– Кать, ты с ним поспокойнее, ладно? Скоро избавишься…и всё, – твердит мне Соня, а я хмурюсь. Но вынуждена согласиться. Нужно быть пай-девочкой, только когда он рядом, у меня вообще язык живёт своей жизнью.

Кир приносит ещё четыре коктейля. Один вкуснее другого, и я пью их как не в себя. Только уже спустя пятнадцать минут понимаю, что голова кружится, стены разъезжаются, а острое плечо подружки кажется, очень и очень комфортным.

Слышу голоса на втором плане.

«Давно она так? В общагу? Домой? Нет я не могу…Всё будет нормально. Сам довезу завтра». Проваливаюсь куда-то. Словно в мягкое облако…Чувствую невесомость.

– Соооонь, от тебя так вкусно пахнет, – жмусь к подружке, а она смеётся каким-то бархатным смехом, от которого у меня щекочет затылок. – Прекрати…Соооонька, дура…

Звуки музыки становятся тише. Вспышка…Пальцы чувствуют кожаное сиденье. Приятно. Безумно приятно. А потом…Пустота…

***

Неожиданно падаю с кровати на пол. Громко и очень-очень болезненно.

– Ай! Твою мать, – недовольно ворчу, открывая глаза. Всё тело ломит словно после драки. Какого чёрта…Где я? Панически осматриваюсь и понимаю, что это чей-то дом…Огромная спальня в тёмных тонах, высокие потолки, метров пять, наверное. Господи. А рядом…На кровати…Чёрт! Приподнимаю голову и смотрю, проглотив язык. Нет…Нет, нет, нет!

Как такое могло произойти?!Как?

– Доброе утро, солнышко, – говорит Глеб сонным голосом, тянется в постели совершенно голый, прикрытый одной лишь простынкой и довольно смотрит на меня. Я тут же сгребаю какой-то плед и прикрываюсь им, подхожу и рыскаю по кровати рукой в панике. Кровь…Господи, тут кровь. Нет…Нет…Только не это…Пожалуйста…

– Мне нужно в душ, – бегу из спальни, сломя голову. Сметая всё на своём пути. Пытаюсь отыскать ванну или что-то такое. После третьей по счёту комнаты, наконец натыкаюсь на неё и захлопываю за собой дверь.

Внутри всё умирает. Почему я ничего не помню??? Катя! Дура! Нахрена ты так напилась!? Да ещё и в его обществе! Господи!

Включаю кран и подношу лицо под прохладную воду, чтобы хоть немного остыть, а то ощущение, что кручусь на вертеле в Адском котле! Пропади он пропадом! Урод! Сволочь! Подлец!

Дышать не могу. Быстро моюсь, смываю с себя всё, касания, ощущения, запах, и нахожу чистое полотенце под раковиной. Заворачиваюсь в него и быстро выхожу оттуда, чтобы переодеться и свалить отсюда навсегда.

Быстрыми шагами направляюсь в его спальню за вещами, когда по дому уже витают вкусные запахи, от которых у меня в животе голодные спазмы. Но я ни на секунду здесь не задержусь! Чёрт!

Переодеваюсь, а он стоит сзади и смотрит на меня, скрестив на груди руки. Я вижу его отражение в зеркале. Оборачиваюсь, уже будучи в джинсах.

– Как ты мог?

– Мог, что? – спрашивает он, приподнимая бровь. – Иди завтракать.

– Я здесь ни на минуту не останусь. И ты прекрасно понимаешь о чём речь! – смотрю на окровавленную простынь, а у него взгляд такой задумчивый и при этом холодный, словно айсберг.

– Всё бывает в первый раз, детка, – ухмыляется он, продолжая издеваться. – Хочешь я заплачу тебе за это?

– Ты – грубая скотина, – у меня из глаз тут же льются слёзы. Начинаю задыхаться. Подхватываю свой кардиган с пола, нацепляю на себя и стремлюсь к выходу, но он хватает меня за руку. Смотрит как на ничтожество, да и я смотрю на него так же.

– Ты умоляла меня. Нюхала, тащилась, кайфовала и вертелась всю ночь. Это ты так себя вела, а не я, – цедит он сквозь сжатую челюсть.

– Я была пьяная! И ты можешь говорить сейчас всё, что хочешь, но я тебе не верю! Я не могла так себя вести с тобой! Ты мне даже не симпатичен! – дёргаюсь, но он продолжает удерживать. А потом резко отпускает, и я буквально вываливаюсь из его комнаты в просторный коридор.

– Говорил же – шлюшка. Вали отсюда, – слышу грубое сзади, а саму всю трясёт. Он достаёт из кармана деньги. Много денег. Целую пачку. – На такси и прочую шлюшью хуету. – кидает вслед, а мне даже сказать нечего. Я молча оттуда ухожу, даже не взглянув на него. Слёзы застилают градом. Не хочу больше жить. И дело не в том, что девственность для меня значила многое. Но это должно было произойти явно не вот так! Явно не с этим говнюком и явно не в полукоматозном состоянии!

Добираюсь до общежития на последние свои сбережения. Хорошо, что завтра смена и зарплата. Захожу, а Соня сладко потягивается на своей кровати, но когда видит меня, сон как рукой снимает.

– Кать…Ты чего?

– Зачем ты оставила меня с ним?! Зачем!!!! – кричу и, рухнув на кровать, начинаю реветь.

– Что случилось-то? Ты сама хотела к нему поехать…Он обещал, что всё будет хорошо… – говорит она, нахмурившись. – Он что-то тебе сделал?

– Сделал ли??? Он меня изнасиловал! – кричу на неё, а подружка становится бледнее моли.

– Что?! Он говорил…Он обещал… Что пальцем тебя не тронет, – замирает она от услышанного.

– И ты ему поверила?! Этому ублюдку? Сыну криминального авторитета?! Какому-то… – еле дышу. Нет сил даже продолжать.

Соня тут же кидается ко мне и прижимает меня. А у меня кислород внутри заканчивается.

– Катюш…Да, я поверила. Он ведь защищал тебя вчера. В обиду не дал. Когда я сказала ему про тех парней на улице и тебя, он вообще ни секунды не думал, сразу же кинулся. Бросил всё. Даже свою девушку…

– Что? – смотрю на неё сквозь слёзы. – Какую ещё, блин, девушку?! – продолжаю в недоумении, а она еле приоткрывает рот.

– Вчера, когда ты напилась…Он потом нас познакомил…Его девушку зовут Лейла. Когда он повёз тебя домой, она осталась там, в клубе…Кать…Мне так жаль…Мне реально очень жаль…Как же так…Я теперь себя ощущаю последней сволочью и предательницей! – говорит она, опустив взгляд.

– Мне не следовало напиваться…Не следовало вообще куда-либо идти…Теперь надо к врачу. Проверить всё ли нормально. Тем более, учитывая, кто он…

– А ты…тебе больно?

– Нет, – отвечаю, задумавшись. – Не больно…

– Хорошо, – Соня убирает с моего лица волосы. – Поговорю с Киром…Может он ему ещё что-то скажет.

– Что он ему скажет? Эта сволочь предлагала мне деньги утром за то что забрал мою девственность!

– Что? – у подружки округляются глаза.

– Да! – взвизгиваю от истерики. Не узнаю свой голос.

– Мда…Ну он и…Прости, Кать, – замолкает она, проглотив язык.

– Всё…Хочу полежать немного…

– Кстати, там ещё кое-что, – продолжает Соня, пока я ложусь и шуршу одеялом.

– Что ещё?

– Они учатся в нашем универе… Мне Кир сказал. Только они на третьем курсе, – сообщает она, и я в ужасе роняю голову на подушку лицом вниз. Вот сейчас точно можно умереть. Это полный безоговорочный трындец!!! И почему я раньше ничего толком не слышала и не видела!? Правильно. Потому что начихать мне было на всё это. Тем более, на мажоров. Хотя подобную машину я там видела. Поэтому заинтересовалась её стоимостью. Смотрела сколько стоят разные модели весь год…Изучала…

Как теперь смотреть на себя в зеркало…? Жалкая подстилка…Закрываю глаза и меня отключает в сон…

Бесконечно бегу куда-то и падаю. Кричу, но меня словно никто не слышит. Впереди пропасть, пытаюсь затормозить, но ноги скользят, и я просто лечу. А потом от ужасного глухого удара о землю просыпаюсь.

Рядом нет никого. Даже Сони. Видимо, ушла куда-то. По коже озноб. Ужасно плохо себя чувствую. Надеюсь, он не заразил меня какой-нибудь венерической фигней. Надеюсь, мы делали это в презервативе. Господи, какой срам.

Завтра с 8 утра до 2 у меня пары, а потом работа до 8 вечера. Сажусь готовиться к лекциям. А Сони всё нет. Но я не спешу ей звонить. Может она поехала с этим Киром на свидание. Пусть хотя бы у неё всё будет хорошо. Он кажется не таким отбитым придурком, как его дружок.

Около десяти Сонька возвращается. Довольная. Прям светится от счастья.

– Кир? – спрашиваю, и она кивает.

– Ты даже не представляешь какой он, – тянет она с расплывающейся улыбкой.