Следующий этап отбора проходил в дремучих первобытных джунглях Юго-Восточной Азии, любезно предоставленных независимым государством Бруней. Мы вылетели в Гонконг авиакомпанией «Бритиш Эйруэйз», что само по себе для меня было в диковинку, поскольку в составе новозеландской армии я никогда не путешествовал ни на чем, кроме военных самолетов. Из Гонконга мы должны были пересесть на самолет Королевских ВВС «Трайстар» до Брунея, но из-за неожиданно начавшегося масштабного развертывания войск в Персидском заливе ни один самолет не смог нас туда доставить. В итоге, к нашему разочарованию, мы застряли в Гонконге на пять дней, после чего нас забрал самолет авиакомпании «Эйр Бруней».

В страну, на продолжение отборочного курса в джунглях, прибыло более 40 кандидатов, и к концу пятой недели тринадцать из них вышло невредимыми и готовыми к продолжению испытаний в Великобритании.

Первая неделя в Брунее ушла на акклиматизацию и привыкание к жаре, влажности и новому часовому поясу, а также на распределение и подготовку патрулей. Этап отборочного курса в джунглях, похоже, вызывал у кандидатов больше опасений, чем «тестовая неделя», что, — учитывая тот факт, что большинство солдат никогда в жизни не видели тропического леса, не говоря уже о том, что им предстояло жить в нем несколько недель подряд, — было не так уж удивительно.

Мы с Питом, хотя и не были слишком самоуверенны, отнеслись к этому этапу спокойно — в конце концов, бóльшая часть нашего армейского опыта была получена именно на таком театре военных действий, но для самоуспокоенности все равно не было места.

На протяжении первой недели после прибытия в джунгли, численность нашей группы из-за добровольных отказников сократилась на треть. «Зеленая стена» оказалась для некоторых из них слишком большой.

В моем патруле произошел ряд кадровых перестановок; из нашей первоначальной группы в живых остались только Куинни, коренастый йоркширец по прозвищу «Куб», и я. Наш первый выход в составе патруля «Навекс» (упражнение по ориентированию)[54] едва не привел к ссоре между нами — из-за наших акцентов никто из нас не мог понять, что говорит другой, однако в течение последующих недель мы прониклись взаимным уважением друг к другу и стали друзьями.

Отборочный этап в джунглях стал одним из самых напряженных курсов в моей жизни, который требовал каждой свободной минуты, а потом еще и еще. Патрули работали с рассвета до заката, практически без передышки, включая занятия по различным темам, начиная от простого ориентирования и заканчивая сложными способами организации засад.

Учения с боевой стрельбой проводились для выработки уверенности в себе, так и для повышения уровня мастерства. Пространство для ошибок было настолько узким, что малейшее сомнение инструктора в компетентности солдата приводило к его увольнению с отбора. В условиях, когда патроны в буквальном смысле отстреливаются у тебя над головой, нужно было безоговорочно доверять своим товарищам.

Непрекращающийся дождь, жара и гнетущая влажность делали все возможное, чтобы усилить стресс, которому все подвергались. Подобная обстановка была специально подобрана для этого.

На различных этапах проводились контрольные упражнения, направленные на проверку и подтверждение полученных навыков, причем демонстрировать результаты ты должен был в условиях, не уступающим боевым.

Из похудевших, грязных и небритых кандидатов, появившихся через четыре недели, многие были признаны не соответствующими требуемым стандартам. Оставшиеся, которые успешно справились с задачей, могли рассчитывать на пару дней отдыха, прежде чем приступить к следующему испытанию — боевому выживанию.

Когда мы вернулись из Брунея, мне быстро стало ясно, что кризис в Персидском заливе просто так не пройдет.

Я был поражен скоростью, с которой Соединенные Штаты и Британия мобилизовали огромное количество войск для отправки в регион, однако все еще не мог заставить себя поверить в то, что Саддам Хусейн продолжит игнорировать Совет Безопасности ООН и мировое общественное мнение, решив оставить иракские оккупационные войска в Кувейте.

Я вспомнил разговор с Блю после ужина в наш первый вечер.

— Попомните мои слова, — сказал он, — в Персидском заливе все начнется в течение следующих шести-двенадцати месяцев. Я гарантирую это.

В то время я не стал уточнять, что он имеет ввиду, но, оглядываясь назад, могу сказать, что это было либо очень верное предположение, либо Блю чрезвычайно проницательно разбирался в событиях и политических маневрах, которые вечно будоражат этот неспокойный регион.

******

Я совсем не ждал боевого выживания. Воспоминания о новозеландском курсе и о полутора стоунах веса, которые я там сбросил, были все еще свежи в памяти, даже спустя шесть лет.

На самом деле этот курс оказался открытым для всех военнослужащих британских вооруженных сил, в нем также могли участвовать приглашенные гости из войск иностранных государств. Курс длился три недели и включал в себя множество занятий по различным темам, начиная от сопротивления допросам и методов побега из плена, и заканчивая сооружением ловушек и капканов, чтобы выживать за счет земли. Кульминацией стало финальное упражнение, когда участники, разбившись на отдельные команды, оказались в глухой сельской местности северного Уэльса, где им предстояло действовать самостоятельно и ориентироваться среди агентурной сети, пытаясь при этом избежать поимки многочисленной охотничьей группой.

Замерзая посреди валлийской зимы и желая, чтобы эти дни поскорее закончились, я даже и подумать не мог о том, что через несколько месяцев мне предстоит пережить то же самое, только уже по-настоящему. Ирония этой ситуации в январе следующего года меня не покидала.

Курс закончился тем, что все команды были «захвачены» и подвергнуты тем или иным допросам, а потенциальных кандидатов в САС выделили для особого обращения, под стать их высоким устремлениям.

Так, если кандидаты выходили из финального упражнения, не «сломавшись» на допросе, то получали синий пояс и заветный берет песочного цвета, украшенный знаменитым крылатым кинжалом.

Через четыре месяца после начала отбора тринадцать из нас сидели в комнате для совещаний учебного крыла, когда вошел старший инструктор с большой коричневой картонной коробкой. Выйдя на середину комнаты, он просто опустил в нее руку и начал бросать каждому из нас береты.

— Мы здесь особо не церемонимся, и это не означает, что ваш отбор закончен, — сообщил он. — Вам предстоит продолжить обучение; тем из вас, кто еще не прыгал с парашютом, нужно будет пройти курс парашютно-десантной подготовки, а затем отслужить испытательный срок на протяжении года. Так что облажаться все еще легко!

Но несмотря на это, он не смог подавить ту гордость, которую мы все испытывали от достижения своей цели. Мы с Питом были особенно счастливы, ведь чтобы добиться успеха мы поставили на кон все, чтобы оказаться здесь, на этом этапе.

Затем старший инструктор зачитал, кто в какой эскадрон направляется; нам с Питом выпал эскадрон «А». Мы восприняли эту новость с волнением, поскольку весь полк знал, что этот эскадрон определенно направляется в Персидский залив, а остальным придется побороться.

Оставшиеся недели до Рождества мы провели на курсе подготовки контртеррористической группы.

Во время отбора в Новой Зеландии контртеррористическая подготовка показалась мне увлекательной, но после двух лет, проведенных в составе контртеррористической группы новозеландской САС, новизна улетучилась. Теперь мои мысли были сосредоточены на событиях в Персидском заливе и предстоящей отправке туда в составе эскадрона «А». Хотя тактика ведения боя в помещении и освобождения заложников осталась в основном такой же, были тонкие различия в приемах действий, которые нам с Питом предстояло освоить, — точно так же, как мы делали это в джунглях с помощью практических упражнений. Нам необходимо было здесь ассимилироваться, поэтому необходимым являлось умение адаптировать свои предыдущие тренировки и знания, чтобы избежать конфликтов.