Мы миновали Общежитие - самое большое и высококлассное из доступных студенческих общежитий, состоящее из дорогих кондоминиумов, которые можно было найти в любой из роскошных жилых кварталов города. Здесь должны были жить студенты первого уровня, и ходили слухи, что верхний этаж был реконструирован в прошлом году, чтобы сами Наследники могли иметь огромный пентхаус, в котором они могли жить в течение четырех лет, проведенных здесь.

Общежитие B было немного меньше и немного старее, но в нем все еще сохранялось очарование исторического колледжа. Именно здесь заканчивали обучение студенты Второго уровня, а также все состоятельные аутсайдеры, чьи родители отправляли их в Академию, чтобы пообщаться с легендарными семьями Сент-Гэбриэл-Сити. Я подозревала, что сыновья и дочери других важных игроков в Семьях, таких как Главные силовики или Личные секретари, также могут оказаться в общежитии B.

Наконец, мы добрались до общежития С, расположенного в задней части треугольника общежитий и самого дальнего от основных зданий кампуса, где будут жить студенты-стипендиаты и все остальные, кто не сможет устроиться в общежития получше.

— Они даже не пытаются вести себя так, будто здесь нет кастовой системы, не так ли? — Макс проворчал, разглядывая простое здание из белого кирпича. — Ставлю пять баксов, что здесь даже лифта нет.

— Как будто ты забыл, что мы все еще в Сити, — ответила я, прижимая свое удостоверение к сканеру рядом с тяжелой черной дверью. — Конечно, существует кастовая система.

Замок с громким щелчком открылся, и мы вошли внутрь. Небольшой вестибюль, чистый, но простой, вел к древней стойке регистрации, которая в настоящее время была пуста. Лестницу (Макс был прав) было достаточно легко найти сразу за стойкой регистрации, и, подняв свою сумку на три пролета на верхний этаж, я ввела нас в комнату 302.

— Это... — начал Макс, обводя взглядом комнату.

— Великолепно, — закончила я за него. Потому что так оно и было.

Там стояла двуспальная кровать (двуспальная кровать!), деревянный письменный стол с большим количеством выдвижных ящиков, стул и комод в тон - и открытая дверца шкафа подсказала мне, что там достаточно места, чтобы в него можно было влезть. Темный деревянный пол был покрыт простым ковром кремового цвета. Имелась даже собственная ванная комната.

Лучше всего то, что моя комната выходила окнами на юго-запад, так что у меня был вид на реку, и я даже могла видеть Олд-Таун - Нортсайд, но все же. Мне не пришлось бы ложиться спать по ночам и просыпаться каждое утро, глядя на Семейные башни и городской пейзаж.

Мы принялись распаковывать мои вещи, и в течение часа я застелила постель, убрала одежду и наполнила ванную. Макс развалился на моей кровати, роясь в планшете, который был готов и ждал меня на моем столе.

— Ты читала эту брошюру? — спросил он, пока я рылась в своем шкафу. — Это безумие.

— Да, — ответила я. — Это заведение в первую очередь предназначено для производства Семейных бутликеров. Это не будет типичным опытом учебы в колледже .

— Мне также не кажется, что ты собрала вещи, соответствующие дресс-коду.

Я высунула голову из шкафа, чтобы весело улыбнуться ему. — Я знаю.

— Папа сказал тебе слиться с толпой.

— Не беспокойся о м...

Раздался стук в дверь.

Он вопросительно выгнул бровь, а я просто пожала плечами. Я не знала ни единой живой души в этом месте, но, вероятно, это был кто-то из моих соседей, просто пытавшийся быть дружелюбным.

Я жестом велела Максу быть наготове, на всякий случай. Он сел, перекатившись на край кровати и одним плавным движением вытащил нож из сапога.

Я открыла дверь и увидела девушку, стоящую на пороге с робкой улыбкой на лице. Она была примерно моего роста, хотя я быстро поняла, что на ней были дизайнерские кроссовки на высокой танкетке, которые добавляли ей несколько дюймов роста. Ее плиссированная розовая юбка доходила до середины бедер, а шелковая белая блузка искусно облегала ее изгибы. У нее была безупречная смуглая кожа и длинные темные локоны, уложенные идеально, как будто она собиралась прогуляться по городу, а не переезжать в свою комнату в общежитии.

— Привет, — жизнерадостно поздоровалась она. — Я на другом конце коридора, в 301-й. Я просто хотела зайти поздороваться.

Она казалась искренней и совершенно лишенной дурных намерений, поэтому я жестом пригласила ее войти в комнату.

— Джоанна Миллер, — сказала я, протягивая руку. — Первокурсница, здесь на стипендию по гребли.

Ее светло-карие глаза с интересом оглядели меня, вероятно, отметив мой странный цвет глаз, дешевые джинсовые шорты, поношенную спортивную футболку и босые ноги. — Я Мари Ансальдуа. Второкурсница.

— Ансальдуа? — Выпалила я. — Какого хрена ты делаешь в общежитии - С?

Ансальдуа были семьей Первого уровня, владевшей несколькими сетями роскошных отелей. Они были связаны с Ферреро, поскольку Андреа была миноритарным акционером, но они вели бизнес и забирали большую часть прибыли, как это могли делать все Семьи первого уровня.

Она вздохнула, закатив глаза. — Я знаю. Меня наказывают мои родители. Они недовольны тем фактом, что я отказываюсь расставаться со своей девушкой. Я познакомилась с ней, когда училась в школе-интернате в Мадриде. Мы на большом расстоянии, но я довольно громко рассказываю об этом в своем Instagram.

— О, — растерянно ответила я. — Почему их это волнует?

Из всего зла, причиненного институтом Четырех семей, гомофобии на самом деле не было в списке. Некоторые из самых известных и богатых горожан города были гомосексуалистами.

Она подбежала к моей кровати и драматично плюхнулась на матрас, не обращая внимания на Макса, который все еще сидел там, с удивлением глядя на нее и вертя нож в пальцах. — Они достаточно придерживаются старой школы, чтобы хотеть, чтобы я произвела на свет наследника через традиционный брак, даже несмотря на то, что я лесбиянка. Им все равно, встречаюсь ли я с женщинами на стороне, если я просто соглашусь на это. — Она прищурилась. — Я не буду.

— Рад за тебя, — сказал Макс, поворачиваясь, чтобы сесть на кровати, скрестив ноги, и посмотрел на нее сверху вниз с лукавой усмешкой. — Но если ты передумаешь, я всегда готов.

— Макс! — рявкнула я. — Какую часть лесбиянства ты не понял? Веди себя прилично.

Мари была невозмутима, скользнув взглядом по Максу, как будто только что заметила его присутствие, и я наблюдала, как она разглядывает его угловатые скулы, идеальную кожу, густые локоны цвета воронова крыла, которыми его наградило корейское происхождение, собранные в искусно растрепанный мужской пучок, и его белую футболку с V-образным вырезом, которая была такой обтягивающей, что я поддразнила его этим утром за то, что бы он не лазил в мой комод.

— О, ты очень хорошенький, — сказала она ему, и он приосанился. — Но ситуация с членом дисквалифицирует, сьенто.

— Мари, это мой двоюродный брат Макс, — сказала я, прислонившись задницей к столу и скрестив руки на груди, чтобы одарить Макса еще одним предупреждающим взглядом. — Он чрезвычайно пансексуален и безнадежный флиртовщик. Пожалуйста, извини его.

Макс подмигнул ей в последний раз, прежде чем подняться на ноги. — Мне все равно нужно возвращаться домой. Я надеюсь, что вы обе держите меня в своих мыслях и молитвах, пока я в ловушке на последнем курсе средней школы в Саутсайде.

Мари сморщила нос. — Вы, ребята, с Саутсайда? Поэтому у тебя есть нож? Знаете, здесь он тебе не нужен. Самое безопасное место во всем Сити - внутри стен Академии, особенно пока здесь Наследники.

Я сомневалась в этом, и Макс тоже. Он встретился со мной взглядом и быстро кивнул, и я поняла, чем он собирается заняться, когда выйдет из моей комнаты.

Он обнял меня, и я сжала его в ответ. — Я свяжусь с тобой позже, — прошептал он мне на ухо. — Веди себя хорошо. Люблю тебя.

— Я тоже тебя люблю, — прошептала я в ответ.

— Приятно познакомиться, Мари! — крикнул он ей, неторопливо направляясь к двери со своей точной копией моего Академического удостоверения и теперь активированным штрих-кодом, чтобы посетить как можно больше в Академии, прежде чем сесть на поезд и вернуться домой.