Без лишних раздумий я согласился. Если я точно понял о чём идёт речь, то в поле с техниками у меня появится ещё и лук. А так как его процент освоения будет расти, то и моё умение обращаться с ним тоже. Я бы не назвал это испытанием, скорее дар!

Вот только смогу ли я за два дня освоить его настолько, чтобы попасть в центр аж сто раз? А как высчитываются эти разы, без промахов подряд или за всю тренировку нужно попасть сто раз?

Я согласился с испытанием, но вместо того, чтобы бездумно накинуться на него, решил вернуться в таверну вместе с Веем. Нужно хорошенько отдохнуть, ведь завтра будет очень тяжёлый день.

Я в ожидании посмотрел на Вей Тана и тот, к счастью, не стал спорить со мной.

— Завтра у тебя будет самый важный день в твоей жизни, — он серьёзно посмотрел куда-то вдаль, заложив руки за спину. — Постарайся выложиться на полную!

…

После пробуждения и приведения себя в порядок, мы тут же отправились к воротам школы горы меча. Уже на подступах здесь собралось огромное количество людей. Сотни и сотни человек мельтешили по широкой дороге. Многие из них были обычными зеваками, но среди толпы людей я видел много человек в форме, как у Вей Тана. Сегодня происходит промежуточный отбор людей, который привели сюда либо послушники, либо внутренние ученики. Из столь огромного количества приведённый детей, лишь десять смогут попасть внутрь и стать официальными носителями фамилии Тан.

Ночная тренировка с мечом и луком дала понять, какое оружие подходит мне больше всего. Когда я держал лук в руках, то ощущал нечто невероятное. Какая-то связь образовалась между мной и этим странным для меня оружием.

— Слишком много учеников и воинов этого города патрулирует улицы, — еле слышно сказал Вей. Он указывал пальцем на каждого скрытого в толпе воина. Эти люди выглядели, как обычные, но их походка и мрачный, полный убийственных намерений взгляд, выдавал их с потрохами. Эти люди увидели слишком много крови и убийств, деформируя свою личность до неузнаваемости.

— Это из-за того мужчины? — я знал ответ на свой вопрос, но всё же решил поинтересоваться на всякий случай.

— Да, его появление может стать плохим предзнаменованием для «Горной Пряди», — мрачно ответил Вей. Он случайно толкнул идущего по дороге парня плечом и поспешно извинился, продолжая путь к воротам.

Когда мы подошли к ним, то упёрлись в длинную очередь. Каждый из претендентов на поступление стоял рядом с учеником или же послушником. Никто из них не рискнул идти вперёд всех, ведь, как рассказывал Вей, правила в этом месте — всё!

Мне потребовалось простоять в очереди аж три часа перед тем, как мне удалось подойти вплотную к воротам. Рядом с ними стояло два человека с длинными копьями. Они с мрачным взглядом смотрели на меня, сдавливая грудь своей жестокой аурой. Рядом с ними стоял старец — он держал в руках странный камень, размером с человеческую голову. Внутри этого камня проносились вспышки разных цветов.

— Положи свою руку на этот камень, — он указал на камень.

Я кивнул и сделал так, как он хотел. Когда моя рука коснулась шероховатой поверхности, то из камня вырвалось зелёное свечение.

Он в шоке посмотрел на меня, потом поднял руку и сказал: — Двадцать пять баллов!

Стражники и даже сам Вей Тан смотрел на меня с шоком в глазах. Я не понимал, что за баллы и откуда они взялись. Только мельком в голове проносились слова послушника лунной розы о разных цветах, которые появляются при взаимодействии с камнем. Зелёный разве не означает, что я полностью готов к практике внутренней энергии⁈

— Имя, — строгим голосом сказал старец. Его эмоции утихли, и он вернулся к прежнему состоянию.

Не успел я ответить, как Вей сказал за нас обоих:

— Послушник Вей Тан и претендент Кей.

Старик записал что-то в свою толстую книгу, которую достал не пойми откуда и указал рукой в сторону входа, давая понять, что мы можем войти внутрь школы.

Когда мы вошли, в нос ударил стойкий запах растительности. Внутри школы все было в бамбуке. Он рос буквально везде, дальше трёх метров увидеть что-то было невозможно!

— Это внешнее кольцо послушников, — прошептал Вей. — Он указал пальцем куда-то налево. — Нам туда, там сбор претендентов.

Мы шли сквозь бамбуковый лес. Внутри меня эмоции колыхались гигантскими волнами. Никогда я не видел ничего подобного. Здесь все умиротворённо и разительно отличается от оживленного города, где жизнь кипит. Здесь её будто бы и нет вовсе. Пение птиц, стрекотание насекомых и шелест небольших зеленых лепестков, которые колышет ветерок.

За высокой стеной я не видел этого леса и даже представить не мог, что он будет находиться внутри школы.

— А где живут послушники? — с интересом спросил я.

— Ты всё увидишь сам, — с улыбкой ответил Вей.

Когда мы подошли к точке сбора, то увидели большое скопление людей. Никакого крика и активных обсуждений здесь не было, только мёртвая тишина. Все застыли в ожидании чего-то. Мы вклинились в толпу и заложив руки за спину, принялись ожидать, когда всё претенденты соберутся.

На это потребовалось больше часа. Ноги банально затекли уже стоять, мы провели в ожидании чуть больше четырёх часов!

Маленькие дети моего возраста озирались по сторонам. Их розовые щечки дрыгались при каждом повороте головы. Я был уверен, что они жаждали расспросить тех, кто из привёл сюда.

Также я увидел того парнишку, который хотел ударить меня и мелкого наглеца рядом с ним. Они оба сохраняли презрительное выражение лица, смотря на всех, как на лошадиное дерьмо.

Вдруг по небу пронёсся странный гул. Бамбук раздвинулся в разные стороны и перед толпой предстало восемь человек. Каждый из них выглядел невероятно мощно и загадочно. Я попытался посмотреть одному из них в глаза и к своему удивлению обнаружил, что мне больно. Скорее всего, они мощные практики, которые являются шишками в этом месте.

Они одеты в чёрные халаты с золотой вышивкой расколотой на две части горы.

Один из мужчин вышел вперёд и громогласно заявил:

— Начинается отбор претендентов, — он замолк и оглядел каждого из толпы. — Только десять из вас смогут стать послушниками нашей школы.

Он сказал всё, что хотел и отошёл назад. Перед ними встал пузатый старичок. Он был одет в серую робу с нашивкой знамени школы и пару раз прокашлявшись, начал вещать:

— Три испытания. Первое — полоса препятствий. Второе — один удар. Третье — отборочный тур десяти. После третьего испытания будет проводиться подсчёт очков, только те, кто набрал семьдесят пять, смогут бросить вызов лучшим претендентам. Остальные же вернутся домой. — он оглядел каждого ещё раз. — Хочу предупредить вас и тех, кто вас рекомендовал. Испытания очень опасные, вы можете погибнуть и остаться на земле школы навсегда.

— Позади нас находятся десять входов, когда эта палочка догорит, вы можете приступать. На каждом конце этапа вас будет встречать такой же дьякон, как и я.

В его руках появилась странная по цвету палочка. Он щёлкнул пальцами, и она тут же загорелась. По виду это напоминало спичку. Я примерно прикинул, сколько потребуется времени на полное сгорание и посмотрел на Вея.

Тот посмотрел на меня, еле слышно прошептав:

— Будь осторожен!

Как только палочка догорела, я и остальные претенденты сорвались с места. Внутри меня эмоции переворачивались, волнение заставляло сердце биться с немыслимой скоростью.

— Испытание, НАЧИНАЕТСЯ! — заревел дьякон.

Я бежал вперёд, расталкивая всех. Обычно полоса препятствий оценивается скоростью её прохождения. Думаю, в этом мире нет особых отличий. Я встал перед десятью входами и застыл, как застыли и другие. Я понятия не имел, куда бежать. Отличаются ли они и насколько сильно? Зависит ли от входа количество баллов, которые я получу за прохождение?

Мысли текли подобно реке, я старательно оглядел каждый из входов, пока не заметил некоторые отличия. В углу каждой двери, ведущей под землю, я увидел небольшие черточки. Они чертовски сильно напоминали греческие цифры, первая дверь получается даёт двенадцать очков, вторая дверь даёт пятнадцать очков и так далее. Десятая дверь даёт полноценные двадцать пять очков, но на самой двери был череп, сквозь который проходят две косточки. Это явно говорило о сложности прохождения. Пока ещё никто не попал внутрь, скорее всего в их головах звучали слова дьякона о том, что здесь можно погибнуть. Всё-таки они дети…