Персонал забегал в палату, окружая Флоренс. Суета накрыла Дафну новой волной паники, она даже не поняла, кто взял ее за плечо и поволок за собой.

– Идем, мы тут не нужны, – сказала Даниэлла.

Аврора вытащила из ящика серебряную нить, вручила черноволосой девушке.

– Опухоль мозга, последняя стадия. Попытка суицида, – холодно перечисляла Аврора, собирая волосы в хвост. Дафна застряла в дверях, не узнавая свою маму: властную, строгую, холодную. Никаких эмоций, лишь действия, которые спасут пациента. Даже если этот пациент – та, кому она желает смерти.

– Рана на горле вот-вот разойдется, – сказала медсестра.

Аврора оттолкнула ее, коснулась руки Флоренс, но потом замерла, впервые дала волю чувствам и нахмурилась.

– Ее время остановлено… – Аврора закрыла глаза, выругалась. – Нужна капельница с магией.

Медсестры засуетились, та, которой дали нить, уже побежала к коридору, но Аврора подняла руку.

– Мою. Быстро! Затем я исцелю рану, сейчас нельзя.

Дафна перестала дышать, Даниэлла, так и державшая ее за локоть, и сама застыла в дверях.

– Моя королева, у нас достаточно магии…

– Нужна моя! Другая не поможет! Это приказ!

Все застыли на секунду. Может, в крови Авроры и не было королевской магии, но она все еще была их королевой и главой больницы, а потому начали выполнять приказ.

Даниэлла опомнилась и потянула Дафну прочь, когда медсестры втыкали иглы в вены Авроры и Флоренс, связывая их нитью.

– Мам!.. – закричала Дафна, утопая в истерике.

– Все хорошо, родная, – улыбнулась Аврора. – Ты молодец.

Дафна видела вымученную улыбку матери, вспомнила перебинтованную руку Даниэллы, догадываясь, что и ей делали магическую капельницу. Сердце колотилось о ребра, в панике отбивая ритм шагов персонала.

Даниэлла все же вытащила Дафну за дверь. Та успела увидеть, как вены матери загорелись серебром, засияла нить, передающая магию Флоренс…

– Моя вина… моя вина… – шептала Дафна. Дверь захлопнулась, а она оказалась в объятиях Даниэллы.

– Ты все сделала правильно.

– Я притащила сюда ту, кого все ненавидят!

– Но теперь мы готовы и знаем, что ее смерть уничтожит Врата, так? Не будь ее здесь, мы бы были в беде, едва это случилось.

Мозолистая рука сжала ее плечо, Дафна вздрогнула, но услышала голос Филиппа:

– Никто не винит тебя. Напротив – ты помогла нам.

– Но мама…

– Поспит чуть больше и восстановится.

Дафна еще раз всхлипнула, но начала приходить в себя. Ее усадили на скамью в коридоре, Филипп накрыл ее своей рубашкой, ведь она дрожала.

– Где Элайджа? – спросила Даниэлла.

– С Блэр. Ищут того, кто помог ей остановить время, – ответил Филипп. – Плохая идея так их отпускать!

– Это же Элайджа… – вздохнула Даниэлла, непроизвольно касаясь живота.

– Поздравляю! – Дафна кивнула на живот. – Крылья, да?

– Крылья, верно. Спасибо.

– Хранитель жизни. Здорово.

Дафна улыбнулась, несмело протянула руку и, получив кивок, коснулась живота. Теплая волна захлестнула ее, хрупкая душа трепетала под пальцами, крошечная, но яркая.

– Папа сказал, они ищут Хаоса. Понятия не имею, кто это. Но это он помог нам спасти…

Дафна замолчала, убрала руку, словно своими словами могла сломать ту хрупкую надежду, что ощутила, едва коснулась малыша. Даниэлла опустила рубашку, тяжело вздохнула.

– Хаос, что зародил жизнь? Думала, он давно… не знаю… умер?

– Выглядит, как мойров дьявол из любимого сериала Би.

Дверь палаты захлопала, когда из нее поочередно начал выходить персонал. Одна из медсестер сообщила, что жизни Флоренс больше не угрожает опасность. Даниэлла резко выдохнула, закрыла глаза, а Дафна не удержалась и коснулась, чтобы считать эмоции: да, как она и предполагала, королева рада, что Врата останутся целы, но очень напряжена, что жизнь той, кого она ненавидит, теперь так значима.

– Я, пожалуй, полечу домой. Надо поговорить с дедушкой, собрать общий совет, решить, что делать дальше… Без Элайджи, конечно, бессмысленно о чем-то говорить…

– Ладно. Я останусь с мамой.

Филипп вызвался проводить Даниэллу до выхода из больницы, видно, чтобы обсудить ситуацию без лишних ушей. Дафна же зашла в опустевшую палату. Аврора сидела на кресле, подобрав под себя ноги, укрытые пледом. По нити перетекала серебряная магия, вены ярко мерцали, освещая полутемную палату, ведь закрыли жалюзи. Флоренс все еще была без сознания. Рана с шеи исчезла, щеки немного порозовели, но худоба и выпирающие кости выдавали ее скорую кончину.

Аврора открыла глаза, услышав шум, слабо улыбнулась. С ее щек напротив сходил румянец, она выглядела уставшей, глаза покраснели, ведь она потеряла слишком много магии.

– Блэр хочет поделиться с ней своим временем, чтобы дать нам шанс понять, что делать.

Аврора протянула свободную руку Дафне, крепко сжала ладонь дочери и покачала головой.

– Это не поможет. Зачем ей годы жизни, если ее убьет опухоль? Время не вылечит ее.

Дафна взглянула на Флоренс, покрылась мурашками. Хотела бы она понять, что чувствовала. Ей жаль эту женщину? Она хочет узнать ее? Свою настоящую мать? Но потом теплота и любовь Авроры захлестнули душу, и Дафна закусила губу: Аврора ее мама. И ничто это не изменит.

– А если остановить ее время?

– Мы не можем остановить его навсегда. Ненадолго… с моей магией хранителя времени она протянет чуть дольше. Это даст нам шанс понять, что делать с Вратами.

Дафна кивнула, понимая вдруг, в какую заварушку они попали. Аврора устало вздохнула, закрыла глаза.

– Я должна переживать за твоих отца и сестру?

Дафна пожала плечами, не желая беспокоить маму еще сильнее. Словно ее слова могли что-то изменить. Словно Аврора и сама не поняла, что раз их нет тут, они мойра пойми где рискуют своими жизнями.

– Расскажи, пожалуйста. – Аврора дернула нитью, что связывала ее с Флоренс. – Все равно нет сил злиться.

– Она слепая, кстати… – прошептала Дафна, а Аврора вздернула брови, шокированно смотря на ту, что когда-то придумала ослепить ее. – Земля круглая, да?

– Слишком.

Дафна набрала в грудь побольше воздуха и рассказала все с самого начала: от побега до встречи с Хаосом.

Блэр казалось, что ее переехала электричка, раздавив каждую косточку. Она разлепила веки, прогоняя сон, борясь с болью, которая норовила утащить обратно в небытие. По венам текла раскаленная лава вместо магии.

– Ш-ш! – Кора бормотала над ней, водя руками по телу. Татуировки мерцали ярко-фиолетовым, показывая, что она использовала весь резерв магии. – Сейчас боль стихнет.

И едва Кора закончила заклинание, и правда стало легче. Теплая волна накрыла обожженный организм, смывая невидимые раны. Блэр расслабилась, липкое тело после озноба перестало трясти. Она стерла со лба пот и несмело села.

– Что это было?

– Магия мертвых. Это был трупный сглаз. Не умерла бы… но мучилась бы так, что в итоге бы сама сиганула с обрыва. Кажется, ты задела ту тетку за живое.

Блэр вытаращила глаза, но Кора махнула рукой. Длинные зеленые волосы волочились по полу, а тату, усеивающие коричневое, как кора, изящное тело, замерцали желтым.

– Ой! Да у тебя столько людей, кто точно бы снял этот сглаз! Тебе ли бояться, принцесса?

Блэр тряхнула головой, несмело пошевелила руками, боясь возвращения боли, но по венам текло только спокойствие.

– Где папа?

– Пошел дальше: другого шанса найти Хаоса у нас не будет. Видела бы ты, как он орал. Я думала, он от злости и меня случайно прибьет. Никогда не видела его в такой ярости. А я ведь пыталась отрубить ему руку когда-то!

– Ладно. Найдем его.

– Нет, принцесса. Приказ моего короля. Мы ждем его здесь.

Блэр сощурилась, не пытаясь препираться, ведь знала, какая Кора преданная и упертая. С такой спорить сложнее, чем с бетонной стеной: вторую хотя бы можно взорвать заклинанием.