– Кносской?

– Ага, – подтвердил я и заговорщически добавил, – взошла на диеру неучей.

– Спартанскую что ли? – воин резко выпрямился в седле.

– Ону самую, – довольный, кивнул я, – так что если поторопитесь, сможете перехватить еще до того, как они возьмут курс на Лакедемон[2].

– Ясно, – холодно бросил всадник.

– Я могу идти к Аристомену за наградой?

– Нет.

Теперь настала моя очередь удивляться:

– Нехорошо обманывать людей. Я предоставил ценные сведения, где искать ненаглядную дочку правителя, а взамен ничего?

Я чувствовал, как внутри начинает закипать праведный гнев. Пока что его удавалось сдерживать, но иногда он становился неконтролируемым и затмевал мне взор красной пеленой. Презрительная усмешка, появившаяся на устах всадника, лишь подпитала скрытую ярость.

– Чего это ты ухмыляешься? – я опустил руки и сжал ладони в кулаки.

– Ты на меня не огрызайся, варвар, – фыркнул воин, обхватывая рукоятку ксифоса, – не то хуже будет.

– Хуже будет, если мне не заплатят причитающиеся деньги!

– Пока что тебе их не за что платить.

– Я сказал, куда подевалась дочь Аристомена!

– Сказал, – кивнул воин, продолжая презрительно ухмыляться, – только госпожа Амара взошла на борт спартанской диеры по воле своего отца.

Я опешил:

– Но ты же сам сказал, что его дочь пропала.

– Верно, – кивнул тот, перестав улыбаться, – но у правителя не одна дочь, а две.

– Две?

– Да. И после исчезновения младшей, да этих проклятых убийств, Аристомен решил отправить на время старшую в Спарту. На всякий случай.

Гнев стал постепенно утихать. Мой мозг пытался быстро переварить услышанное от всадника.

– И давно она пропала?

– Несколько дней как, – воин вздохнул, – вообще правителю не позавидуешь. Сначала начались эти странные пропажи людей. Потом по утрам стали находить их истерзанные трупы. Теперь вот дочь исчезла. Люди напуганы. А напуганные клароты хуже работают. Доходы падают. И все это во время прибытия в Кносс главы Гортины, – лошадь фыркнула под всадником, – оно нам надо? Поэтому Аристомен и объявил щедрую награду тому, кто распутает это дерьмо и покончит с убийствами.... И вернет ему дочь.

– Как она пропала?

– Ты меня спрашиваешь? – иронично хмыкнул всадник. – Я не ее телохранитель, чтобы знать подробностей. Говорят, просто поутру не обнаружили в собственных покоях. В доме правителя ее тоже не нашли. Но вечером слуги видели, как она отходит ко сну.

– Хм, – я потер подбородок, обдумывая его слова, – значит надо совершить визит к Аристомену. Заодно засвидетельствовать ему свое почтение.

– Не станет он встречаться с какими-то варварами с обочины, – фыркнул воин, а затем добавил, – без обид.

– По штанам людей не судят, – молвил я.

– Да хоть по голой заднице, – загоготал воин, – суть одна и та же. Незнакомца из низов к правителю не пустят без важного повода. К тому же сейчас двор занят подготовкой к встрече с главой Гортины, – он мечтательно вздохнул, – быть может, теперь-то они договорятся, и военным дрязгам придет конец.

– На смену одним сразу придут новые, – презрительно отмахнулся я, – спартанцы и афиняне уже готовы схватиться за мечи. Такова людская природа – резать друг другу глотки.

Воин по-другому посмотрел на меня. Готов был поклясться волосами Горгоны, но в его глазах промелькнуло уважение.

– Рад, что не я один это понимаю, – молвил он, – что нелегкая доля у простых бойцов.

– Кто сможет помочь мне попасть на прием к Аристомену? – поспешил я перевести тему, дабы не выслушивать нытье о тяготах солдатской жизни.

«Ненавижу нытье, от него голова болит».

– Хочешь стать богатым, как Крез[3], искатель приключений? – улыбнулся всадник, на этот раз без презрения.

– А кто не хочет? – я похлопал по кошельку на поясе.

– Нужен знатный господин, который согласится тебя с собой провести. Или же найди его дочь. Так будет даже лучше.

– А если я найду ее не целой, а по частям?

Тень промелькнула в глазах воина. Улыбка съехала с его лица, превращая то в подобие камня.

– Лучше целой, – тихо сказал он, однако было видно – опасения по поводу судьбы дочери правителя небеспочвенны.

– Как получится, – пожал плечами я.

– Ладно, – всадник встрепенулся и дернул поводья, – мне пора возвращаться. Не верю я, что тебе удастся докопаться до истины, но… удачи, искатель приключений. Пусть Гермес хранит тебя в пути, – и, пришпорив лошадь, поскакал в сторону Кносса.

– Еще чего, – буркнул я вслед, – чтобы он обчистил мои карманы?

Разумеется, он меня не услышал. Вскоре силуэт всадника потонул в облаке поднимаемой пыли, затем стих и цокот копыт. Мы с Иринеосом остались одни. Если не считать стрекочущих кузнечиков в траве да рыбаков в бухте.

– Во дела-а-а, – услышал я протяжный шепот и взглянул на юнца, – что ж здесь происходит, господин?

– А ты как думаешь? – усмехнувшись, ответил я вопросом на вопрос.

– Нечто страшное, – сглотнув, молвил он и, быстро вцепившись руками в тюк, огляделся по сторонам, – раз дочь самого правителя Кносса пропала… а ведь ее охранять были должны…

– Верно подметил, – кивнул я и потер подбородок, – хм, что же мы имеем? По ночам в окрестностях города пропадают люди. Некоторых из них со временем находят, скажем так, не совсем целыми. Будто хищные звери изодрали… но на острове такие не водятся… что еще… Таинственным образом исчезает дочь правителя. Прямо из-под крыши собственного дома. И все это перед визитом знатной особы из соседнего города, с которым у Кносса постоянная грызня…

– И… это… что это значит? – осторожно спросил Иринеос.

Я пожал плечами:

– Совпадения случаются. Как и дерьмо.

– Не понимаю, господин, – засмущался юнец.

– Я тоже. Пока. Но намерен распутать этот клубок. Зря что ли сюда тащился?

– Ты справишься, господин! – лицо Иринеоса просветлело. – Тезей смог найти выход из Лабиринта с помощью нити Ариадны. И ты сможешь!

– Пф, – презрительно фыркнул я, – Тезею не пришлось распутывать клубок. Он шел на всем готовом. Наивный дурак.

У юноши отвисла челюсть. Он сидел и молча хлопал глазами. Ну прям как выброшенная на берег рыба.

– Ладно, – я повел плечами, – нечего прохлаждаться. Начнем с малого. Узнаем, куда мог подеваться местный козопас. Заодно познакомимся с владельцем виноградника. Кто знает, быть может, если я разыщу его пропажу, то он сумеет замолвить перед Аристоменом за меня словечко, и тогда можно будет попасть на прием к самому правителю…

– Думаешь, получится, господин?

– Понятия не имею, – я пожал плечами, – но предпочитаю идти от простого к сложному.

– Почему? – с нескрываемым любопытством поинтересовался Иринеос.

– На сложное сразу мне не хватает мозгов, – угрюмо бросил я, что отчасти было правдой, – ладно, хватит воздух сотрясать. Пора в путь. Навестим дорийца исчезнувшего пастуха.

Юноша тяжко вздохнул, сгрудил нелегкие пожитки и нехотя поднялся, явно в душе предвкушая очередную прогулку в лучах палящего солнца. Пыль под ногами, мухи и слепни над головой – красота да и только.

«Ненавижу слепней» – про себя буркнул я, закинул очередную горсть бобов в рот и обильно запил водой. Так они разбухнут в желудке, и есть захочется еще нескоро.

– Ну, – утерев губы, я убрал бурдюк на пояс и огляделся, – где, как говорил тот торгаш, находится виноградник…

– Там, – кивнул перед собой Иринеос.

– Поразительная точность, – буркнул я, – где именно?

– На северо-востоке, господин.

Я оглядел местность отрешенным взглядом и сдул слепня, пытавшегося сесть мне на нос.

Иринеос непонимающе воззрился на меня:

– Ты не понимаешь, где северо-восток, господин?

– Иногда со мной так бывает, – угрюмо признался я.

– А… – юнец выглядел озадаченным, – это… говорил, что много путешествуешь, господин.

– Вот поэтому много и путешествую, – отрезал я, давая понять, что обсуждать свои слабости желания не имею.