Самая лучшая ложь – это истина, спрятанная на виду. Не знаю, где я это прочитала, или это само в моей голове сейчас родилось, но, чтобы ба мне поверила, я не должна врать, как бы глупо это не прозвучало.

– Что же? – нервно торопила меня Авелин, и маска доброй бабули начала сползать с её лица.

– Найджел меня лишь запутал. Он дал мне конверт. Вернее, письмо от Вианоры. Я прочитать его ещё не успела, даже не знаю, что там. Но он так странно вёл себя…

– И в чем странность? – бабушка даже ближе придвинулась.

Я отставила чашку с чаем и полезла к себе в сумку за первым конвертом, достала его и протянула Авелин. Она недоверчиво взяла его у меня.

– Он сказал, что ты ни за что не поверишь, что Вианора ничего не предусмотрит и не скроет свою важную тайну от тебя. Поэтому она подготовила второй конверт, Найджел велел его спрятать и ни в коем случае не отдавать тебе. Такова последняя воля Вианоры. Но это же так глупо, ты даже просила никаких конвертов. Он ошибся.

Как же тяжело изображать из себя идиотку с розовым сиропом вместо мозгов, но я очень старалась. Быстрее закончится это безумное чаепитие, быстрее я уйду к себе в комнату, открою конверт номер три и узнаю настоящую тайну моей сестры. После этого мы уедем отсюда с мамой, которая до сих пор ждет меня в тачке, пока я тут чаи гоняю.

– И где же он? – настойчиво поинтересовалась Авелин, которая не думала, что все окажется настолько легко.

– Кто он? – невинно переспросила я, снова взявшись за чашку.

– Второй конверт, который передал тебе Найджел Мегпай, – рука бабушки сейчас напоминала хищную лапу коршуна.

– Так он же для меня. А этот, чтобы тебя отвлечь. Ты же сказала, что ни будешь меня заставлять.

– Я и не заставляю, Вивьен. Ты сама его мне отдашь. Потому что ты этого хочешь.

Сделала вид, что мои руки трясутся от напряжения, словно я сопротивляюсь магии Теймроузов. И я сопротивлялась, даже талисмана едва ли хватало, чтобы превозмогать силу слова моей семьи. Авелин буквально топила меня своим чудовищным фамильным даром.

– Но я не хочу, – возразила я и по-детски топнула ногой под столом. – Письмо моё.

– Отдай его, Вивьен. Ты даже не представляешь, во что впуталась твоя сестра. Тебе это ни к чему.

Вот как? Думая, что я под ее влиянием, бабушка проговорилась, а я чуть не проиграла эту борьбу, спросив ее в лоб:

– Во что она впуталась?

– Письмо, Вивьен.

Поджала губу, нырнула рукой под одежду и выудила конверт. Если честно, я до последнего мечтала, что бабушка не отберет у меня ни одного из писем. Но это было бы совершенно не в духе Авелин Теймроуз. Она не оставит тебе ни миллиметра для личного пространства. Понятия не имею, как Ви умудрялись дурить ее и иметь секреты.

Вскочила на ноги и с размаху хлопнула ладонью с конвертом по столу так, что зазвенели чашки и ложки.

– Это всё? – равнодушно спросила госпожа Теймроуз, пытаясь достать письмо из-под моей руки.

– А тебе мало, бабушка? Ты и так у меня все забрала. Даже такой малости не оставляешь. Это моё! Не забирай! Пожалуйста!

Но ей было все равно. Она припрятала оба конверта, а затем вновь внимательно посмотрела на меня. Запах роз душил, заставлял меня зайтись кашлем, а бусинки на браслете нагрелись так, что начали обжигать кожу, даже слезы на глазах выступили, но я держалась. Ради Ви и её секретов.

– Ты не вспомнишь об этом разговоре, Вивьен. Пей чай. Вкусно?

Я опустилась обратно на стул, улыбнулась и вновь отхлебнула из чашки.

– Очень вкусно, ба.

– Вот и славно. А теперь расскажи о школе? У тебя есть парень?

Как же мне хотелось пошутить, что я тоже запала на рыжего Верни. Но боюсь, тогда Авелин точно прикончит бедного служку и закопает где-нибудь под розовым кустом.

Виви

Нас всё-таки не отпустили домой в такую погоду. Мне пришлось продолжать играть роль покорной внучки и уговаривать маму остаться. Она не очень-то мне поверила, но доверилась.

Я проводила её до спальни и крепко обняла перед сном.

– Поспишь со мной? – спросила она. – Как в детстве.

Я покачала головой. Мы и так не расставались с ней с того дня, как узнали страшные новости. Но на сегодняшнюю ночь у меня были другие планы, и эти планы прожигали дыру в моей сумке.

– Мне нужно немного побыть одной, ма, – виновато сказала я.

На самом деле я бы лучше легла рядом с ней, но мне нужно было разобраться с конвертом раньше, чем Авелин догадается о чём-то и отнимет его у меня.

– Понимаю. Утром сразу же поедем домой. Обещай!

Она протянула мне мизинчик, и я ухватилась за него своим.

– Обещаю!

Когда я добралась до своей комнаты, первое, что мне захотелось сделать – отмыться от сегодняшнего дня. От могильной сырости, от запаха роз, от всего этого. Зло посмотрела на письменный стол, на котором стояла ваза со свежими цветами. От роз так легко я не избавлюсь. Даже на аккуратно застеленной постели лежали лепестки. Нервно смахнула их ладонью и слегка поморщилась. Раны под пластырем все ещё саднили. Но это хорошо. Так я чувствую себя живой. С этими заплатками я даже больше похожа на моего воображаемого друга детства.

Улыбнулась. Мысли о нём всегда приносили мне покой и радость. Сейчас он тоже нужен мне.

Быстро закрыла дверь на замочек, дёрнула ее на себя. Вот и весь уровень моего доверия к этой проклятой семейке. Когда ба вскроет оба конверта. А я уверена, что она уже читает расставленные Ви ловушки, она точно что-то заподозрит и придет сюда за другими ответами.

Открыла сумку, но потянулась не к конверту, а к нему… Маленькая неумело сшитая игрушка мальчика из рогожки. У него были криво приделанные обсидиановые пуговицы-глаза разного размера, вместо волос кусочек синей ткани, который падал ему на лицо. Вместо рта – крест, выполненный короткими стежками. Это неслучайно, ведь мой воображаемый друг никогда не говорил. Зато у него было большое сердце, которое я вырезала прямо из розовой занавески в гостиной. Пока я пришивала лоскуток к груди куклы, то несколько раз уколола палец. Крохотные бурые пятнышки видны до сих пор. Мама и Ви называли моего Шу уродцем из Страны Снов. И они были недалеки от истины. Именно там я впервые встретила его. В моих снах после одного жуткого случая, который навсегда изменил меня.

Медленно раздевалась, пока заливалась вода. Я не планировала оставаться тут на ночь, так что сменной одежды с собой не брала. Но ба успокоила меня, сказав, что в особняке у меня имеется персональная гардеробная. Все, что покупали для Ви, покупали и для меня, надеясь, что я однажды вернусь в лоно семьи. От всего этого меня лишь сильнее затошнило. Целая комната вещей. Таких же вещей, какие носила моя мёртвая сестра. Авелин Теймроуз рехнулась.

Сняла с себя трусы-шортики и наконец повернулась к зеркалу, от него тут при всем желании не спрячешься, оно занимало всю стену от пола до потолка. Я лукавила, когда сказала, что мы с Ви похожи во всем. Нет. У моей сестры не было уродливых шрамов на бёдрах. Белые следы от старых ожогов покрывали сморщенную кожу от задницы до самых колен. Вечное напоминание моей неуклюжести и опрометчивости.

Мне было шесть, когда это случилось. Уже тогда я чувствовала себя взрослее и ответственнее своих сверстников. Мне хотелось во всем помогать отцу и маме. Однажды подставила к плите маленькую неустойчивую скамейку, чтобы снять бурлящую воду с огня. Всего миг. Одно неосторожное движение, скамейка качнулась, а я упала, и кипяток расплескался из кастрюли мне на ноги. От боли я мгновенно потеряла сознание, но я кричала внутри, где-то в кромешной темноте, где я оказалась заперта. Я слышала лишь свой надрывный плач, пока мир не пошёл трещинами, а черный купол над головой не начал крошиться, обнажая странное фиолетовое небо и неподвижные розовые облака. Надо мной качались голые ветви деревьев, которые просто не могли существовать в реальности. Их корни парили в воздухе, и прямо на них наливались оранжевые плоды, разноцветные листья покрывали стволы и колыхались словно сотни маленьких бабочек.