Вячеслав Вячеславович Улыбин Пятое время года …пятое время года… То пятое время года, Только его славословь. Дыши последней свободой, Оттого, что это – любовь. Высоко небо взлетело, Легки очертанья вещей, И уже не празднует тело Годовщину грусти своей. Анна Ахматова 1913 г. Издание осуществлено в память р. Б. Елены († 2024). Помяни её, Господи, во Царствии Своем! Весна Необоримая Собрание весенних стихов Пролог 1–4 1 Ж/д станция. Январь. Оттепель. В первой четверти Луна. Паровоза и не видно. И от вешнего лгуна Дым струится клиновидно. 2 Нашел я себе утешенье: Беседу светлых умов, И вод ледяных оглашенье, И Музу покинутых снов. 3 А до весны осталось десять дней. Стекает снег с пятиэтажек блочных, И лёд кусками морды корчит, И кот мяукает наглей. А до весны остался только миг. Зима, как клад исчезнувших преданий, И город бело–парусный, как бриг, Останутся в дали воспоминаний. А до весны остались – имена. Здесь, за углом, я знаю это точно, Украдкою целуется она С подругою, Зимою полуночной. А до весны остался сердца стук. Как сладостно весеннее плененье Вдруг ощутить; душа сожмётся вдруг, Почувствовав толчки преображенья. А до весны осталось – десять дней… 4 Преднаступление Весны. Земля в изящных туфлях белых, А в них, прекрасны и вкусны, Обломки яблок переспелых. И хвоя желтая сосны. На черных веточках – бирюльки, В прохладной, темной вышине. Дома – квадратные сосульки В моей заснеженной стране… Блестят стеклянные цидульки. Упасть бы в снег! Хватая ртом Его холодные объятья, Чтобы домой, придя потом, Хватить стакан и крякнуть: Сватья! И в ложе пасть большим китом. Влюблен в тебя давно, февраль! Хотя в снегах оцепененье, Мне слышится: цветет ткемаль И жарит от прикосновенья Ярила нового медаль. 9 февраля 2005 года Март
1–3. Март 1 Земля – истерзанная дева, Хоть посягательства честны; Везде биение весны, Везде дыханье разогрева. Бинтов обрывки зимородок Сокроет маленьким крылом; И бьёт вода тебе челом Неутомимо, Мать–Природа. Еще немного – пряный шут Оденет в лист скелет дерев, И бледный разольется гнев Подснежников, как парашют; Чуть–чуть – и поле желтых трав Зальет салатным луком пря; Ты, новый день, ты мартом прав, Весну по–новому творя. И не увидеть сквозь стекло Остовы прошлогодних дров, Их в грязь дороги извлекло Шарнирой сломанных миров. Пусть расцветает декабрист, И болен я; но сок крови, Как прежде, бьется в жилах, чист, И шепчет мне: живи, живи! И пусть мой март исчез давно И не вернется никогда – Я все ж его веретено Несу озимым городам. 2 И муха путается в лапках, И солнце бегает не в тапках. И женщин взгляды исподлобья Секирою на месте лобьем. 3 Муза и Чрево Муза и Чрево боролись друг с другом негласно. Крякнуло чрево. И флейта услышана ясно. 4–10. 2 марта 2005 года I Крюков канал Гранита мертвенные губы Разжали Крюковский канал. И воды, холодно–голубы, Взметнулись резво, как Дедал. Горят в лучах сухие блестки Глаз птичьих, строго–озорных. Текут железные подмостки В туманах марта дорогих. В лед опрокинутая штольня Дрожит, несовершенный клон Оригинала колокольни; На ней украшенный лимон. Направо – черная домина, За ней решетчатый подъезд. Щипкует в окнах мандолина Стирая зарекламный best. Налево фонари балкона Под пилку режут тополя. Земля как будто из кокона Весеннего от февраля. II |
