низкий управленческий и политический опыт, считая себя всезнайкой, а их называл незнайками, высмеивая их идеи о фруктово-буржуазной перестройке, которые они подхватили от развратившей их луны.
Не было в этом городе порядка, и, осознав, что именно луна развращает его поданных, озлобившись на неё, баклажан вместе со своим хреном (другом) – горьким внутри, гладким снаружи – решили показать ей свою мужскую силу, соорудив ракету, сев на неё и загнав этот фаллический предмет в лунный кратер. Там находился сладострастный городок, в котором проживали фрукты-лунатики, в нём не было коммунизма, и вся власть принадлежала бананам-буржуям, они были не рады гостям, и отправили их на остров дураков, что сильно обидело и подорвало самооценку баклажана, т.к. он считал, что в его ширине кроется управленческая гениальность. На этом острове они постоянно играли, забыв про всё, постепенно лишаясь своих личностных качеств, превращаясь в козлов… Хотя нет… Козлом Вальс был ещё до попадания его воображаемого аватара на этот остров.
Немного отойдя от фруктовых ведений, испытывая ненависть к бананам, Вальс решил посетить врача-офтальмолога и вылечить свой недуг. Его врачом была красивая, длинноногая, губасто-грудастая, эффектная блондинка, которая в юности перепутала бордель с медицинским университетом, и поступив туда начала усиленно ублажать всех окружающих самцов, относясь к учёбе халатно, при этом денег она от них не брала – брала и давала бесплатно, считая себя прилежной ученицей, веря в половую благотворительность. Это не означает, что преподавательская масса пыталась её отчислить, отнюдь, её тянули от курса к курсу: преподаватели мужчины, оценивая содержимое её декольте, и используя свои мужские приборы для проверки глубины и чувствительности её половых знаний – ставили ей 5; преподаватели-женщины завидовали её роскошному телу, считая её своим будущим лидером, королевой, эталоном женственности, поэтому тоже ставили ей 5, а все домашние задания за неё делали её клиенты-парни за лёгкое и правдиво-приятное поощрение, вот так она и стала отличницей. После того, как она окончила университет, кроме классического красно-страстного диплома, ей в качестве благодарности выдали грамоту половой зрелости.
Принимала она пациентов не в клинике, а у себя дома, не в медицинском халате, а в ночнушке, снимая её для проведения сложных операций, не на специальном медицинском оборудовании, а на своей постели, используя только природно-половые инструменты, веря в чудесно-лечебную мощь секса. Это единственное, что она смогла освоить за время обучения в университете. Измучившись тем, что бананы узурпировали власть в его воображаемой вселенной, видя их везде, опасаясь, что они войдут в него, Вальс, стремящийся не допустить перегрузки и перезагрузки сознания, не стал долго думать по поводу подбора врача, решив откликнуться на первое объявление, а, смотря на блондинку через призму розового цвета, он не заметил её вызывающих душевный курьез женских сладостей, считая её скромной, плоской, без выпирающих частей тела девушкой. Сначала она хотела вылечить его зрение классической для неё техникой – вагинальной стимуляцией. Для этого она начала снимать ночнушку, обнажая свой основной и второстепенные инструменты, однако Вальс, несмотря на положительный отклик его находящегося в штанах приборчика, категорически воспротивился этому, опасаясь побочного эффекта – развратности, поэтому она, опечалившись, пошла перечитывать свои конспекты из медицинского ВУЗа.
У неё вместо мозга в черепе была ниточка, на которой держались ушки, во время чтения конспекта она сильно натянулась и чуть не порвалась, иначе её ушные раковины могли отпасть, испортив эстетику её головы, при этом нашла альтернативный метод лечения, созданный индейцами Мая. Его суть заключалась в том, что необходимо сначала вырезать у кого-то другого глаза, а затем посредством молотка и заклёпок вставить их в глазные орбиты. Также один из профессоров, с которым у неё часто были дополнительно-кроватные занятия, научивший её многим взросло-интимным технологиям, рекомендовал модернизировать этот метод скотчем. «Как же вырезать глаза!?» – думала она – ведь я создана для удовольствия, а не для разбоя, значит нужно сначала доставить кому-то удовольствие, а потом, когда жертва расслабиться, утратит самоконтроль и её навыки самозащиты будут снижены, вырезать посредством скальпеля у её глаза.
Будучи опытным лекарем, она вылечила многих мужчин от интимного одиночества, они по личностной структуре были разные, чаще всего попадались заумные студенты, местные хулиганы и преподаватели-мужчины, их запах и манеры она, как прилежная ученица, помнила наизусть – это было банально. После них к ней стали приходить клиенты, которые перед встречей с ней мылись и брились, стремясь произвести на столь известную в подворотне даму впечатление – ей это тоже быстро надоело и стало рутиной. Чем же разнообразить половую жизнь!?
Надоели чистые, значит нужно попробовать кого-то грязного и вонючего, что соответствовало её нечистой личной сущности. Уже давно она стала заглядываться на нищего, который жил на местной помойке, он казался пикантным и небанально-атипичным мужчиной, который мог дать ей новые ощущения, к тому же, считая себя благодетелем, она могла бы компенсировать своим телом его стресс от тяжёлого образа жизни. Находящаяся на нём грязь манила с той же силой, что мух притягивают отходы человеческой жизнедеятельности, руки сами тянулись к грязному телу, хотелось провести по нему пальцем, обтереть ладонь, представляя, что она своей чистотой, стирая слой грязи, освобождает его из плена разочарования и душевного одиночества.
