Она замкнулась в себе, постепенно оставшись совсем одна. Друзья, также как и она закончившие университет, разъехались кто куда или просто перестали с ней общаться. В голову стали приходить нехорошие мысли. Еще и эти кошмары, от которых она просыпалась посреди ночи от собственного крика, вся в холодном поту. Такое было всего пару раз, но это не давало ей покоя. Засело в голове словно осколок, не позволяя о себе забыть. Отчаяние загоняло ее все дальше, становилось все хуже и хуже.

Это продолжалось до тех пор, пока однажды утром не зазвонил телефон.

«Снова, – подумала Лиза, – и что же на этот раз ты мне принесешь?»

Равнодушно подняв трубку, Лиза услышала знакомый голос.

– Алло! Лизонька, это тетя Зина! Ты меня узнала? – раздался из трубки знакомый голос.

– Здравствуйте, теть Зин, конечно, узнала.

Зинаида Павловна была родственницей Лизы и приходилась сестрой ее бабушки по линии матери. Пару раз они с семьей приезжали к ней в деревню, в гости, на все лето.

– Как ты там? У тебя все в порядке? – голос тети Зины явно выдавал волнение.

– Да, в порядке. Спасибо, что спросили.

– Лиза, я тут подумала…может ты…не хотела бы ты… пожить у меня какое-то время? Как тогда, помнишь? Может…до зимы или даже до…весны, ну как пойдет. А то старая я стала уже, да и прихворала малость, спина у меня болит. Ой. Мне бы помощь твоя не помешала. Да и тебе было бы неплохо…развеяться, обстановку сменить, – голос тети Зины местами надламывался, она явно нервничала.

– Ну, если нужно, я приеду, помогу. Поживу у вас какое-то время.

«А не все ли равно, где теперь жить? – подумала Лиза. – А так хоть какая-то польза.»

С этого звонка и началось ее путешествие. Путешествие в места, которые цивилизация и прогресс поглотить еще не успели, а, может, просто не смогли. С этого звонка и началась ее дорога. Дорога, которая никуда не вела. Дорога в пустоту.

Утро оказалось на удивление ясным. Было тихо. Солнечные лучики весело играли в лужах, отражаясь и слепя своим светом. Они как будто звали скорее выйти и поиграть с ними, пробежавшись босиком по траве. От ночного кошмара не осталось и следа. Лиза стояла у окна и любовалась. Она проснулась поздно, спала плохо, смогла уснуть лишь под самое утро. С кухни до нее доходил запах свежей выпечки, голод давал о себе знать и подрывал как можно скорее направиться к источнику этого дивного аромата.

Она вошла в кухню беззвучно. Беззвучно села на табуретку и сидела, опустив голову, пока тетя Зина не обернулась и чуть было не выронила тарелку от испуга.

– Батюшки! Зачем ж так пугать-то!? Сейчас бы все труды насмарку, – она подала угощение на стол. Это были пирожки, они лежали на красивой тарелке, румяные и аппетитные. – Доброе утро! Сейчас я тебе чаю сделаю.

Тетя Зина снова отвернулась к плите. Масло на сковороде шкварчало и шипело, когда на раскаленный металл опускалась новая партия сырого теста, чтобы позже превратиться в маленький шедевр кулинарии.

Лиза подняла глаза, взяла один пирожок и, робко куснув, тихо произнесла.

– Доброе утро, теть Зин…прости. За то, что ночью произошло. Я не хотела доставлять тебе проблем. Если хочешь, я могу уехать…

Зинаида Павловна вздохнула.

– Как это уехать!? Ты же только приехала, – она ловко перевернула очередную партию пирожков. – И о каких проблемах ты говоришь? Мне в радость, что ты ко мне приехала. Так я одна, да одна, а теперь хоть есть для кого стараться!

Она повернулась и, взяв со стола тарелку, переложила на нее готовые пирожки со сковороды. Снова вздохнула.

– Ты кушай пока. Сил набирайся. Пройдет это все. Пройдет.

– Говорили мне так уже.

– В церковь сходить надо бы. Ты вот что, ешь говорю. А то сама на себя не похожа. В зеркало то глядела сегодня? – тетя Зина укоризненно бросила взгляд в сторону Лизы, глядя на ее растрепанные волосы. В ответ Лиза лишь небрежно пожала плечами.

Только сейчас Лиза вспомнила, что совершенно забыла об обычных утренних процедурах, связанных с гигиеной. «Плевать. – Подумала она. – Ну и ночка, сама теперь не своя, а утро-то какое на удивление тихое…».

– Тихое утро. Правда? – словно читая ее мысли, произнесла тетя Зина, лукаво улыбаясь. – Дел пока особо нет, сходи, развейся что ли, тебе полезно будет, осмотрись, давно ты у нас в деревне не была, а я тебя потом позову.

– Пожалуй, так и сделаю. Чай вот только попью.

И она налила себе чашку ароматного чая с мятой и имбирем, который заварила тетя Зина. Чай был вкусным, а мысли в голове серыми и липкими.

Лиза вышла на крыльцо, когда солнце уже успело подняться достаточно высоко над горизонтом. Деревня, в которую она приехала, называлась Озерное. По легенде некогда эти места славились своими большими озерками с кристально чистой водой, отсюда и пошло название поселения. Со всех концов съезжались сюда люди, чтобы полюбоваться этим чудом природы. Но однажды озера стали внезапно очень быстро зарастать, затягиваться, но никто не мог объяснить почему. Поговаривали, будто в здешних лесах завелась нечистая сила, которая и стала причиной этой беды. Так или иначе, а с тех пор озера с кристально чистой водой превратились в бескрайние болота. Селение это было небольшим, но для здешних краев приличным. Домов пятьдесят в нем насчитать было можно, правда жилыми были не все.

Про что не спроси у местных старожилов, обязательно услышишь об этом какую-нибудь легенду. На самой окраине деревни стояла давно сгоревшая церковь, построенная еще в восемнадцатом веке, окутанная жуткими историями. Во время службы молния ударила в купол, начался пожар, собравшиеся в панике кинулись бежать, но вторая молния попала прямо в большие церковные ворота, которые тут же вспыхнули. По легенде спастись не удалось никому, а среди народа молва пошла, что это кара монахам, за разложение морали и связь с нечистой силой с болот. Место стало считаться проклятым, а рассказы про несметные сокровища падших монахов разошлись далеко за пределы деревни. Немало нашлось охотников отыскать эти богатства, но всех их ждала трагическая судьба. Некоторых находили в беспамятстве, бредущих по деревне с утраченным рассудком, это те, кому повезло, относительно. Других же через несколько недель, а то и месяцев обнаруживали в лесу или вылавливали из реки изуродованные тела, часто с недостающими конечностями или без головы. А потому после каждого такого случая количество авантюристов резко сокращалось, а вскоре желающих заработать легких денег совсем не стало. За все время никому из них так и не удалось найти что-то по-настоящему ценное. Люди стали обходить стороной территорию храма и место пришло в запустение. А вот животные вопреки облюбовали это «проклятое» место. Под полуразрушенным куполом и в садах поселились птицы, а по ночам можно было услышать леденящее душу завывание. К слову, бродячих собак в селе отродясь не было.

В настоящее время храм так и стоит на том же месте, заросший кустарником, с каменной стеной, обветшалой от времени и местами с осыпавшейся штукатуркой, и поржавевшей железной решеткой на входе, закрытой на большой амбарный замок. И хоть завываний давно никто не слышал, люди все равно старались обходить его стороной. И все же место для единения с Богом в Озерном было. Это был простой дом, над которым собственными силами возвели деревянный крест, но местных устраивало.

Больницы в деревне конечно не было, но был фельдшерско-акушерский пункт. Правда народ, чуть что заболи, предпочитал ходить к местной знахарке. Хоть и поговаривали, что она ведьма. Отдаленность от больших городов позволила сохранить здесь уникальный колорит, старые обычаи, обряды и верования. Поэтому Лиза любила приезжать сюда, окунаться в этот удивительный мир, будто из другой вселенной. Воздух здесь лучше, люди добрее, и даже солнце светит чуточку теплее.

Лиза спустилась с крыльца, прошла через небольшой палисадник и вышла на улицу. Она шла вдоль улицы, мимо серых покосившихся домов и заборов. Изредка ей встречались яркие свежевыкрашенные домишки, резко выделяющиеся своей пестротой на фоне обветшалых халуп. Так, незаметно для самой себя, она вышла к окраине деревни. У самого края, на отшибе, стояли два заброшенных дома, почти полностью заросшие плющом, кустарником и прочей растительностью. Крыша одного из домов сильно просела, а у второго отсутствовала вовсе, остались лишь обугленные стропила, коряво вздымающиеся над сухими ветками, словно крючковатые когти хищной птицы, готовые схватить свою жертву. К одному из домов еле проглядывалась протоптанная дорожка: видимо, детишки вопреки запретам и собственному страху изредка наведывались туда.