Я кивнул ей.

Вернувшаяся Шпилька, распавшись на жучков, плотным ручейком потекла в полуоткрытый клюв. Через минуту мне в руку упал белый многогранник Воздуха. Размером он был чуть больше моего кулака, а граней у него было восемь штук.

— Октаэдр, — кивнула Метта.

Внешне он был целый, однако как я ни пытался, энергию в себя он принимать не хотел — только слегка теплел, и не более.

— Выгорание магических связей из-за перенапряжения, — сказала Метта. — Но, думаю, его возможно восстановить, раз хранительница жива.

Я спросил об этом Полину.

— Пустяки, Рух справится, — сказала хранительница. — Мы все восстанавливаемся. Со временем и с парой ложек энергии.

Метта фыркнула.

Положив артефакт на пол, я присел рядом, сложил руки вместе и пробудил Источник.

Через несколько секунд в моих руках была точно такая же фигура, но сделанная изо льда. Я сравнил их, и если они и отличались одна от другой, то очень ненамного.

— Не зря же мы тренировались создавать подобные вещички, — улыбнулась Метта.

Никакого зазрения совести я не испытывал. Степан Варфоломеевич пусть идет лесом.

Жучки Метты быстро поставили ледышку в останки юда. В этом вагоне было довольно прохладно, даже изо рта шел пар. Пока эту штуковину не извлекут и не отнесут в тепло, «геометрике» ничего не грозит.

Заперев дверь грузового вагона, мы с Полиной вернулись в забитую народом теплушку, где сразу увидели Степана Варфоломеевича. Его обступили разгневанные простолюдины, осыпая жирдяя претензиями, жалобами и угрозами. Бездомный же отбивался, кричал и топал ногами.

— Назад! Все прочь, сволочи! Всех высеку на перроне!

Подавив страстное желание дать ему в морду, мне незаметно удалось слиться с толпой, а потом выбраться из вагона за спиной у рассерженного начальства.

— Метта, верни на место, — бросил я ключик в лапы Шпильки. — А мы с Полиной…

Вдруг кто-то хихикнул, и я огляделся. А вот девочки и след простыл.

Проверив замок и опечатав грузовой вагон со своим ценнейшим приобретением, Степан Варфоломеевич Бездомный направился обратно. За дверью было тихо.

Вдруг на его пути снова столпились простолюдины и прочие нелюди. Начальник «Урагана» тут же скривился. Пахло псиной!

— Это неслыханно, сударь! — накинулась на него какая-то блохастая тварь. — Мы заплатили за билет, и вы обязаны заботиться о пассажи…

Тут Бездомный не стерпел и грубо оттолкнул ее. Звери зарычали, а рука начальника бросилась к плетке.

Тут, наконец, в вагон зашли два его помощника и вытащили дубинки.

— Назад! Все назад! — закричали они и ткнули парочку самых борзых. — Иначе ссадим прямо в поле!

Нелюди оскалились, но отступили — никому не хотелось ночевать посреди Аляски. Простолюдины из числа людей при этом даже и не подумали встать со своих нар.

Молодцы, знают свое место! Не то что это зверье!

— Все назад, псы! — ткнул Бездомный кнутовищем в грудь рыжей девчонке фокс, которая попила из него достаточно крови. — Ваши билеты устаревшие, а значит, поддельные, сколько вам еще повторять? Скажите мне спасибо, что я вообще пустил вас в теплушку, а не выкинул к чертовой матери! Назад! Назад!

Протолкавшись к выходу, Степан Варфоломеевич направился к себе в купе.

Насчет устаревших билетов он, конечно, слукавил — обмануть этих недоумков оказалось легче легкого. Пусть трясутся в теплушке, нелюдям не привыкать. Зато билеты в третий класс Бездомному удалось реализовать вдвое дороже и забрать себе весь куш.

А тут еще и редкий артефакт попал к нему в руки! Бездомный первым делом займется его реализацией по возвращению в Петербург. А там такие в большой цене.

Черт с ней с этой службой — денег с продажи артефакта и «игр» с билетами хватит долгие годы!

Осталось только довести юда до Шардинска, а там специалист-юдолог может вытащить артефакт из монстра. Ни один из этих грязных нелюдей и простолюдинов не встанет у него на пути. Даже тот выскочка Марлинский пусть сосет лапу.

Ага, убил он юда, как же!

Бездомный довольно улыбнулся, но тут же скривился — на пороге купе его захватила нужда.

— Черт… — пробурчал он и кинулся к доске ключами. Где ключ от туалета⁈

Нужда поджимала. Начальник судорожно пытался найти нужную бирку, но руки предательски дрожали.

Вдруг доска сорвалась с гвоздя и ключи со звоном попадали на пол.

— Проклятье! — зарычал Бездомный и, держась из последних сил, заерзал ладонями по полу. — Где же ты, сволочь⁈ Ага!

В его жирных пальцах блеснул ключ с биркой «туалет». Степан Варфоломеевич, охая и ахая, на цыпочках направился к своему личному нужнику, оборудованному со всеми удобствами.

Щелк! — ключ вошел в замочную скважину наполовину, а дальше никак.

Бездомный зарычал и еще пару раз резко вставил ключ в замок, но на второй он просто застрял.

Стоило Геллеру прикрыть уставшие глаза, как раздался телефонный звонок. Маг заворчал, но, приподнявшись с кровати, снял трубку.

— Геллер слушает, — сказал граф, прижав динамик к уху.

— Добрый день, Герман Георгиевич! Ну что, как успехи? — раздался голос на «проводе». — Удалось выторговать птицу-юда?

— Кажется, да, Альберт Борисович, — ответил Геллер, оживившись. — Этот Марлинский башковитый парень. Сразу понял, свою выгоду: поместья на дороге не валяются, а этот металлолом без связей еще поди заложи…

— Славно! Значит, ждем нового владельца!

— Но я одного не понимаю… — нахмурился Геллер, и вдруг раздался еле слышный шорох.

Он скосил глаза на вентиляцию и приподнялся. Следом откуда-то снаружи купе отчаянно закричали:

— Зараза, чертов ключ! Нет!

Потом кто-то звонко рассмеялся, а в коридоре забегали. Поднялся грохот и ругань. Затем все затихло.

— Что? О чем вы, Геллер? — забеспокоился собеседник. — Геллер? Куда вы пропали⁈

— Минуту, — ответил маг и, с трудом поднявшись с кровати, доковылял до выхода и выглянул в коридор. Никого.

— И что у них за сервис… — пробурчал он, обуреваемый профессиональной паранойей, а затем вернулся к телефону. — Не могу взять в толк на кой черт вам тратить и без того скудные средства на приезжего родственника Онегина? Неужели дело, в самом деле, в птице? Этот чуд настолько редкий, что вы готовы отдать за него целое поместье?

На «проводе» на пару секунд повисла пауза.

— И да, и нет. С одной стороны, нам очень хочется покопаться в потрохах этого реликтового чуда, а с другой… Скажем так, нам в Шардинске очень не хочется, чтобы Таврино перешло в руки местных интересантов.

— А у этого поместья есть интересанты⁈ Вы же сказали, оно брошено и находится у черта на куличках?

— Все так, но это довольно ценный кусок. Пока пока шел поиск родственников покойного владельца — барона Александра Владимировича Онегина, за Таврино приглядвала прислуга. И одновременно к поместью подбивало клинья баронство. Не в наших интересах потворствовать их чаяниям. Нам выгоднее, чтобы в Шардинске существовало равновесие сил и приток новой крови, а бароны и так практически подмяли город под себя. У нас тут весело с тех пор, как новый Император простил им прегрешения и разрешил вести частную деятельность.

— А почему именно Марлинский? Думаете студент-первокурсник сможет взять это поместье под контроль?

— Мы уже справились насчет него в СПАИРе, и нам сказали, что Илья Тимофеевич один из лучших студентов за последние годы. Да, сначала он якобы не проявлял никакой заинтересованности в учебе, пропадал где-то целых полгода, его хотели даже исключить. А потом его словно подменили — он неожиданно объявился, взялся за ум, догнал программу за неделю… Представляете, за неделю!

— Какой старательный молодой человек…

— Именно! К тому же показал себя весьма амбициозным и талантливым магом. Все преподаватели в восторге от него. И это без связей и протекций со стороны родственников, из которых у него, похоже, один Онегин и есть, но и он признан мертвым. Марлинский гол как сокол. Такой нам тут и нужен!