Я сфокусировался на его виске и попытался надавить взглядом, словно бы вбросив в визуальный канал пару десятков килограмм. Как ни странно — сработало, и мужик словно что-то почувствовав, обернулся и встретился взглядом со мной. Я слегка улыбнулся, чуть дернув уголком губы, и мужик тут же потупился, вперившись взглядом в стакан в своих руках…

А слушок-то прошел. Казалось бы, ничего не произошло, но все кому надо уже знают о непонятном панке, который вышвырнул с поезда Неро Спардейла. Мою стычку с давешним мажориком тоже помнят, как и то, что на поезде его больше нет.

Это был неравный бой

между небом и людьми.

Между сердцем и судьбой,

под названием «Се Ля Ви»…

Продолжала петь Кейт, привлекая все больше взглядов. Русский тут наверное никто не понимал, но голос был красивый, многим как я понял нравится.

… победитель будет прав

проигравший — просто жить.

Остальное лишь игра

под названьем «Се Ля Ви».

Зал взорвался аплодисментами и музыканты тут же, начали следующую песню. Бутылка вискаря на моем столе уже опустела, водку пить не хотелось, настроение все еще оставалось мрачным несмотря на попытки Кейт меня как-то расшевелить.

Алкоголя, вида красивой девушки и парочки песен, оказалось недостаточно. Альфред мертв, я в международном розыске, клинок сломан, Неро теперь не успокоится и будет гадить как только сможет, а из хорошего — только то что мы почти добрались до границы. За ночь проедем мимо горной цепи, потом небольшая остановка и штаты мы покинем.

Вслед за второй песней, Кейт, собрав аплодисменты зала, исполнила еще одну, а потом и еще, я опустошив бутылку вискаря, взялся за вишневый сок. За размышлениями даже не заметил как закончила с выступлением Кейт. Она дышала чуть тяжелее чем обычно, а на бледных щеках проступил румянец, но выглядела довольной. Девушка приняла аплодисменты, помахала рукой музыкантам которые двинулись к своему столику и тоже спустилась со сцены.

Когда она проходила мимо стола с «форт-ноксом» тот остановил ее, ухватив за руку и, прежде чем она успела отреагировать, изящным жестом, наверное отрепетированным заранее, подхватил со стола чайную ложку, и протянул девушке, на ходу превращая ее в золотую.

— Примите в качестве комплимента, — он кивком обозначил поклон.

— Ложка? — Кейт вскинула бровь, — оригинально. Такого мне еще не дарили.

— Форма не имеет значения, — заверил Кейт «форт-нокс» и демонстративно бросил взгляд в мою сторону, — важна суть.

Он щелкнул по ложечке ногтем, намекая на металл и, заметив, что особого впечатления не произвел, протянул руку, и когда Кейт чуть помедлив протянула ему свою, он коснулся браслета на ее запястье, отчего черная вороненая сталь, похожая на оружейную, тут же покрылась золотом.

— Знаете, — Кейт повертела рукой рассматривая обновку, — желтый не идет к моему стилю, расколдуйте как было.

— Раско… что? Простите? — сразу же потерялся этот горе Мидас, видимо к подобному он привычен не был — не могу сударыня, это теперь чистое золото.

— Ну что ж, нет так нет, — девушка сняла с запястья толстый золотой браслет и с негромким но отчетливым стуком опустила его на стол, перед «Мидасом», а я не удержавшись заржал вголосину.

— Вам бы, мистер, звезду мерседеса на лоб и юбку из баксов, — пояснил я, и сообразив что понятнее не стало, покачал головой, — извиняюсь, это я о своем, прошу прощения.

Кейт улыбнувшись, двинулась к нашему столику, и едва она повернулась к «Мидасу» спиной, я чуть поднапрягся, надеясь что это не отразится на выражении лица, и ложки с вилками на его столе задрожали и принялись завязываться узлами. Мужик удивленно проследил за метаморфозами столовых приборов, поднял перекрученную ложку, повертел в руках, посмотрел на меня.

— Форма не имеет значения, — подмигнул я толстяку.

— Можно мне газировочки какой-нибудь банку, — Кейт опустившись на свой стул, поймала проходящую мимо официантку и повернувшись ко мне пояснила, — что-то жарко стало.

— Маунтин клоу, — поморщился я когда Кейт откупорив банку сделала глоток, — самая невкусная же.

— Нормальная, — пожала Кейт плечами, — всем нравится.

— Ты не чувствуешь как она воняет? Да и на вкус…

— Химозой какой-то попахивает, конечно, но очень даже ничего, приятная.

— Хм, странные вы все, — пожал плечами уже я, — гадость же несусветная. Как будто из соплей делают… Кстати, это мы делаем. В смысле наша семья владеет заводом.

— Правда? — удивилась Кейт, — Спардейлы же оружейники.

— Вот-вот. Я тоже так сказал… Кстати, завод будем проезжать, он здесь, — я кивнул в окно где на фоне темного неба угадывались контуры гор, — впереди будет горный пик в виде когтя, в честь него и назвали.

— Ты помнишь такие нюансы?

— Вспомнил, потому что на истории об этом месте рассказывали. Сюда во вторую мировую немецкая ФАУ прилетела, пробила разрыв в реальности и какая-то сильная дрянь оттуда пролезла, насилу забороли или не забороли а сбежала, историки все еще спорят. До сих пор частенько трещины открываются и всякая нечисть лезет.

— Странно что завод в таком месте, — удивилась Кейт.

— Горные источники, — пожал плечами я, — даже удивлен, что тут именно эту бодягу делают а не просто воду бутилированную.

— Здесь же нет ни одного города поблизости.

— Работяги в своем собственном поселке живут. Тут небольшой закрытый моногородок для сотрудников завода…

За неспешной болтовней ни о чем и обо всем сразу как-то незаметно пролетели две бутылки, но в какой-то момент нашу посиделку прервал негромкий женский голос из динамиков под потолком.

— Дорогие пассажиры, — заговорил женский голос на английском, с легким британским акцентом, — по последним сообщениям метеорологической службы, в данном районе, на протяжении примерно сотни километров, наблюдается локальная просадка плотности реальности на три пункта, в связи с чем окна до третьего этажа включительно будут закрыты. Спутники фиксируют точечные прорывы реальности, ожидается инфильтрация, поэтому если кому интересно посмотреть на демонов — могут подняться на смотровые площадки четвертого этажа. Ничего крупного не прогнозируется, но орудийные турели будут развернуты и вероятно, будет открыт огонь, поэтому, возможно, будет потряхивать.

— Везет как утопленникам, — усмехнулась Кейт, — пошли к окну, посмотрим, может правда демоны будут.

— Три пункта, — я пожал плечами и встал со стула, — если и будут то мелочевка всякая.

Как и ожидалось, демоны и правда просочились. Небольшие, размером с человека существа, отдаленно также напоминающие людей или, скорее, обезьян. Худые, похожие на скелетов обтянутых красноватой шкурой, с несимметричными и непропорциональными конечностями, просочившиеся твари страха не внушали, разве что, может быть, своим количеством.

Они просто появлялись из ниоткуда, как будто вываливаясь прямиком из воздуха. Не было никаких порталов, никаких черных тоннелей или хоть как-то обозначенных разрывов. Просадка на три пункта, мелочь по большому счету. Если представить нашу реальность как, ну допустим, полиэтиленовую крышу палатки под дождем, то такая просадка плотности это не дырка, из которой вода течет, а кусок крыши где пленка почему-то превратилась, ну допустим в брезент. Струей вода не хлещет, но из мокрого пятна как-то потихонечку просачивается, по капельке. Инфильтрируется.

Просадка на три пункта — это не поток хлещущий из другой реальности, а просто сырое пятно на ткани мироздания… Размером в сотню километров.

Угрюмая толпа в несколько сотен тварей вываливалась из ниоткуда или материализовывалась, создавалась прямо тут, непонятно, но очутившись в реальности, существа начинали ковылять на шум поезда из леса, отделенного от железной дороги забором из металлической сетки. Гротескно уродливые твари брели разномастными походками, в зависимости от того у какой твари какая конечность была больше или меньше, периодически что-то подбирая с земли и заталкивая в пасти.