– Я не имею привычки рыться в чужих вещах, – покачал головой я.

– Правда что ли? – хмыкнул малец.

– Как правило, – уточнил я, вспоминая злосчастную сигарету, которая чуть не спалила дом.

– А мне вот всегда интересно, что хранят в себе письма, – мечтательно протянула Селена, извлекая стопку из-под кровати. – Иногда я перечитываю особо любимые, чтобы стать ближе к людям их написавшим.

– Я бы предпочел просто навестить человека, нежели заниматься бесконечной перепиской или тем более перечитывать написанное, – отмахнулся я.

Селена выдернула аккуратно свернутый листок из-под шнурка и постучала по нему большим пальцем.

– Иногда случаются обстоятельства, когда нет возможности навестить того, кого хочешь, – грустно ответила девушка, – но письмо, это уже действие! Это связующая конструкция, помогающая не оборваться связям.

– Как по мне, это лишние действия, – не согласился я.

– Что для тебя хуже: лишние действия или полное бездействие? – подключился малец, спрашивая Селену.

Она покрутила листок в руке и, поцеловав его, убрала обратно в стопку, заботливо затянув шнурок потуже.

– Полное бездействие, – наконец ответила девушка. – Когда человек делает много, пусть даже невпопад, видна отдача. Видно, что человеку не всё равно и он старается проявить активность, как может. Даже если это банальная заметка о его местонахождении. На территории же бездействия, не происходит ровным счетом ни-че-го. Выжженная почва с прорастающей на ней пустотой. Ничего в такой обстановке попросту не приживается, есть только равнодушный штиль.

– Как наши окрестности прям, – заметил малец.

Селена улыбнулась Оскару и направилась к задней части фургона, разделенной шторой. Там, как оказалось, лежал сдутый двухместный матрас, на каком обычно плавают.

– Если сами его надуете, можете переночевать на нем, – сказала девушка, доставая из небольшого шкафчика в углу переносной насос.

Передав его мне, Селена сняла ботинки и блаженно потянулась на носочках.

– Снимайте обувь, – посоветовала девушка. – Вечером земля прохладная и приятная для уставших ног.

– Мне итак неплохо, спасибо, – отрицательно замотал головой Оскар, постукивая резиновыми сапогами по полу.

– Здесь есть станция технического обслуживания? – спросил я, не рассчитывая на положительный ответ.

– Здесь у каждого жителя своя станция, в виде гаража, – скрестила руки на груди Селена, но, заметив мое мрачное лицо, добавила. – Есть тут по пути от скалы небольшое частное местечко. Его держит механик в возрасте с сыном. Они смогут починить твой мотоцикл. Я к ним всегда заезжаю, когда нужно трейлер подлатать.

– Было бы очень кстати, иначе мне придется наведаться к Курту за объяснениями, – недовольно ответил я. – И подлатать его завистливую физиономию.

Оказаться ночью в трейлере, среди пустоши, было тем еще испытанием. Фургон успел прилично нагреться за день, а поблизости не было ни одного деревца или водоема. Тишина, лишенная городского ритма, сменялась стрекотанием насекомых, напоминающих звуками цикад.

«Селена, видимо, переняла их привычку – вылезать на поверхность раз в семнадцать лет и наводить шум».

Оскар, в привычной для себя манере, моментально уснул и лишь изредка бормотал что-то несвязное сквозь глубокий сон.

Селена не спала, как и я. Мы сидели под навесом трейлера на раскладных походных стульях, а на земле рядом стояла бронзовая керосиновая лампа, века так двенадцатого.

– Почему ты одна? – спросил я, глядя как девушка теребит браслет из бисера на запястье.

– А кто сказал, что я одна? – удивилась Селена. – Ты же видел, сколько у меня писем?

– Ты поняла, о чем я. Почему с тобой никто не путешествует?

– Я не задумывалась об этом.

Селена встала, пытаясь чем-то себя занять. Видно было, что тема для нее неприятная.

– А почему ты с Оскаром?

– Избегаешь ответа, Селена, – улыбнулся я.

– Ладно, твоя взяла, – сдалась девушка. – Я не очень контактная. Если я играю в прятки сама с собой, могу ли я открыться по-настоящему другим… довериться им?

– Стоит попытаться. Ты ведь впустила нас переночевать и первая со мной заговорила, – напомнил девушке я.

– А знаешь, ты прав!

Селена сказала это так громко, что в трейлере послышалось ворчание проснувшегося Оскара.

Мы засмеялись и пошли внутрь. Следовало попытаться заснуть.

Поспав от силы часа четыре, на адреналиновой тяге от предстоящих дел и недосыпа, я вышел из трейлера, чувствуя аромат жареных сосисок и кофе.

Оскар уже аппетитно доедал свой завтрак, пока Селена готовила оставшиеся сосиски на маленьком чугунном мангале, ловко переворачивая их вилкой на решетке.

– Проголодался? – спросила меня девушка, одарив улыбкой.

На этот раз улыбка была искренней, без тени волнения.

– Очень, – кивнул я, усевшись рядом с Оскаром на кресло-мешок, который вынес из трейлера.

– Надо почаще такие вылазки делать, – сказал малец, облизывая пальцы. – Только брать с собой паёк.

– Полегче, пацан, – хмыкнул я. – Тебя, небось, уже дед обыскался.

– Маловероятно. Он уезжает обычно недели на две-три. Путешествие у него в крови.

– А мне твой дед как-то говорил, что терпеть не может путешествия и делает это из чистой необходимости, – сказала Селена, протягивая мне сосиски, которые еще шипели и пузырились от жара.

– А сколько уже прошло? – осторожно поинтересовался я.

– Да мало, – сказал малец, взяв с раскладного столика стакан воды. – Дней пять.

Я постарался прикинуть, сколько я уже нахожусь в компании Оскара. По моим внутренним подсчетам, прошла минимум неделя, но доказательств у меня не было.

После плотного завтрака, пропитанного холестерином и кофеином, мы прицепили мотоцикл к фургону и поехали к частной станции технического обслуживания, о которой ранее говорила Селена.

Стоило подъехать к небольшому зданию с неоновой вывеской, гласящей «КОНЕЧНАЯ», как навстречу нам вышли двое.

Мужчина в возрасте с седыми длинными волосами, завязанными в хвост, наклонил голову влево и изучающе посмотрел на байк, в то время как молодой парень, видимо сын механика, упер руки в боки и ждал, пока мы выйдем из трейлера, со скрежетом захлопывая за собой дверцу жилого фургона.

У него также были длинные (только черные) волосы, завязанные в пучок, которые отливали масляным глянцем на солнце. Мне сразу вспомнились индейцы, с их роскошными косами у мужчин и женщин.

Парень приспустил солнцезащитные очки с переносицы и махнул мне.

– Очередной лихач нашел у нас конечную, – изрек он. – Дайте-ка угадаю, вы просто ехали и он ни с того ни с сего перестал тащить Ваши ленивые тела по бездорожью?

– Нам его продал местный, – решил кинуть камень в огород здешним жителям я. – Его зовут Курт. Слыхали о таком?

– А кто ж о нем не слыхал? – засмеялся старик, поправляя в растянутом кармане джинсовых брюк гаечный ключ, который самовольно менял положение и норовил вывалиться в любой момент. – Этот пройдоха скупает весь хлам, который блестит и выглядит привлекательно, а потом продает его, как новенький.

– Вытрясу из него всю дурь, – стиснул зубы я, пытаясь подавить злость.

– Да ладно тебе, не горячись!

Парень подошел к мотоциклу, от которого Селена уже отцепила прицеп, и бегло осмотрел его.

– Такой «боец» прослужит еще очень долго. После починки будет и правда, как новый. К тому же, готов ставить пинту пенного, что байк простаивал у Курта невесть сколько времени.

– Это еще почему? – буркнул я, всё еще ведомый агрессивными эмоциями.

– Курт не умеет водить, – засмеялся старик, – но видать это работает, раз ты повелся на его образ заядлого байкера.

Мужчины расхохотались еще громче и даже Селена с Оскаром отвернулись, чтобы не раздражать меня своими смешками.

– Сколько времени Вам потребуется, чтобы найти и устранить поломку? – спросил я, игнорируя тремор в руках и назойливое желание стереть усмешки с лиц собеседников.