МЕСЯЦ — ГУЛЯКА НОЧНОЙ Месяц — гуляка ночной Вышел гулять в поднебесье… Тихой ночною порой С шустрою звездной толпой Любо ему куролесить… Месяц — гуляка ночной — Вышел гулять в поднебесье… С пачками свечек, сквозь тьму, Выбежав вмиг для проверки, Сделали книксен ему Звездные пансионерки… Месяц же, ленью томим, Вместо обычной работы Стал вдруг рассказывать им — Анекдоты!.. Если темной летней ночью Вы увидите воочью, Как с полночной выси дальней, Впавши в обморок повальный, Тихо падают без счета Звездочки различные — Это значит — анекдоты Были неприличные!.. ТАК ПОЕТСЯ В СТАРОЙ ПЕСНЕ
В старом замке за горою Одинокий жил Кудесник. Был «на ты» он с Сатаною. — Так поется в старой песне. Был особой он закваски: Не любил он вкуса пудры И не верил женской ласке, Потому что был он мудрый! Но без женской ласки, право, Жизнь немного — хромонога! Деньги, почести и слава Без любви?.. Да ну их к Богу! И сидел он вечер каждый, О взаимности тоскуя. И задумал он однажды Сделать женщину такую, Чтоб она была душевно Наподобие кристалла, Не бранилась ежедневно И не лгала! И не лгала! И, склонясь к своим ретортам, Сделал женщину Кудесник, Ибо он «на ты» был с чертом! — Так поется в старой песне! И, чиста и непорочна, Из реторты в результате Вышла женщина!.. Ну точно Лотос Ганга в женском платье. И была она покорна, Как прирученная лайка, Как особенный, отборный Черный негр из Танганайка! И как будто по заказу Все желанья исполняла!.. И не вскрикнула ни разу, И ни разу не солгала… Ровно через две недели Вышел из дому кудесник И… повесился на ели! — Так поется в старой песне! ПАЖ ЛЕАМ У короля был паж Леам — Проныра — хоть куда! 146 прекрасных дам Ему сказали: «Да!» И в Сыропуст, и в Мясопуст Его манили в тон: 146 прекрасных уст В 146 сторон! Не мог ни спать, ни пить, ни есть Он в силу тех причин, Ведь было дам 146, А он-то был — один! Так от зари и до зари Свершал он свой вояж! Недаром он, черт побери, Средневековый паж! Но как-то раз, в ночную тьму, Темнее всех ночей, Явились экстренно к нему 146 мужей! И, распахнув плащи, все враз Сказали: «Вот тебе, О, паж Леам, прими от нас 146 бэбэ!» — Позвольте, — молвил бледный паж, — Попятившись назад… Я очень тронут!.. Но куда ж Мне этот «детский сад»? Вот грудь моя! Рубите в фарш! Но, шаркнув у дверей, Ушли, насвистывая марш, 146 мужей! ЭКЗОТИЧЕСКИЕ ТРИОЛЕТЫ Жил-был зеленый крокодил Аршина эдак на четыре… Он был в расцвете юных сил! И по характеру он был, Пожалуй, самым милым в мире Зеленый этот крокодил Аршина эдак на четыре! Вблизи же, как бутон, цвела Слониха так пудов на двести!.. И грациозна, и мила, Она — девицею была… И, безо всякой лишней лести, Как роза майская цвела, Слониха та пудов на двести! Слониха та и крокодил Дошли в любви вплоть до чахотки! Слонихин папа строгий был И брака их не разрешил! Слова финальные коротки: Слониха та и крокодил Скончались оба от чахотки! ГОСПОЖА ЧИО-САН ИЗ КИОТО О Ниппон! О Ниппон! О фарфоровый звон Из-за дымки морского тумана! О Ниппон! О Ниппон! Шелком тканый Ниппон! Золотистый цветок океана! Ах, весной весь Ниппон Поголовно влюблен, И весной, сердцем к сердцу приникши, Разбредясь по углам, Все целуются там От Микадо — до голого рикши! Даже бонза седой За молитвой святой Всем богам улыбается что-то… Лишь одна, лишь одна, Как фонтан холодна, Госпожа Чио-Сан из Киото! И шептали, лукаво смеясь, облака: — Чио-Сан! Чио-Сан! Полюби хоть слегка! И шептали, качаясь на стеблях цветы: — Чио-Сан! Чио-Сан! С кем целуешься ты? И шептал ей смеющийся ветер морской: — Чио-Сан! Чио-Сан! Где возлюбленный твой? И шептало ей юное сердце: — Ах, как хочется мне завертеться! И откликнулась Чио на зов майских дней. И однажды на пристани вдруг перед ней — Облака, и цветы, и дома, и луна Закружились в безудержном танце!.. Полюбила она, полюбила она — Одного моряка-иностранца! Он рассеянным взором по Чио скользнул, Подошел, наклонился к ней низко, Мимоходом обнял, улыбнулся, кивнул, И — уехал домой в Сан-Франциско. И осталась одна Чио-Сан у окна! А моряк где-то рыщет по свету!.. И весна за весной Проходили чредой, А любимого нету и нету! И шептались, лукаво смеясь облака: — Чио-Сан! Чио-Сан! Не вернешь моряка! И шептали, качаясь на стеблях цветы: — Чио-Сан! Чио-Сан, с кем целуешься ты? И шептал ей смеющийся ветер морской: — Чио-Сан! Чио-Сан! Обманул милый твой? И шептало ей юное сердце: — Ах, как хочется мне завертеться! Но сказала в ответ Чио-Сан: «Нет! Нет! Нет! Не нарушу я данного слова!» И ночною порой С неотертой слезой Чио-Сан… полюбила другого! |
