– По моей просьбе тоже?

– Да, – коротко ответила я, подходя к кассе. Закрыв её на ключ, я немедленно начала собираться домой. Дождь всё ещё лил как из ведра. Но сейчас меня даже ураган с громом и молниями не смог бы остановить. – Вы извините, мне нужно идти, – накинув на плечи шерстяную шаль, я засобиралась на выход.

– Постой, – мужчина грубо схватил меня за руку, – куда же ты?

– Отпустите! – я попробовала вырваться, однако мои попытки только раззадоривали Бенедикта.

– Ты боишься? – он облизнул языком губы.

Стало настолько противно, что я с трудом сдержала дрожь отвращения. Вдобавок ко всему от мужчины разило спиртным и пахло духами: не мужскими, женскими. Приторно-сладкий аромат дешёвой парфюмерии буквально душил меня.

– Почему ты боишься? – Бенедикт притянул меня к себе, чтобы поцеловать в губы, но я вовремя среагировала, отвернувшись. Мерзкий, шершавый язык прошёлся по моей щеке. В ту же секунду меня пронзила волна отвращения, позвоночник прострелил ледяной поток мурашек.

– Что вы себе позволяете? – я дёрнулась.

– Не нужно притворяться неженкой! – хищно прищурившись, произнёс Бенедикт. – Строишь из себя леди! Хотя такой не являешься. Твой отец – преступник! Ты дочь предателя! – желчно выплюнул он.

Тело сотрясала крупная дрожь, а щёки раскраснелись как угли в печи. Бенедикт прав. Я дочь преступника. Отца казнили, а нас с мамой сослали и лишили магии. Мама кричала тогда, что папа не виноват, его оклеветали, но факты были на лицо. Хотя я мало что помню…

– Может, хватит пудрить всем мозги? – Бенедикт не унимался. – Я ведь могу взять тебя силой, прямо здесь, и ты даже вякнуть не посмеешь. Но я хочу, – внезапно мужчина ослабил хватку. – Хочу… – продолжил он с придыханием, – … хочу взять тебя в жены.

– Даже если бы вы были последним мужчиной на земле, я бы никогда не вышла за вас замуж! – я ответила со всей гордостью, которую только смогла собрать.

– Ах ты, дрянь! – Бенедикт замахнулся в ударе, и я инстинктивно зажмурилась. Однако то, что произошло потом, выбило из лёгких последние остатки воздуха…

Ладонь мужчины зависла буквально в паре сантиметров от моего лица. Будто её кто-то держал, но в лавке никого не было. Неужели магия каким-то образом просочилась через браслет? А может, Хаан Малл всё же сумел его повредить? Не знаю. Да и думать, если честно, не хочу – точно не здесь и не сейчас!

Воспользовавшись короткой заминкой, я снова дёрнулась. От выпитого алкоголя и шока Бенедикт покачнулся, и мне удалось вырваться. Подхватив упавшую на пол шаль, я опрометью выбежала прочь из лавки. Пришедший в себя Бен кинулся следом за мной, однако догнать был уже не в состоянии.

– Ведьма!  – с яростной ненавистью бросили мне в спину. – Ты ведьма, Даниэлла!

Сердце колотилось где-то в горле и стремилось вырваться на волю.

Никогда. Никогда мне ещё не было так страшно. Ни десять лет назад, когда я впервые увидела Эймунда Тора с иссиня-чёрной чешуёй на руках, ни в башне в компании беглых магов, даже когда услышала звериный рык дракона – мне не было так страшно, как сейчас.

У меня не хватило мужества, чтобы обернуться. Я бежала так быстро, как только могла.

Ноги в старых сапожках с истёртой подошвой скользили по мокрой мостовой и разъезжались в стороны. Я падала, поднималась и снова бежала. Когда, наконец, достигла дома, вся моя одежда была перепачкана в грязи, колени разбиты в кровь, а на ладони зияла рваная ранка – видимо, задела о камень. Но я в безопасности, а это самое главное!

Переступив порог, застыла на пару мгновений. Тишина. Скорее всего, Мотти отдыхала, так что я быстренько, чтобы меня не заметили, шмыгнула на лестницу.

– Даниэлла? – донеслось из маминой комнаты. – Ты уже пришла?

– Да! – отозвалась я.

– Я приготовила рыбный бульон.

– Скоро спущусь, только переоденусь! – не став ждать, пока меня разоблачат, я пулей забежала к себе в комнату и закрыла дверь на засов.

Слава Двуликому богу, Мотти меня не увидела, иначе снова бы начались вопросы. А на эти вопросы я отвечать не хотела.

Бенедикт… Как же я сразу не догадалась! Не зря госпожа Эндрюс попросила меня остаться. Она всё знала! Знала, что Бенедикт Брамс вернётся раньше запланированного.

Внутренний голос твердил, что сегодняшнее происшествие добром не закончится. Меня же могут уволить! И что я буду тогда делать? Работы в нашем захолустье не так-то много. Откуда я возьму деньги?

“Боже, Даниэлла” – я обессиленно съехала вниз по стенке и села на холодный пол. Тебя едва не … Я была не в силах выговорить это слово, даже у себя в мыслях. Было настолько жутко, что я соображала с трудом. Меня сегодня могли взять силой, если бы… Если бы не магия! Именно она остановила руку мужчины. Но как?

Поднявшись, на негнущихся ногах побрела в сторону окна. Возле него стоял старенький туалетный столик с треснувшим зеркалом, вот в него-то я и взглянула. Чувствовала себя совершенно отвратительно и выглядела не лучше. Завившиеся от сырости волосы были похожи на паклю, от лица и губ отлила вся краска, и теперь я походила на грязное, размытое приведение.

Нужно было умыться – смыть с себя грязь и прикосновения мужских рук, избавиться от приторного аромата дешёвых духов, который я притащила с собой. Словно зловонное облако он облепил мою кожу, из-за чего казалось, что Бенедикт находится где-то рядом. Я даже испуганно обернулась, но в комнате, разумеется, никого не было. Однако меня не покидало ощущение, что за мной кто-то следит…

По спине пробежали мурашки, словно холодок коснулся кожи. Окружающие звуки усилились в несколько раз, став зловещими шепотками и шорохами.

– Никого здесь нет, – прошептала я себе под нос, чтобы успокоиться, но мне это не помогло. Беспокойный взгляд не переставая исследовал тёмные углы комнаты. Меня окутала пелена неопределённости, которая заставляла каждую клеточку моего тела быть настороже.

Из немого оцепенения меня выволок стук в дверь.

– Даниэлла?

– Д-да? – я не смогла совладать с голосом – он всё-таки задрожал.

– Спустишься к ужину?

– Д-да, с-сейчас.

– Всё хорошо?

– Всё нормально, – отозвалась я. Голос Мотти помог мне собраться с мыслями. – Я сейчас умоюсь и спущусь.

– Хорошо, – я услышала, как женщина глубоко вздохнула, а после направилась к лестнице.

“Соберись, Дани!” – отвесив себе мысленный подзатыльник, я направилась в ванную.

Горячей воды не было, по трубам текла только холодная. Ледяная вода прекрасно привела меня в чувства. Голова прояснилась, а с глаз спала пелена страха.

– Мне необходимо уволиться, – я обратилась к своему отражению в зеркале. Длинные, светлые волосы  всё ещё пушились, но сейчас я хотя бы не была похожа на бледную моль – ледяная вода вернула коже здоровый румянец. Взгляд голубых глаз стал ярче, черты лица чётче. – Да, мне нужно уволиться, – повторила я.

В следующий раз мне может так не повезти. Найду другую работу, подальше от лавки господина Брамса. Можно устроиться обратно в газетный киоск. Меня там ещё помнят.

Да, так и сделаю!

Кивнув своему отражению, я переоделась в сухое домашнее платье и спустилась к ужину, который прошёл относительно тихо. Мотти не задавала лишних вопросов. Поговорив о том, что нам нужно начать готовиться к зиме, мы обе разошлись по своим комнатам.

Сон пришёл быстро, не заставило себя ждать и пробуждение…

Вскочила я от громкого стука, который доносился с первого этажа. За окном было ранее утро, лучики солнце едва коснулись земли. Город в это время всегда был окутан плотным, густым туманом.

“Кто же это мог быть?” – ответ не заставил себя долго ждать.

– Открывайте, полиция! – во входную дверь снова забарабанили.

"Открывайте, полиция!" – такое бодрит похлеще ледяной воды.

Отбросив от себя покрывало и накинув на сорочку махровый платок, поспешила вниз. Мотти уже встала. Напугана и ошарашена она была не меньше моего.