Быстро же она перескочила от «цундэрэ» к навязчивости.

— Нет, Акихибэ-сан, я бы с радостью, но у меня сегодня ночное дежурство в стационаре, — ответил я. — Я уйду туда пораньше. Накадзима-сан сегодня уезжает к внукам, я обещал его прикрыть.

С Накадзимой Хидеки у нас сложились очень дружеские взаимоотношения, поэтому я не хотел ему отказывать. Тем более, заведующий терапевтическим стационаром всегда очень педантично относился к отчётам, передаваемым бухгалтерии. Всем, кто его заменял, обязательно доплачивали. Вообще, в клинике «Ямамото-Фарм» я не знал ни одного заведующего, который обижал бы своих сотрудников и обделял зарплатой. Я точно следую этой традиции и выбиваю премии и компенсации для медсестёр профилактического отделения, чтобы мотивировать их работать с большей интенсивностью.

— Кацураги-сан, — с какой-то заговорщической ноткой прошептала Акихибэ Акико. — А я пойду с вами на дежурство.

— Кто сказал? — удивился я.

— Ну… Если вы разрешите, конечно, — замялась она. — Мне не помешает набраться опыта и посмотреть, как проходит работа по ночам.

Акихибэ Акико смотрела на меня, не моргая, будто надеялась, что этот взгляд поможет изменить моё решение. Но у меня не было желания отправить её домой. Если хочет получить новый опыт, то почему бы и нет?

— Тогда сегодня вас ждёт непростая ночка, Акихибэ-сан, — усмехнулся я. — Готовьтесь. Дежурства в стационаре далеко не всегда проходят гладко. Иногда приходится трудиться всю ночь напролёт, не смыкая глаз.

— Отлично! — обрадовалась Акико. — Сегодня ночью я стану чуть опытнее.

Я отправил Акихибэ Акико в стационар знакомиться с Накадзимой Хидеки и медсёстрами отделения, а сам решил заглянуть к Такеда Дзюнпею. Однако терапевт нашёл меня сам. Мы столкнулись с ним на лестничном пролёте между вторым и третьим этажом.

— Ну что, Кацураги-сан, Акихибэ Акико ещё не высосала из вас все соки? — усмехнулся он.

— Всё в порядке, работаем в штатном режиме, — кивнул я. — Я как раз шёл к вам, чтобы узнать, удалось ли что-то узнать на счёт Хибари Котецу.

— Удалось, — кивнул Такеда Дзюнпей. — Вот, смотрите.

Он протянул мне распечатку из медицинской информационной системы. Там был расписан осмотр пациента со всеми анализами и назначениями. И препараты, которые рекомендовал своим пациентам Хибари Котецу, интересовали меня больше всего.

Дело в том, что в Японии любые лекарственные средства пациент получает по рекомендации врача в поликлинической аптеке и большую часть цены покрывает страховая компания. Однако с гомеопатическими препаратами так не работает. Поскольку они не внесены в официальный регистр лекарственных препаратов, то и приобрести их по скидке невозможно. Да и в аптеках их нет. Пациентам придётся идти в специальный магазин, где продают гомеопатические препараты, и покупать их за полную сумму.

Больной, которого осмотрел Хибари Котецу, страдал от острого ларингита. Другими словами, от острого воспаления гортани и голосовых связок. Хибари тщательно расписал весь его анамнез и назначил стандартные лекарственные средства. Но в конце всё же добавил один гомеопатический препарат на основе трав, который должен был восстановить утраченный голос.

— Ваше мнение, Кацураги-сан? — спросил Такеда Дзюнпей.

— Что ж, это — не самый худший вариант. Могло быть куда хуже, если бы он назначил исключительно гомеопатические средства.

— Но всё же он вынуждает пациентов тратить деньги на препараты альтернативной медицины, — подметил Такеда Дзюнпей.

— Конкретно этот препарат я знаю, — сказал я. — Вреда от него не будет. Насчёт пользы — большой вопрос. Но пока он не заменяет схемы лечения, установленные всемирной организацией здравоохранения, я ничего о нём докладывать главному врачу не стану.

Меня подкупил тот факт, что Хибари Котецу с большим профессионализмом описал состояние больного и рекомендации. Документация была оформлена правильно, а один гомеопатический препарат не стоил вмешательства в его рабочий процесс.

— Уверены, что это стоит проигнорировать? — уточнил Такеда Дзюнпей.

— На все сто, — кивнул я. — Но наблюдение за ним стоит продолжить. Для перестраховки.

— Хорошо, Кацураги-сан, — ответил Такеда. — Если будет что-то подозрительное, я вам сразу скажу.

Такеда ушёл собираться домой, а я направился в стационар, где меня уже ждала Акихибэ Акико. Девушка с интересом листала историю болезни и что-то отмечала для себя в блокноте.

— Накадзима-сан уже ушёл? — спросил я. — Как прошло знакомство с ним?

— Брюзга — вот он кто! — недовольно воскликнула Акико, бросив историю болезни на стол. — Сразу же устроил мне допрос с пристрастием. А когда я верно ответила на все его вопросы, он поручил мне подсчитывать, сколько сахароснижающих препаратов было потрачено за прошлый месяц.

— Это нормально, Акихибэ-сан. Стажёрам всегда поручают самую нудную работу. Но я так делать не буду. Прослежу, чтобы вы трудились наравне со мной.

— Кстати, Кацураги-сан, заведующий просил передать, что в отделении лежит пациентка, требующая особого внимания. Жалобщица какая-то. Накадзима-сан сказал, чтобы вы обязательно её проведали. Якобы она постоянно пишет жалобы самому императору.

— Чего? — рассмеялся я. — Жалобы? Императору? Это что-то новенькое.

Надеюсь, на этот раз обойдётся без вмешательства психиатра.

— Только, пока вас не было, я уже сходила к ней… — призналась Акихибэ Акико.

— И? Чем всё закончилось?

— Она выгнала меня из палаты! — воскликнула Акико, а затем чуть тише добавила: — Стерва старая.

— Так, Акихибэ-сан! — повысил голос я. — Опять возвращаться к вопросам деонтологии? Пациенты имеют право капризничать, а мы — нет. Пока что спуститесь в приёмное отделение. Если привезут экстренного больного — позвоните мне, и я сразу спущусь. А я пока осмотрю эту жалобщицу.

Акихибэ протянула мне её историю болезни и отправилась выполнять задачу.

«Якинори Момо. Семьдесят лет. Основный диагноз: ишемическая болезнь сердца».

Судя по тому, что никаких особых отметок в истории болезни больше не было, я догадался, для чего была госпитализирована больная. Ишемическая болезнь — это хроническое заболевание и госпитализируют с ним в случае обострения или ухудшения состояния. Однако описанная Накадзимой Хидеки клиническая картина явно говорила о том, что ни того ни другого у пациентки нет, и она легла в больницу просто так.

Почти в любом отделении бывают такие «постоянные клиенты», которые ложатся в стационар, как на курорт.

Я вошёл в одиночную палату, которую занимала Якинори Момо. На кровати лежала массивная пожилая женщина с телефоном в руках и смотрела какую-то дораму — так в Японии называли сериалы.

— А? — женщина лениво взглянула на меня из-под очков. — Ого, кто-то новенький? Тоже стажёр?

Хорошее начало! Будто к главному врачу в кабинет вошёл.

— Кацураги Тендо, дежурный терапевт, — представился я. — Как себя чувствуете, Якинори-сан?

Женщина ничего не ответила и, не спеша отключив телефон, присела на своей кровати.

— Значит так, Кацураги-кун, — обратилась ко мне она. — Накадзима-сан не даст соврать, меня тут все врачи знают. Я сразу вижу, кто толково лечит, а кто нет. После выписки я всегда отправляю императору письмо. У нас особая связь…

Теперь всё понятно. Видимо, это родственница кого-то из верхушки «Ямамото-Фарм». В противном случае я не могу объяснить, откуда такой гонор.

— Если врач меня устраивает, я отправляю прошение, чтобы ему присвоили благодарность. Если нет… — она пожала плечами. — Отправляю жалобу.

— Очень интересная история, Якинори-сан, — улыбнулся я. — Только я задал вам вопрос о самочувствии.

— Я не поняла, вы меня не слушали?

— Вы действительно не поняли один важный момент. Вы — моя пациентка, а я для вас — «Кацураги-сан».

Якинори Момо покраснела и, сняв очки, ошарашенно посмотрела на меня.

В этот момент зазвонил мой мобильник. Акихибэ Акико решила вызвать меня очень-очень не вовремя.