Что-то сегодня было не так. Чувствовалось что-то не то в вечерних сумерках, опустившихся на город. Может быть, особой кровавости закат, окрасивший стеклянные бока небоскребов красным; может быть, дерганные флуктуации магии, которые ощущались буквально кожей; а может быть танк, который выкатился на дорогу, раздавив пару легковушек… Да, наверное, танк. Кажется, только что началась война кланов.

Бронированный лимузин взвизгнул тормозами, водитель, в набор способностей которого входил слабый дар предвидения, дернул руль, выжал педаль и рванул ручник, вывернув тяжелый автомобиль буквально из-под удара.

Вольфрамовый бронебойный штырь подкалиберного снаряда просвистел в считанных дюймах от борта остановившейся машины и снес зеркало, в котором водитель, в последний момент успел увидеть, как позади лимузина, сминая автобусы сопровождения на дорогу выкатились три бронетранспортера.

Загрохотали пулеметы, засверкали вспышки заклинаний, и охрана вступила в бой. Один из броневиков взорвался сразу, получив в борт сгусток перегретой плазмы, в котором пассажир лимузина узнал способность своего начальника охраны. Остальные машины распахнули десантные люки и выпустили пехоту, прикрывая высадку пулеметным огнем.

Тяжеловооруженная десантура тут же вступила в бой. По лобовому стеклу лимузина, застучали пули, танк, перезарядив орудие, чуть дернул башней, смещая ствол в сторону машины, и водитель на секунду, прежде чем из пушки вырвался сноп пламени, даже успел увидеть черную бездну орудийного ствола.

Снаряд расплескался огненными брызгами, не добравшись до автомобиля — водитель лимузина, вытянув руку вперед, развернул прямо перед лобовым стеклом духовный щит — уплотненный внешний слой своей ауры, который и принял удар на себя.

Водитель в салоне, не получившем ни единого пробития, дернулся, охнул, из его рта и носа на белую рубашку упали капли крови. Окинув взглядом сквозь неповрежденное и даже не закопчённое лобовое стекло отсутствующий капот автомобиля, который напрочь оторвало взрывом фугаса, он, понимая, что машина больше никуда не поедет, ударил ладонью по красной кнопке, опустив перегородку из многослойного титана, усиленного графеновой керамикой, отделяя салон лимузина от кабины. Выхватив пистолет, он распахнул дверь и выскочил наружу, присоединяясь к бою, который вела охрана. Его задача была проста — не допустить никого и ничего к лимузину, даже если придется грудью заслонять машину от танкового снаряда. Отбиваться внутри неподвижной туши лимузина можно было конечно, но маневренный бой снаружи был предпочтительнее.

Пассажир лимузина бросил скучающий взгляд на дисплей, расположенный на перегородке, отделяющей салон от кабины. Многочисленные камеры, которые располагались на корпусе автомобиля, транслировали картинку внутрь — стекла, сразу же после атаки закрылись выдвижными титановыми пластинами, превратив салон в бронекапсулу. Смотреть наружу можно было теперь только через камеры.

— Что-то новенькое в этот раз…

В суматохе боя наметанный взгляд отметил, как его охрана, точнее те из бойцов, кто уцелел после первоначальной атаки, разбирают едва ли не голыми руками бронетранспортер — тяжелого оружия охране в черте города не полагалось, поэтому основной упор делался на маготехники. Вспышки молний, взрывы огненных шаров, раскаленные до белого свечения сгустки плазмы разрывали броню и выкашивали нападающих, у которых, в отличии от охраны, тяжелое вооружение было — очередь из крупнокалиберного пулемета распополамила одного из бойцов охраны, перегрузив входящим уроном духовный доспех.

— Надо будет пролоббировать закон о тяжелом вооружении для охраны аристократов, — задумчиво пробормотал он в смартфон и сохранил запись в заметки.

Сухой стрекот пулеметной очереди, грохот выстрела танка, и объектив камеры забрызгало красным. Устало вздохнув, пассажир лимузина переключился на следующую, и свайпнув несколько раз по экрану смартфона, отыскал мессенджер и отправил голосовое сообщение секретарше.

— Элис, мне нужен новый начальник охраны, этот, по-видимому, закончился…

На всякий случай нажал кнопку бэкапа, сбрасывая файлы в облако — кто его знает, может быть, смартфон в этом бою и не уцелеет, лимузину так уж точно конец пришел.

Грохотали крупнокалиберные пулеметы, высекая искры из духовных доспехов и выкашивая разбегающихся гражданских, рвались гранаты, сверкали разнообразной иллюминацией заклинания — боевые маги среди нападавших были тоже. Коснувшись сенсорного пульта управления, скучающий пассажир лимузина переключил камеру, и увидел, что танк уже лишился пушки, а оборванному и израненному водителю на помощь пришли мотоциклисты, которые двигались впереди кортежа, и которых нападающие пропустили вперед. Байкеры развернулись и бросились назад, а теперь, наконец, пробили заградотряд, который не давал им прорваться обратно к лимузину, и вступили в бой на стороне охраны.

В воздухе просвистела оторванная гусеница, угодив аккурат в объектив камеры на корпусе лимузина, и когда дисплей переключился на вторую курсовую камеру, у танка уже не было башни — вместо нее полыхало адское пламя, а сама многотонная конструкция, которую буквально сдуло взрывом, в этот самый момент, возможно, приземлилась в чьей-то гостиной или спальне: случайных горожан, которым не повезло жить у дороги, по которой Магнус Спардейл — глава самого влиятельного боевого рода страны — ехал домой, сегодня будет убито немало. Кто-то очень сильно не хотел, чтобы главный оружейник пережил этот день.

Маленький вертолет телевизионного канала, который кружил над городом, снимая репортаж о рекордных в этом месяце пробках, едва появились сообщения о перестрелке на дороге к дворцовой набережной, выдвинулся туда и прибыл на место раньше полиции.

Оператор, вовремя повернувший камеру в нужную сторону, успел заснять как оседлав огненный столб в небеса взлетела башня танка, пронеслась по крутой дуге, угодив в стеклянную стенку небоскреба, и взрыв, который огненным цветком распустился на боку высотки, а потом ему пришлось хвататься за ремень, чтобы не вывалиться. Пилот вертолета бросил машину в сторону, уворачиваясь от тяжелого транспортника, раздутого и неповоротливого, словно летающая корова, который внезапно выскочил откуда-то сзади и снизу, едва не всосав своим чудовищных размеров винтом, крошечный вертолет.

Вслед за первым тяжеловозом, мерцая и на ходу теряя остатки какого-то мощного заклинания невидимости, рассекая воздух громадными лопастями и сдувая припаркованные внизу, на земле, автомобили, пролетел еще один тяжеловоз — очевидно до сего момента они летели ниже крыш, под серьезным визуальным и акустическим стелсом, буквально лавируя между небоскребами. Возможно, что сегодняшняя странная буря, с резкими и внезапными порывами ветра которую фиксировали метеорологи и видеороликами с последствиями которой горожане загадили все социальные сети, вовсе даже и не буря.

— Выше! Выше давай, — заорал оператор, и пилот подчинился, набирая высоту и уводя птичку подальше от шальной пули или осколка. Мощный зум камеры позволил снять как транспортные вертолеты, обрушив на сражающихся бойцов шквал свинца из авиационных пушек, снизились, едва ли не царапая асфальт, и из распахнувшихся десантных люков, выкатилась еще пара танков, открыв огонь едва ли не с «порога».

— Ух! Программируемый взрыватель! — со знанием дела и как-то даже радостно отметил оператор, когда снаряд взорвался, пролетая аккурат между двумя группами защитников, превращая тех в кровавые ошметки, — кто-то из псов аристо сегодня не вернется к своим щенкам.

— Не любишь ты аристократов, да? Демоны! Смотри, — пилот указал рукой куда-то в сторону, и оператор, даже не разбираясь, что он там увидел, тут же развернул камеру.

Фокус дернулся, превращая картинку в сплошное мыло, мутную пелену, которую пересекали какие-то черные размытые полосы. Автоматика не справлялась и оператор перехватил кольцо фокусировки пальцами, быстро наведя резкость.