– Ты доведешь меня до инфаркта, реально!

Смеётся. Начинает снова ласкать мои соски, а потом ведет ладонью по дрожащему животу.

– Ты просто не понимаешь, как на меня действуешь. Не знаешь ещё пока, как тебе может быть хорошо. Как можно срываться, когда рядом твой человек. Когда башню просто, на хрен, сносит, и нет никаких границ в сексе. Их тупо нет, ведьма…Размыло, стёрло к херам.

– Ты говоришь так, будто каждый человек – твой. Будто ты каждый раз это ощущаешь, когда трахаешься.

– Нет. Я говорю так, будто я наконец такого человека встретил, и мне есть с чем сравнивать. А сейчас она лежит в моей постели и выёбывается, как всегда. Всё такая же наглая горячая стерва, как при первой встрече… – шепчет он, проталкивая пальцы в мой рот. – С дырявой жопой.

Он улыбается, практически издевается и смеётся надо мной, а я на этот раз даже не хочу его обзывать или бить.

– Пососи ещё…Ёб…Да…Соси…Вот так, малышка… Я хочу тебя потрогать…Можно уже потрогать?

– Ладно… – трясусь, а ноги сами перед ним разъезжаются. И низ живота снова тянет, будто туда тяжеленные горячие камни сложили, а ещё…Я вся мокрая. Снова. От вот этих манипуляций с пальцами и его грязных пошлых намёков. Ну не могу же я быть такой испорченной, да?

Я же, блин, девственница!

Была…

Он размазывает всю эту влагу по моим бёдрам, по моим складкам, а я вся дрожу в его руках, забывая о том, что внизу кровь, что возможно будет больно снова.

Мне важно только ощутить его.

Снова. В себе…

Не успеваю сообразить, что мы делаем, а его телефон начинает трезвонить без перерыва. Он смотрит на экран, мерцающий неподалеку. Надеюсь, не станет брать…Это будет ужасно. Потому что я одурманена. Полностью. И сейчас мне нужен он.

– Не сейчас, нахрен, Рус… – выдыхает Глеб про себя, бранится и продолжает меня гладить.

Лишь на секунду убирает руку, а я тяну её обратно.

– Глеб, не останавливайся, прошу тебя…Умоляю.

– Я на секунду. Сейчас, – снова чувствую его член в себе. Он заполняет меня без спроса. Снова внутри… И… Стоп…Без резинки? Серьёзно?

– Глеб…Ты…Ты без… – выдыхаю, а он возвращает руку на мой клитор и проталкивается глубже, до самого основания. Придерживая мою ногу. Лежит сбоку и трахает меня, аккуратно и нежно. Мы издаём такие пошлые влажные, хлюпающие звуки, но мне не стыдно. И уже не так больно. Почти не больно, но…

– Замолчи, просто замолчи… – кое-как выдыхает. Чертыхается. Ругается. – Блядь, это анриал какой-то. Щас сдохну…Ведьма, ты такая мокрая…Такая охуенная, – слышу я сзади. Ощущаю, как кусает меня, как лицо к себе разворачивает и начинает трахать мой рот своим языком попутно делая это и членом внизу. – Будешь всё для меня делать, всё разрешать. Сосать будешь. В жопу дашь. Только моей будешь. А я весь мир к твоим ногам положу. Всё тебе отдам, сердце выну из груди. Никогда в обиду не дам. Слышишь? Веришь? – жмёт меня к себе, как сумасшедший. От всех этих слов у меня голова кружится. Я просто не соображаю, что происходит. Где нахожусь, о чём говорю. Боже, почему без резинки так приятно? Он такой горячий…Такой огромный. И мы так скользим друг по другу, что я больше ни хрена не чувствую. И в жопу готова дать, и куда там он ещё хочет. Вообще всё готова сейчас сделать. Но ему об этом не скажу. Ни за что.

– Верю, – всё, что могу произнести, так как в голове полный хаос. Я ещё никогда такого не испытывала. Это невозможно.

Ощущаю, как внизу снова всё загорается. Опять как огненным шаром заполняюсь. Живот распирает просто от нарастающей волны удовольствия. Натягиваюсь вся как струна.

Ещё секундочка. Ещё одна. Ещё…Глеб…Глеб…Да…Боже…Боже…Да…

Вся взрываюсь на осколки, покрываюсь мелкой дрожью, ощущая за секунду как остаюсь пустой, хоть и полностью счастливой, а по моей пояснице стекает его сперма вместе с остатками моей девственной крови…И самое ужасное, что ему это нравится. Его не пугает моя кровь. Она ему реально нравится. Он в восторге всё это по нам размазывает. Взгляд дикий, затуманенный, совершенно безрассудный. Пиздец мы сумасшедшие. Ненормальные оба. Что с нами не так вообще?

– Хорошо с тобой, так хорошо, Глеб, – прижимаюсь к нему, забывая обо всём. Слушаю его сердце. А он слушает моё. В этом слиянии что-то есть. В нём мы.

Телефон снова разрывается, но он берёт его и уверенно отключает, обнимая меня.

– Всю ночь с тобой буду…Дела подождут.

– Я тоже хочу провести с тобой всю ночь, – отвечаю, приставив свой лоб к его. Нежно целую в губы. Хочу целовать его. – Знаешь, я верю…Что тогда лезла к тебе сама…Пьяная. – признаюсь я, на что он начинает улыбаться.

– Конечно. У тебя не было шансов, – заявляет он, и я шуточно фыркаю. – Ты с самого начала по мне текла. Я чувствовал.

– И всё же скромности тебе не занимать…

– Хочу тебя снова…

– О, Господи… – не успеваю и вякнуть, как меня ставят на колени и мою спину прогибает широкая тёплая ладонь…Не задумываюсь, а расслабленно плюхаюсь лицом в мягкую подушку…

(Глеб)

Бля…Это не ночь, это просто совершенство… Трахаемся и трахаемся, пока не слышу бешенный стук внизу и крики Руса. Как белены объелся, честное слово!

– Бля, Глеб!!!! Глеб, мать твою! Ты здесь?! – не успеваю сообразить, что происходит, а ноги уже несут меня вниз.

– Извини, – на ходу кидаю Катюхе, надеваю боксеры и бегу открывать брату дверь. Проехал ещё через охрану без звонка, блин. Что, блядь, случилось-то?!

Открываю впопыхах и смотрю на его дикие глаза своими помутневшими от безумия.

– Ты чё?!

– Пиздец, ты хули трубу не брал, – хватает меня за щёки. – Бля, слава богу хоть живой, а, живой! – он склоняется на корточки, а я понять не могу чё происходит.

– Рус…Какого х…?!

– Джипси сгорел к хуям. Подожгли, блядь.

– Чё, нахуй?! Чё? – стою в полном ахуе. В оцепенение прихожу. – Я, блядь, его урою, нахуй. – подрываюсь выскочить на улицу прямо в трусах, но Рус меня обхватывает за плечи.

– Стой, стой, брат…Стой…Остынь, думать надо. Звонили тебе…Ты выключен был, я чуть не обосрался… Батя всё к херам отменил, полетел сюда. Придурок, – Рус даёт подзатыльник, и я мысленно виню себя, что ебался и думал только о себе. Но это же…Ведьма была…Как я мог вообще оторваться? Без шансов.

– Твою мать…Отменил сделку что ли?

– Ну а ты как думал? Что у тебя клуб будет гореть, в котором ты всё время жопу просиживаешь, трубу не берешь, а батя, спокойно узнав это, будет бумажки ездить подписывать. Пиздец ты конечно долбоящер…

– Бля…А Кир? – у меня сердце замирает. – Кир? Звонил???? Звонил?! – ору как ебанутый и толкаю Руса в грудь. Внутри всё спирает. Они же ещё чаще туда ездят. Если я по работе, то друг просто отдохнуть.

– Стой, стой, Кир норм. Вышли они, успели с девчонкой его, – сообщает, и я тут же выдыхаю. Пиздец…Чуть сердце не остановилось.

– Бля…Вот ведь сука, а…

Мечусь как раненное животное по первому этажу. Один из любимых и доходных клубешников был. Гондон штопанный, блядь.

– И чё теперь?

– Нихуя…Бате звоню. Скажу, что ты – похотливое животное, блядь, – ржёт он, набирая отца, а мне нихуя не смешно. По мне, наверное, видно, что я ебался всю ночь. Смотрю в зеркало. Конечно. Губы все обкусанные, тело в засосах. Ведьма наделала. Бля…Что за ночь-то нахуй такая, а! Как так звёзды сошлись!? Пиздец!

Не успеваю дослушать их разговор, поднимаюсь наверх, Катя встречает в спальне взволнованным взглядом, обернувшись в одеяло.

– Всё хорошо? Глеб?

– Да, всё нормально. Кать, ты прими душ пока. Извини меня. Мне там с Русом перетереть надо, – подхожу к ней, а она так ко мне нежно прикасается. Обнимает. И я её с трепетом в лоб целую. – Ты как?

– Круто, – выдыхает, обвив одну руку вокруг моей шеи, пока второй удерживает одеяло.

– Ну картина маслом, блядь, – застывает Рус в дверях, её от меня аж отбрасывает с перепугу, а я со злостью смотрю на брата.

– Бля, Рус, выйди отсюда, а!