В замочной скважине повернулся ключ, и я ускорился на лестнице. Давно не чувствовал себя настолько глупо, но на удивление мне нравилось все это забытое ребячество. За спиной раздавались торопливые шаги, а затем робкое:

– Погоди.

Не поворачивался. Слушать ее голос невыносимо, а уж смотреть и того хуже. Может, попросить ба нарушить традицию и отселить меня куда-нибудь в другую комнату? Желательно в соседнем штате.

– Да погоди же ты, пожалуйста.

От этой искренней просьбы что-то внезапно изменилось. Паника схлынула.

Захотелось обернуться и взглянуть на Вивьен по-другому. Не как на сестру моей Ви. Начать знакомство иначе: не с попыток прирезать её, не с обвинений и угроз, сравнений и обид. Если задуматься, я ничего не знаю об этой девчонке, а для нее вот-вот наступят не самые приятные времена, когда ученики вернутся в академию после летних каникул. Я не единственный, кто не готов принять такую замену. Друзья Ви возненавидят новенькую, а те, кто терпеть не мог Ви, вряд ли станут относиться к сестричке иначе. Её сожрут в первую же неделю.

– Зря ты не послушалась и не вернулась домой.

– Да-да, я помню, ты обещал превратить мою жизнь в ад, или типа того, – саркастично сказала Виви.

– Я не совсем это имел в виду.

Как же с ней сложно. Голос этот знакомый до дрожи. Словно ножом в самое сердце.

– У тебя проблемы с общением тогда, потому что я приняла это именно за угрозу.

– По-другому, ты бы не послушалась, – зачем-то оправдываюсь я. Не поможет, я сам себя оправдать не могу, особенно за сцену в спальне, и мою реакцию, которая совсем не подходит скорбящему парню.

– Ну вот смотри, я слушаю сейчас. Объясни, почему мне нужно уехать?

– Тебе тут не место.

Фыркнула. Видимо, рассмеяться хотела, но не получилось.

– Говоришь, как герой из фильма, – она вдруг изменила голос, видимо, изображая меня: – Тебе тут не место, беги, я плохой. Я зло!

– Я не плохой. Был бы плохим, то той ночью не остановился бы.

– О? Выходит, это было благородство? Забавно, потому что у меня совершенно другие мысли на тот счет.

Бесконечная лестница, как и этот чертов разговор.

– И что же я должен был сделать по-твоему? Трусы с тебя стянуть?

Не выдержал и обернулся. Зря. Румянец на ее щеках ужасно походил на нежные лепестки роз, а влажный и немного испуганный взгляд лишь добавлял Виви какой-то запретной притягательности.

– Именно. Но ты остановился на полпути. Грязной и испорченной я себя ощутить все равно успела, вот только… дальше стало в разы хуже… Ты же почти сразу же меня и выплюнул, как гнилое яблоко. Отвратительное чувство.

Так и не нашел, что сказать на это. Я вообще от нее не ожидал подобных откровений, да и как на них реагировать тоже не знал. Издевается? Или серьёзно во мне разглядела кого-то желанного.

– Я тогда был в теле Верни… это странно, – зачем-то ответил я, и тут же язык прикусил, потому что от себя ещё меньше ждал откровений. А ещё в этот день были похороны Ви, и количество неправильного просто зашкаливало.

– Справедливо, – она пожала плечами. – Но теперь-то мы каждый в своем.

Я с ума с этой девчонкой сойду. Она же в лоб мне сейчас намекает о…

– Твоя сестра себя так не вела, – мне нужно было сказать что-то такое, отрезвить ее, себя. Прекратить этот разговор, потому что мысли мои сейчас беснуются, как хищные рыбы в тесном аквариуме. Либо я сам себя сожру, либо выпрыгну на пол и задохнусь. А ещё я торгуюсь с собой, и меня тошнит от этого.

– Ладно, не парься, Торнхарт. Мне тоже другие парни нравятся.

С этими словами она подошла ко мне вплотную, и я очень хотел спросил бы её: Какие же? Рыжие? Те, чье сердце не разбито вдребезги? Она приложила палец к моим губам и высокомерно ответила на все немые вопросы разом.

– Я люблю парней, которые молчат. Ш-ш-ш-шу.

Дальше вспышка. Это уже не могли сдержать никакие лекарства и таблетки. Чувства рвались наружу. Злые, запретные, пьянящие. Резким движением убрал раздражающую руку от своих губ и показал Вивьен, как на самом деле нужно заставлять парня молчать.

Целовал её. До боли, до кома в горле, до слепящей ненависти к ней и себе. Хотел сдохнуть вот так, отдавший тлетворной надежде, что моя прекрасная роза жива. Она здесь, зовет меня по придуманному ей же имени, но уже в реальном мире. Обмануться, потеряться, стать её безмолвной и безвольной игрушкой.

– Ты сладко пахнешь дождем, – тяжело прошептал, поразившись собственному нежному голосу, потому что мне казалось, я уже навсегда выгорел и едва буду способен хоть на какие-то чувства.

– Тут все пахнет дождем, это чертова Луизиана.

Она нервно смеется и восстанавливает дыхание. Старается не смотреть мне в глаза, а румянец на её щеках становится ярче с каждой секундой.

Решил сделать Виви приятное и молча проводил её до кабинета ба. А самому мне нужно поспать. И не в академии. Защита Форхиллз не даст попасть мне в мир грёз, а мне нужно ответы, или я сойду с ума.

Виви с едва уловимой мольбой в глазах обернулась ко мне:

– Ты не пойдешь?

– Ты справишься. Шарлотта Торнахрт не страшнее Авелин. По сравнению с Теймроузами мы душки.

– Спорно, – вздохнула она и шагнула внутрь.

А я ещё какое-то время стоял у дверей, вдыхая запах роз, а затем рванул под проливной дождь к своему байку.

Виви

Впервые за долгое время я пожалела, что у меня нет близкой подруги, с которой я могла бы обсудить то, что только что произошло между мной и Шоном. Даже маме не знаю, как о таком рассказать. Всю мою жизнь она твердила, что носители великих фамилий бессердечны, преследуют только свои цели и нужно держаться от них подальше.  Вряд ли ей понравится, что с одним из них я только что самозабвенно целовалась. Вернее, добровольно стала жертвой какой-то болезненной необузданности. И на вкус его поцелуй был именно таким, как я представляла.  Обжигающая страсть и отравляющая ненависть к самой себе. Какого черта, Ви? Почему я схожу с ума по твоему ненормальному парню? Как это выключить?!

Смотрю на его молчаливую спину и не могу избавиться о чувства вины, перед сестрой, перед ним и перед Шу за все, что сейчас творится в моей душе. Мне срочно нужен хоть кто-то выплеснуть весь этот хаос. Может, Найджелу позвонить? Он поверенный в делах семьи, и секреты хранить обязан. Представила, как рассказываю нотариусу о своих поцелуях с Торнхартом. Визитка мистера Мэгпая лежит рядом с письмом сестры, книгой Джека Лондона и нетронутой флешкой, которую я так и не решилась посмотреть. Только раз за разом послание Шону перечитываю и никак не могу понять, что же Ви имела в виду. Почему она тоже считается себя в чем-то виноватой? Какой-то круговорот из сожалений!

А с флешкой разберусь сегодня же. я так и не могла отделаться от неприятного ощущения в поместье, что за мной следят. Не нашла места, где бы спрятаться с ноутом понадёжнее. Вдруг у Авелин камеры в моей комнате были натыканы? Я даже вебку заклеила, но от паранойи не избавилась.

Чуть не врезалась Торнхарту в спину, когда он остановился у дверей в кабинет своей бабули.

Шон галантно пропустил меня вперед:

– А ты не пойдешь?

Не хочу его отпускать. Начинаю физически ощущать странную ломку. Словно всю жизнь ждала этого парня. Это на меня так его непрошеные поцелуи действуют?

– Ты справишься. Шарлотта Торнахарт не страшнее Авелин. По сравнению с Теймроузами мы душки.

– Спорно.

Он одарил меня задумчивой улыбкой, и ещё какое-то время ждал, когда я зайду в кабинет. Хоть я и сказала ему, что люблю молчаливых парней, мне нужно с ним говорить. Неважно о чем. О погоде, наших властных бабушках, о школе. Хочу узнать его получше.

Но Шон ушёл, вновь оставляя мое сердце в смятении. А в этот раз ещё и губы пульсировали после поцелуя. Надеюсь, Шарлотта Торнахарт не заметит моего состояния. Хотя они с бабулей вроде как собирались породниться через внуков. Но это уже слишком.