Йошимуру Ичигу уже ввели в общий наркоз. При операциях на пищеводе, это вовсе не обязательное мероприятие, но чтобы избежать лишних рвотных потуг, Рэйсэй Масаши принял решение ввести пациента в медикаментозный сон.

— Давайте, скорее, Кацураги-сан, поспешим, — позвал меня хирург. — У меня впереди ещё несколько операций. Какая-то сумасшедшая ночка…

— Можно подумать, у нас бывают другие, — усмехнулся я.

— И то верно, — ответил хирург и приготовился вводить эндоскоп, оснащённый камерой и специальными щипчиками.

— Намекнёте, в каком отделе эта железка, — попросил Рэйсэй. — Такую мелочь можно и пропустить.

В целом хирург запросто найдёт её с помощью камеры, но на всякий случай всё же стоит направлять его руку.

— Если память мне не изменяет, металлическое колечко застряло в районе бронхиального сужения пищевода, — сказал я.

Это место, на уровне которого от трахеи отходят два бронха. Из-за их давления пищевод в этом участке сужен. Это — не патологическое состояние, а нормальная искривление, которое наблюдается абсолютно у всех людей.

— Где, Кацураги-сан? Не вижу, — нахмурился Рэйсэй Масаши, всматриваясь в экран, на котором транслировалось изображение с камеры.

Я включил «анализ», чтобы точно указать хирургу направление.

И не нашёл кольца. Пропало! Его больше нет в пищеводе. Тогда где же оно, чёрт подери⁈

— В чём дело, Кацураги-сан? — напрягся Рэйсэй Масаши. — Я не вижу кольцо. Он точно его проглотил?

— Точно, Рэйсэй-сан, одну минуту, — попросил я и сосредоточился на осмотре пациента посредством «усиленного анализа».

В прошлый раз мне точно не показалось. Пирсинг зацепился за слизистую оболочку в средней трети пищевода. Видимо, пока пациент поднимался на третий этаж и сглатывал кровь со слюной в процессе ушивания раны языка, колечко отцепилось и провалилось дальше — вглубь пищеварительного тракта.

Правда, есть и другой вариант. Оно могло перфорировать стенку пищевода и выпасть в грудную полость — туда, где находятся лёгкие, сосуды и нервные пучки. Вот это был бы самый неприятный сценарий.

Я ещё раз проверил состояние слизистой пищевода и убедился, что отверстия в нём не оказалось. Значит, всё-таки где-то глубже. Рэйсэй Масаши тем временем догадался о том же, о чём и я, и начал опускать эндоскоп глубже к нижней трети пищевода.

— Возможно, он застрял в районе третьего сужения пищевода, — предположил хирург.

Ещё одно сужение, которое считалось нормальным, находилось на уровне диафрагмы — там, где пищевод проходит через толстую мышечную стенку и примыкает к желудку. В этом месте просвет органа наиболее узкий, а значит, и шансов, что кольцо застрянет там — куда выше.

Но нет.

Я опередил Рэйсэй Масаши и осмотрел нижнюю треть пищевода и даже желудок. Пусто. Как кольцо умудрилось пройти через желудок дальше я не знаю — какое-то сумасшедшее невезение. Сегодня у Йошимуры Ичиго день не удался по полной программе. Но мы можем это исправить.

— Рэйсэй-сан, — произнёс я. — Входите в желудок, но не задерживайтесь в нём. Двигайтесь дальше в пилорический отдел и готовьтесь входить в луковицу двенадцатиперстной кишки.

— Вы что, думаете, что оно настолько далеко улетело? — удивился он.

— Я в этом уверен, — кивнул я.

Потому что мне его уже было видно. Проклятый сломанный пирсинг зацепился острым концом ровно за тот отдел, где двенадцатиперстная кишка делает свой последний поворот и готовится переходить в тонкую кишку. Туда, куда мы уже не сможем достать эндоскопом. Тогда придётся готовить операционный доступ. Железка и так изрезала слизистую верхних отделов пищеварительного тракта. Не хватало ещё, чтобы она где-нибудь воткнулась намертво.

— Вошёл в луковицу двенадцатиперстной, — озвучивал свои действия Рэйсэй Масаши. — Да где это чёртово… Вижу, Кацураги-сан!

Теперь мы оба нашли нашу цель. Осталось только извлечь. На этом месте и начались новые проблемы.

Длины эндоскопа было недостаточно. Он не был рассчитан на вхождение в отделы, где двенадцатиперстная кишка граничит с тонкой. Хотя проблема была даже не в длине инструмента, а в том, что щипцы не могли дальше пройти через несколько изгибов.

— Кацураги-сан, взгляните, всего полтора сантиметра, зараза, не хватает! — буркнул Рэйсэй Масаши. — Ещё немного, и я бы схватил это кольцо.

Мне пришла мысль, как можно приподнять кольцо. Я положил руку на живот Йошимуры Ичиго и направил целительскую силу прямо на мышечные волокна двенадцатиперстной кишки.

Я заставлю её сократиться. Тогда она уменьшится в размере и Рэйсэй Масаши сможет дотянуть до кольца. Благо пациент под наркозом. В противном случае такой спазм ощущался бы очень болезненно. Но как только мы закончим, никакого вреда для него мой трюк не причинит.

— О! Кацураги-сан! Смотрите, у меня почти получилось… — Рэйсэй потянулся щипцами к кольцу.

И тогда я понял, что во всём этом плане есть один маленький недочёт. Мышечная оболочка может вытолкнуть железку обратно, и она улетит в просвет кишечника.

— Рэйсэй-сан, она сейчас опять вылетит, действуйте очень быстро! — велел я, и прибавил поток целительских сил.

Всё произошло моментально. Металлическое кольцо вылетело из подтянувшейся вверх стенки кишки, и Рэйсэй Масаши по моему сигналу подхватил его.

— Держу! — задержал дыхание он. — Всё, достаём его.

Хирург медленно, стараясь не поцарапать стенки органов желудочно-кишечного тракта, вытянул эндоскоп изо рта пациента вместе с проклятым пирсингом, над которым мы провозились чуть ли не всю ночь.

Рэйсэй Масаши с облегчением выдохнул.

— Не знаю, что бы я без вас делал, Кацураги-сан, — усмехнулся он. — Чуть не улетело! И где бы мы потом его искали? Петли бы до утра перебирали?

— Хорошая работа, Рэйсэй-сан, — улыбнулся я. — Всё, можем отдыхать. А точнее — работать дальше.

Справившись с проблемным Йошимурой Ичиго, я вернулся в терапевтическое отделение. Благо, там уже никто не шумел. Акихибэ Акико клевала носом на диване в ординаторской терапии.

— Кацураги-сан, я всех осмотрела, — сонно прошептала она. — Всё в полном порядке, — она показала большой палец. — Как у вас?

— Я сделал для себя один вывод этой ночью, — ответил я. — На случай если я когда-нибудь захочу себе сделать пирсинг, нужно, чтобы кто-то меня отговорил.

Акихибэ Акики удивлённо взглянула на меня, а затем рассмеялась.

Я уселся на диван, чтобы прикрыть глаза на пару минут, и провалился в глубокий сон. Ночью нас никто не беспокоил, а когда рано утром я проснулся, то, к своему удивлению, обнаружил лежащую на моём плече Акико. Она тихо сопела, видимо, даже не подозревая, что во сне упала на меня.

— Акихибэ-сан, — растормошил девушку я. — Пора на работу.

— Да нет, Кацураги-сан, ещё пятнадцать минут… — простонала она. — Эм?

Акихибэ Акико резко вскочила и отползла от меня.

— Простите, я случайно! — начала оправдываться она.

— Всё в порядке, я тоже не заметил, как уснул.

Я взглянул на часы. Семь утра, первого октября. А это означает, что уже через несколько часов состоится та самая передача, на которую Ямамото Ватару убедил меня явиться.

— Акихибэ-сан, сегодня я большую часть времени буду находиться в небоскрёбе, — сказал я. — Поэтому мне нужно, чтобы вы подменили меня на приёме. Это будет хорошая возможность для вас испытать себя в свободном полёте.

— Вы серьёзно, Кацураги-сан? — взбодрилась она. — Мне наконец-то доверят хоть что-то?

— Да, людей много быть не должно. Человек десять-пятнадцать — не больше.

Вскоре пришёл Накадзима Хидеки, и мы разделились. Акихибэ Акико пошла на приём, а я связался с её отцом и обсудил все детали предстоящего мероприятия. Я должен был подняться на сотый этаж «Ямамото-Фарм» вместе с Хибари Котецу, который тоже вставит свои пять копеек в прямом эфире.

Я вернулся домой, чтобы принять душ и переодеться в другой костюм. Прямо перед тем, как я собрался выходить из квартиры и двигаться в сторону «Ямамото-Фарм», медсёстры профилактики прислали мне отчёт о тест-драйве вакцинации, которую мы провели несколько дней назад.