Ван Мин Тао саркастически хмыкнул:

— Ах, точно! Бедняжка! — с явным сарказмом подхватил отец. — Не хватило денег оплатить ужин в шикарном ресторане. Вот это действительно экстренный случай. А вчерашний поход в салон красоты, судя по списанной сумме — тоже дело жизни и смерти? — Его лицо потемнело от гнева. — Ты второй год потихоньку опустошаешь неприкосновенный счёт.

— Хватит над мной издеваться! — выкрикнула Ван Япин. — Ты просто взял и отобрал у меня всё, к чему я привыкла! И ради чего? Чтобы жизни научить⁈

Ван Мин Тао резко поднялся, грозно нависая над дочерью. Гнев исказил черты его лица.

— Не смей повышать на меня голос! — его голос прогремел по всей комнате. — Ещё раз забудешь, кто перед тобой — и будь уверена, лишишься всего! Вообще всего! Будешь начинать с нуля, как и я когда-то.

Глаза дочери наполнились страхом. Резко вскочившая с кресла фигура отца заставила её ещё сильнее вжаться в кресло. Только сейчас до неё начало доходить, по какому тонкому льду она ступает.

Мужчина медленно выдохнул, немного остывая. Опустившись обратно в кресло, он сцепил руки в замок и пристально посмотрел на дочь.

— Чёрный день — это когда произойдёт ситуация, при которой тебе придётся нестись в аэропорт с одним лишь паспортом на руках! — чеканя каждое слово, произнёс он. — Я всё предусмотрел. На той карте хватит денег, чтобы купить билет на ближайший рейс в Штаты или Австралию. Виза у тебя открыта. По прилёту сможешь заселиться в хороший охраняемый отель в центре, на верхнем этаже. Чтобы никто и подобраться не смог, ведь китайцы там у всех на виду! На остаток спокойно проживёшь полгода, даже по австралийским ценам с голоду не помрёшь. Вот для чего эта карта! Мне всё это время даже в голову не приходило, что ты начнёшь тратить эти деньги. Мы ведь с тобой уже разговаривали на эту тему и друг друга поняли. Ты дала обещание, а в итоге уже второй год с неё лезешь в карман! В зашитый карман с деньгами, в который залазить нельзя!

— Пап, ну я ведь не так много потратила. Для тебя эти деньги сущая ерунда. — пролепетала она, опуская глаза. — Зачем нам ругаться по таким пустякам?

— По пустякам… — он усмехнулся, качая головой. — Прекрасное слово чтобы охарактеризовать твои пустые обещания. Я, конечно, всё пополнил, но знаешь, дорогая, у меня для тебя вторая новость — отныне эта карта заблокирована. Без моего подтверждения ты не сможешь ею больше расплачиваться.

— Папа! Но…

— Даже чашку кофе не оплатишь — на всё необходима верификация. И если однажды, не дай бог, произойдёт то, ради чего я тебе её дал, думаю, успею разблокировать, — мужчина опустил голову и предался мыслям, затем резко повеселел. — Кстати, а неплохо ведь получается. Если тебе придёт уведомление, что моя верификация отменена — это будет дополнительным сигналом к действиям, даже если нет звонков от меня. Сразу возьмёшь паспорт и первым же рейсом улетай куда угодно, хоть в Казахстан! Экстрадиция оттуда две недели по регламенту, а за это время ты из Казахстана куда хочешь улетишь. Поняла?

Ван Мин Тао действительно порадовался сложившимся обстоятельствам. Правильно говорят — нет худа без добра. Подняв глаза на дочь, его ждало очень хмурое и даже суровое лицо.

— Знаешь, Япин, мне даже любопытно, что дальше будет. Смотрю, этот официант отлично тебя по носу щёлкает! Мою работу делает, уму-разуму учит. Может, его к себе в компанию переманить, а? Толковый, видать, пацан! — он расхохотался, запрокинув голову.

— Даже не думай! — прошипела Ван Япин, сжав кулаки. — Я этого не допущу!

Ван Мин Тао лишь отмахнулся, продолжая посмеиваться. Потом лениво потянулся за книгой и небрежно бросил:

— Ладно, спасибо тебе доченька за увлекательный пятничный вечер. Не сказать, чтоб я прям загнусь без «Горизонта», мало ли в Пекине ресторанов. Но сам факт — наша фамилия в чёрном списке! Аж интересно, если такими темпами всё пойдёт, куда ещё меня перестанут пускать…

Интерлюдия

Вернувшись в свою комнату, Ван Япин с силой захлопнула дверь и, прислонившись к ней спиной, принялась лихорадочно размышлять, что делать дальше. Любые здравые мысли вытеснялись злобой на деревенщину, из-за которого отец раз за разом её чего-то лишает. Сильнее всего в этой ситуации бесило то, что старик откровенно забавлялся ситуацией, безо всякого стеснения принимая сторону наглого официанта.

Не в силах сдержать клокочущие эмоции, девушка схватила подушку и с яростным визгом принялась колотить ею всё, что попадалось на глаза. Каждый удар сопровождался отборной бранью в адрес ненавистного мудака.

Окончательно выдохшись, Ван Япин упала спиной на кровать. Полежав несколько минут, она потянулась к тумбочке, схватила телефон и набрала Хоу Гана.

— А? Япин? — сонно пробормотал тот. — Что стряслось?

— Деревенский ублюдок снова дал о себе знать! — прошипела мажорка. — Он только что рассорил меня с отцом, причём куда серьёзнее, чем в прошлый раз! — Её голос дрожал от ярости. — Ты обещал с ним разобраться, так какого хрена дрыхнешь, пока твоя девушка в таком положении⁈ Тебе совсем на меня наплевать?

На том конце послышалось шуршание одеяла.

— Подожди, сейчас проснусь окончательно, — он сделал небольшую паузу. — Расскажи пока, что произошло.

Следующие двадцать минут Ван Япин со всеми красочными подробностями описывала злополучный поход в ресторан и неожиданное столкновение с Лян Вэем в роли официанта. Хоу Ган лишь изредка издавал нечленораздельные звуки, показывая, что внимательно слушает.

— … Представляешь, отец так расстроился из-за мнимого урона нашей репутации, что заблокировал мою красную карту! Всё, теперь вообще не знаю, где деньги брать! И вот за что, спрашивается, он со мной так? За что⁈

В трубке на несколько секунд воцарилось задумчивое молчание. Затем бойфренд вздохнул:

— Я тебя очень люблю и я на твоей стороне, но тебе не кажется, что ты погорячилась? Парень просто работал, подумаешь. Может, стоило закрыть глаза и не обострять конфликт? Скорее всего он бы так и поступил, — немного поразмыслив над ситуацией выдал Хоу Ган. — Слушай, а как тебе идея пойти в ресторан и извиниться? Просто поговоришь по нормальному, гляди и имя удалят из чёрного списка.

— Чего-о-о⁈ — взвизгнула девушка так, что собеседник, казалось, отдёрнул телефон от уха. — То есть мне ещё и извиняться перед ним прикажешь⁈ С какого перепугу⁈ Как ты мог такое ляпнуть⁈

— Но послушай, ведь…

Слова собеседника продолжали бесить Ван Япин.

— Ах, значит, ты уже и на его сторону встал? — зловеще прошипела она. — Тогда знаешь, что? Иди-ка ты к чёрту, тряпка!

— Да нет же, Япин, постой! Я всегда на твоей стороне! Алло! Япин!

Девица с мстительным удовлетворением слушала, как кавалер умоляет сказать хоть слово и дать ему объясниться. То, с какой лёгкостью она вертит им, доставляло предсказуемое удовольствие. Хоу Ган всё равно никуда не денется — попробуй ещё найди себе девушку с такой внешностью, положением в обществе и толщиной кошелька!

Выждав пару минут, Ван Япин царственно изрекла:

— Во-первых, ты мой парень и обязан всегда быть на моей стороне. Надеюсь, больше к этому вопросу мы возвращаться не будем. Ещё раз встанешь на защиту деревенщины — тут же найду себе кого-нибудь понадёжнее, ясно?

— Да-да, конечно, — торопливо забормотал Хоу Ган. — Больше никогда, обещаю!

— Отлично. А во-вторых, ты ведь клялся поставить Лян Вэя на место. И что я вижу? Ровным счётом ничего! Сколько можно ждать? Или ты меня просто дурил всё это время?

— Что ты, Япин, как можно! Я работаю над этим, просто… не всё так легко, как хотелось бы. Тут время нужно. Если бы всё зависело только от меня.

— Ладно, я тебя поняла, — устало отмахнулась Ван Япин. Ей вдруг наскучило препираться. — Всё, отбой.

Не дожидаясь ответа, она сбросила вызов. Последующие попытки Хоу Гана дозвониться Ван Япин нарочито игнорировала — исключительно в воспитательных целях. Лишь когда на экране телефона всплыло уведомление о поступлении перевода на три тысячи юаней, это немного примерило её с текущей ситуацией.