Едва я сунул ногу в броневик, как…

— Мудаки! Сволочи! Кожаные мешки! В Шардинске вы и умрете! — заверещали откуда-то издалека, и я в недоумении поднял голову.

Над нами пролетала стайка голубей, а рядом вдоль линии домов небосвод пересекал тот самый воздушный шар с автоматом вместо корзины.

Однако кое-что в нем неуловимо изменилось…

Глаза сверкали алыми огнями, а табличку с надписью «Добро пожаловать в Шардинск-17» он рвал на мелкие клочки и разбрасывал по городу аки сеятель.

— Пишите завещание, кожаные мешки! Дайте мне только до вас добраться! — верещала машина, потрясая железными кулаками. В страхе захлопав крыльями, голуби разлетались кто куда.

С открытыми ртами мы с Меттой провожали взглядом эту странную картину. Бушующую жестянку медленно уносило ветром к центру города.

Рядом со вздохом встала Свиридова:

— Говорила я этим идиотам, что пока мы не возобновим четкий график Поветрий, запускать эту штуку — бессмысленная трата денег, — покачала она головой. — Вот теперь пойди поймай…

— Огонь с небес рухнет на ваши головы! Будьте вы прокляты, чертово семя! — раздавался крик взбесившегося автомата.

Кажется, я начал кое-что понимать, но уточнить будет не лишним:

— А почему…

— Все вопросы потом! — бросила Свиридова. — Сначала уберемся отсюда подальше!

Тут на горизонте показались машины жандармерии, снова загомонили надоедливые попрошайки, и мы, захлопнув багажник, поспешили свалить.

Автомобиль был довольно просторный, так что мы со Шпилькой в саквояже расположились на заднем сидении. Геллер же со Свиридовой уселись впереди.

— Не еще не хватало, чтобы к инциденту приплели нас, — сказал Герман Георгиевич, когда вокзал пропал за поворотом. Грузовик с юдом пристроился за нами.

— Приплетут, куда денутся? — ответила Свиридова, выруливая на главную улицу, и грустно вздохнула. — С недавних пор, все шишки сыплются на ШИИР. Мол, изучаете-изучаете эту клятую Резервацию, а она все равно постоянно выкидывает фортели!

За окном поплыли городские улочки. Шпилька, выбравшись из саквояжа, устроилась у меня на коленях и не сводила с них взгляда. В основном домики были двухэтажные, барачного типа, изредка встречались и трехэтажки. На первый взгляд ничего особенного, однако от архитектуры других частей Империи эти постройки отличались очень сильно.

— Ничего удивительного, — прокомментировала мои мысли Метта. Она сидела рядом, закинув ногу на ногу. — В новом свете все по-новому!

И да, каменных построек было много. Даже не кирпичных или панельных, а именно каменных, напоминающих средневековые постройки. Большая их часть кучковалась в центре, где возвышались дома аристократов. В свете солнца стены богатых домов слегка мерцали зеленоватой крошкой.

Похоже, стены выстроены из гигамата. А вот дома простолюдинов были отделаны куда скромнее.

— Видишь, как различаются кладки цокольных этажей и остальных? Похоже, на окраинах гигаматом предпочитают обкладывать лишь подвалы, — задумчиво проговорила моя подруга. — А вот верхние этажи уже из обычного камня…

— Что-то вроде бомбоубежищ? — спросил я, увидев, что из подвала выходят люди.

— Угу. Я бы даже сказала поветриубежища! Как ни крути, нам повезло оказаться в тот самый момент на вокзале, а не то…

Она не закончила, но что «не то» можно даже не спрашивать.

К гигамату следует присмотреться. Раз этот камень настолько важен в этом месте, то в будущем придется им озаботиться.

Дальше рассматривать домики мы не поехали, а направились за черту города. Вдалеке виднелась огромная голубая громадина, напоминающая тонкий, сверкающий обелиск.

— Это ШИИР? — спросил я, вылезая вперед. — До чего ж огромный!

Мы с Меттой видели эту цитадель только на картинках, а тут… Нет, если глаза нас не обманывают, она высотой где-то метров пятьдесят, если не больше…

— Угу, но это лишь один из корпусов, — кивнула Свиридова, довольная моей реакцией. — Он виден практически из любой точки города. И мы едем прямо туда. Разгрузим юда, и там же выпишем вам чек.

— Чек⁈ — зашипела Метта. — Илья, проси наличку или артефакты! Обналичивать эти бумажки потом замучаешься!

Я пересказал наши сомнения Свиридовой, и та махнула рукой.

— Это не просто бумажка, а долговое обязательство ШИИРа, а наша организация — самое уважаемое учреждение на Аляске, — объяснила она, пока гигантская стрела впереди медленно-медленно увеличивалась в размерах, подтверждая ее слова. — И обналичивать его вам не нужно. Необходимо лишь подтвердить сделку с нами на аукционе. Все формальности ШИИР возьмет на себя. Ни банк, ни организаторы аукциона никаких препятствий чинить не имеют права. Однако у нас есть условие — никаких операций с этим чеком, кроме покупки Таврино на торгах.

Метта хмыкнула, а я, кивнув Свиридовой, погладил Шпильку по ушам.

Все это звучало очень разумно. Я бы сделал так же. Как ни крути, но на аукционе должны принимать все формы оплаты, если дело касается недвижки.

У меня к Свиридовой была целая куча вопросов, и я даже не знал, с чего начать. Но тут меня опередил Геллер:

— Почему юд ожил⁈ Я точно проверил, что…

— Поветрие оживляет существ и механизмы, которых вовремя не убрали с улиц, или не уничтожили, — ответила Свиридова. — У этого мозговой центр был выжжен напрочь, но вот рефлекторные функции остались. Тварь действовала как в том анекдоте: а я как будто из последних сил!

Метта хихикнула, а Геллер в голос расхохотался. Я же улыбнулся из чистой вежливости. Не знаю, что за анекдоты такие.

— Тоже касается и воздушного шара. Даже не спрашивайте почему — увы, мы не знаем, — продолжила Свиридова. — Да, подобного не случается в других Резервациях: там Поветрия касаются разве что прилегающих территорий, а у нас выброс происходит на сотни километров вокруг, и после него по улицам шляется куча новоиспеченных монстров и прочих сюрпризов, которых приносит Поветрие. Вы еще устанете удивляться… Кстати! Вот один из сюрпризов!

И она вырулила прочь с главной улицы. На дорогу выкатилась какая-то круглая шипастая образина, напоминающая колобок. Но с пастью и огромным глазом!

— Прикатился, проклятый! — шикнула Свиридова, и тут на встречку выехал броневик с пулеметом на крыше. За ним бежали два шагохода — пара автоматов, напоминающих металлических страусов.

— А вот и зачистка!

Громыхающий колесами грузовик вильнул в сторону, и броневик с шагоходами промчался мимо.

Загрохотали выстрелы, а потом что-то взорвалось. Стекла домов поблизости потрескались.

— Грязно работают! — покачал головой Геллер, обернувшись. За грузовиком все было в дыму.

— Именно поэтому тут и нужен истребитель вроде тебя, Герман! — хлопнула его по плечу Свиридова. — Тот, кто сможет научить ребят, чистить улицы с минимальным ущербом.

Снова раздался взрыв, а за ним и жалобный вой. Затем все затихло. По сторонам дороги замелькали деревья — мы, наконец, выехали за город. Цитадель ШИИРа была прямо по курсу.

Выдохнув, Свиридова потянулась в бардачок и вынула портсигар.

— Будете? — предложила она сперва Геллеру, а потом и мне.

Герман Георгиевич взял сигариллу, а я деликатно отказался.

— Ах да, я и забыла, что вы, Илья, еще несовершеннолетний, — пробурчала Свиридова, зажав сигариллу зубами. — Хотя вы быстро пристраститесь либо к одной дурной привычке, либо к другой. Работа такая.

— Я предпочитаю здоровый сон, — сказал я и открыл окно. Геллер уже пыхтел как паровоз.

— Тоже верно, — продолжала Свиридова, выпуская струю дыма. — И да, тут не всегда было так весело. Последнее время все прогнозы ни к черту. Выбросы из Резерваций случаются все чаще и чаще, и они иной раз как снег на голову. Надеюсь, второй раз за день город не накроет.

— А мы в дороге, — хмыкнула Метта. Я озвучил ее опасения вслух.

— В любом автомобиле в Шадринске бронированные стенки и утяжеленная конструкция, — сказала Свиридова и похлопала ладонью по потолку. — Если накроет, мало не покажется, но мы останемся живы и не превратимся в… Зараза!