– Глеб…Гле…Ах…Глеб, – только и успеваю ловить из её рта и тут же проталкиваю в него пальцы.
– Соси, соси, соси, малыш. Соси, – толкаю их, она тут же подключается. Да затягивает меня так, что мы кончаем практически в раз. Я кое-как успеваю вытащить из неё, рывком снимая с себя её тело. Знаю, что это не гарантия…Знаю. Но даже если так. Я от своего никогда не откажусь. За своё любого убью. А если с ней…Не думал об этом конечно раньше. Но вот сейчас почему-то думаю, когда от оргазма отхожу. И казалось бы мысли должны быть совсем о другом. Я и думать-то толком не могу, всё в кашу. Только хочу кончить именно в неё в следующий раз. Что за животная страсть? Она мне потом голову оторвёт как самка богомола, по любому. Уверен.
Оба тяжело дышим…Хочу ощущать её сокращения, её температуру и влажность после того как она кончит…Хочу, блин. Пиздец как.
– Ты как? – спрашиваю, пока она лежит у меня на груди и отходит.
– Хорошо. Спокойно.
И почему это так приятно слышать? Почему мне это пиздец как важно? Раньше, стоило кончить, тут же сбрасывал с себя шкуру и шёл курить или просто смыть с себя чужие слюни. А теперь…Глажу её. Нюхаю. Не хочу отпускать. Хочу, чтобы уснула на мне вот прямо так. В этой самой позе в облипку.
– Не звонила матери?
– Звонила…Они собирают вещи потихоньку. Отец в больнице. Она вызвала ему скорую тогда…Но я даже…Не хочу узнавать и спрашивать…Я – плохой человек, – говорит она, заставив меня поморщиться.
– Прекрати. Ты ничего не делала. Какой ты плохой человек?
– Меня не беспокоит здоровье своего отца…
– Отца, который пиздил твою семью и всё время бухал…Который оскорблял тебя последними словами. Это не отец, Катя. И ты не плохой человек. Плохой в этой комнате один.
– Почему?
– Что почему?
– Почему ты плохой?
– Потому что…Хреновый я, ведьма. Но лучше тебе не знать, насколько.
– Ты…Ты…Убивал когда-нибудь? – спрашивает и поднимает на меня взгляд. Смотрю на неё, ком к горлу подступает. Не буду врать. Не хочу. Просто киваю. Она сначала молчит, но после небольшой задержки выдаёт:
– Я думала об этом. Почему-то знала ответ на этот вопрос. Но хотела убедиться.
– Это не значит, что я хоть когда-то трону тебя. Да, я бываю агрессивным. Могу больно ухватить, когда эмоции кроют, но…Я никогда тебя не ударю. Это не в моих принципах.
– Я должна восхититься? – приподнимает бровь. Смотрит прям-таки надменно. Величаво. Впору восхититься её дерзостью.
– Нет. Я просто говорю.
– Я не буду осуждать тебя, но и восхищаться тоже. У нас очевидно были разные жизни. Но мне хотелось бы знать…Вопрос с теми людьми, кто сделал это с Русом и его девушкой…Их ребёнком…Он ещё не закрыт…Значит, они могут что-то сделать со мной?
– Нет. Я никогда не дам тебя в обиду. Просто не уходи. Будь со мной. И всё.
Наверное, я не могу так рьяно об этом говорить…особенно после истории с клубом, но не хочу, чтобы она нервничала и ей было плохо…Чтобы она боялась, не дай Бог. Это последнее, что я хочу. Самое унизительное. Что твоя женщина чего-то боится, когда рядом ты.
– На этот месяц, да? – спрашивает и смотрит на меня. А у меня внутри всё разрывается. Вот ведь…
– Ты дурочка, да? Ведьма… – обхватываю её лицо ладонями и утыкаюсь ей в лоб своим. Смотрю прямо в глаза. Тону в ней и засыпаю её поцелуями. – Всегда будь со мной, ведьма. Всегда. Навсегда.
Глава 21.
«Всегда будь со мной, ведьма Всегда. Навсегда».
«Надеюсь, Катька тебе реально нравится. – Больше».
«Только моей будешь. А я весь мир к твоим ногам положу. Всё тебе отдам, сердце выну из груди. Никогда в обиду не дам. Слышишь? Веришь?».
Не могу сейчас говорить. Только смотреть на него, пытаясь прокручивать в голове все его признания мне. Все чувства, как на ладони. А я… Я будто тону в них, даже не пытаясь выплыть. Меня уносит их потоком куда-то в самую глубь на дно водоёма. Я боюсь не выплыть, когда я с ним.
– Ответишь что-нибудь? – спрашивает он, прижимая меня к себе. Сердце бьётся как бешенное.
– Не знаю, – шепчу ему в ответ, заглядывая в голубые глаза. – Пока что…Не могу…Глеб…
– Всё нормально. Тогда просто помолчи, – отвечает, не отпуская. Мне кажется, я обижаю его, но не могу ответить вообще ничего, будто меня парализовало. Или я боюсь сказать. Ведь если скажу, может…Это будет для него очередным исполненным пунктом, и он откажется от меня. Будто пока он чувствует, что я – непокоренная вершина, он продолжает пытаться. Хотя у него сейчас будто на лице всё написано…Я лежу на нём и слушаю стук его сердца. И меня это нереально успокаивает. Я бы хотела уснуть вот так, но боюсь, что ему может быть неудобно.
– Давай я слезу?
– Зачем?
– Не знаю. Тебе удобно?
– Да.
– Хорошо…
Не отпускает. Трогает кончиками пальцев мои позвонки, вырисовывая на них какие-то символы.
– Рус приезжал из-за чего-то серьезного?
– Нет. Не бери в голову. Всё в порядке, – отсекает почти сразу и я вижу, что почти закрывает глаза. Точно…Он ведь не спал. Я-то, пока он уезжал, хоть немного вздремнула, а он…
– Сладких снов, Глеб.
– И тебе, ведьма.
Он почти сразу засыпает подо мной, а я не шевелюсь, позволяя ему провалиться. И лишь после этого, еле слышно сползаю с него, пока он что-то ворчит и переворачивается на живот. Целую его в плечо и двигаюсь к краю кровати. Решаю выйти и позвонить Соне. Очень хочется с кем-то поговорить. Насчёт Глеба и того, что между нами произошло.
Подруга берёт трубку только после четвёртого гудка.
– Привет, моя. Не отвлекаю?
– Привет, дорогая…Да нет…Глеб вернулся?
Голос какой-то тревожный. Чересчур.
– Эм, да…А что?
– Да Кир спрашивал, прежде чем я вышла ответить тебе. Он рассказал тебе, да?
– Рассказал что? – спрашиваю, недоумевая.
– Ой, капец. Чё вчера было. Я думала Глеб расскажет тут же… В общем, мы же были на вечеринке в «Джипси», помнишь я говорила.
– Ага, помню.
– Ну в общем ночью начался пожар. Задымление. Я так испугалась. Хорошо, что Кир мгновенно среагировал и вывел меня.
– Какой кошмар?! Ты как?
– Я-то нормально. Вроде все уцелели. Только вот клуб сам…Сгорел буквально дотла.
– Что?!
– Да…Удивлена, что Глеб не стал говорить… – задумчиво произносит она. – Они ездили решали какие-то вопросы сегодня. Что-то по поводу возгорания. Кир много не рассказывал.
Слушаю это и в полном шоке. Почему не сказал? Сказал только, что на нервах. Просил успокоить. А потом как ни в чём не бывало занимался со мной сексом… Не хочет делиться личным? В этих вопросах ему проще промолчать? Или это потому что я начала строить теории об опасности?
– Не знаю, почему не стал, Сонь…Той самой ночью мы…Мы…Между нами…
– Ты серьёзно? – спрашивает она в шоке. – Оу…Ваааау. – тянет из последних сил. – Прости, у меня шок. Не думала, что ты захочешь.
– Захотела…
– Не осуждаю, подруга. Мне кажется, ему не всё равно на тебя, далеко не всё равно. А насчёт того, что не рассказал. Может тогда, не хотел портить момент?
– Может, – отвечаю сдавленно. – Я рада, что с тобой всё хорошо. Кир молодец. Передавай ему привет, пожалуйста.
– Хорошо, моя. Передам. Решайте все свои вопросы и давайте уже встретимся вчетвером. Посидим, поболтаем. Ладно, Кать? Очень хочу, как раньше. В непринуждённой обстановке. Без тебя в комнате так скучно…Просто ужасно, – жалуется Соня в пол тона. – Правда Кир уже намекает, что хочет, чтобы я тоже…Жила с ним.
– Ого… А ты?
– Я пока не знаю…Хоть он и добрый, спокойный, но… Что-то пока…Не готова я.
– Понимаю…
– Мы ещё поговорим об этом когда встретимся.
– Договорились, Сонь…Ну, я пошла. Тоже скучаю дико. Целую тебя.
– И я тебя…
Сбрасываю и тараканы в моей голове начинают разбегаться по сторонам в панике.
Открываю статью в Интернете, читаю, что пока на месте возгорания работает следствие. Подробности неизвестны, но фото просто ужасные. Не верится, что он ни слова мне не сказал. Хотя это ведь реальная проблема. Это был его клуб. И он дотла сгорел. Интересно, что он чувствует по этому поводу. Ему должно быть ужасно обидно и плохо. Это ведь его детище.
