— Да слабак он — влез подопечный бодигарда — я его щит чуть голыми руками не расколол.

— Ну вот и порешили, бро.

— Они в этот кабак зашли, долго сидеть точно не будут, поезд отправляется через пару часов.

— Дождемся — кивнул негр и завел байк — инфу принял, давай бро, и это, близко не стойте, будет шумно, грязно и громко… Покеда.

Когда мотоциклисты уехали, скрывшись за углом, бодигард со своим подопечным, остались дожидаться развязки, которая долго себя ждать не заставила.

Клиенты вышли из кабака, и радостно хохоча побежали по улице, в их сторону. В груди молодого благородного, шевельнулся червячок мимолетной ревности — это ведь он мог вот так веселиться с этой девчонкой, красивой что уж греха скрывать, если бы этот сраный рокер не влез в их дела. Он во всем виноват… Ну и заплатит за это сейчас.

Взревел мотор, Воронов успел обернуться, его фигура поплыла, словно на мгновение ее затянуло полупрозрачным туманом. Тяжелый мотоцикл торпедой влетел в русского, разбрызгивая вокруг горящий бензин и высекая искры из его духовного доспеха, и энергетические всполохи в местах где щит не выдерживал и нематериальная структура брони рассыпалась.

— Доспех сбивают — пояснил бодигард своему подопечному — мы в Сирии доспехи АГСами снимали или ПТУРами. А горящий бенз у них как индикатор, там еще и дымовухи походу, видите как дымит? дым липкий, густой, как хлопья. Такой сразу все вокруг закоптит, чего коснется.

— А если не собьют?

— Сбили — радостно сообщил бодигард, от его наметанного взгляда не укрылись несколько горящих капель бензина, попавших на плащ Воронова и закопченые руки и лицо русского, а в следующий миг второй мотоциклист пронесся рядом, вырывая из рук парня артефакторное оружие.

— Все получилось?

— Получилось — телохранитель вынул из кобуры пистолет и передернул затвор — наш выход.

— Черт, сказал же, не до тебя — я подхватил телекинезом мусорный бак и швырнул в мажора.

Тот встретил летящую в него жестянку громовым раскатом от которого зазвенели стекла и сорвавшейся с руки молнией, превратившей мусорный бак в раскаленные брызги.

— Ты вообще одаренный — усмехнулся он, с каким-то снисхождением глядя на то, как я поднимаю телекинезом и подвешиваю в воздухе всякий крупногабаритный хлам — или ты вообще ничего не умеешь? Только мусором швыряться?

Красуясь, мажор щелкнул пальцами, высекая искры и раскаты грома, а затем его руки окутались сетью электрических разрядов.

— Не лезьте леди, парни сами разберутся — услышал я голос со стороны и увидел, как охранник этого пацана направил на Кейт ствол, а в следующий момент, мажорик, приподнявшись над землей на полметра, рванул в мою сторону.

Ему навстречу словно копье, полетел дорожный знак, тот замедлился, отбив толстую железную трубу в сторону, а я схватил мусорный бак, но вместо того, чтобы бессмысленно швырять его в духовный доспех противника, перевернул эту здоровую железную бочку в воздухе и натянул на не успевшего среагировать мажора. Сдавил, обжимая металл словно фольгу, ноги, торчащие из бака, задергались, а я накинул сверху мусорный контейнер стоявший поблизости, похожий на огромный железный ящик, и тоже смял. Соскреб с земли остатки пылающего байка, и последним силовым импульсом швырнул все это в висящий в воздухе комок смятого металла, из которого торчали две ноги.

Окутанная пламенем половинка мотоцикла пушечным ядром ударила в на мгновение ослепшего и оглохшего мажорика. Тот вращаясь как сбитый самолет, отлетел к стене дома, врезался в нее и рухнул на землю.

Все, мана почти на нуле. Каждый маг видит свой магический резерв по-разному. Кто-то, закрыв глаза, видит его как цвет, который меняется по мере расходования сил, кто-то, ощущает трату маны как голод, Данте рассказывал как-то, что он ощущает манорезерв как жар в груди, который остывает и даже начинает холодить по мере расхода сил. Как видит свои энергетические запасы Неро я не знал — наверное, как процент заряда батарейки…

Я, закрыв глаза, видел свой манорезерв как что-то похожее на атом. Я называл это «ядром», и оно примерно так и ощущалось. Черное, шарообразное ядро, глянцево блестящее, и клубящаяся вокруг него сияющая фиолетовым светом туманность. Чем больше маны — тем объемнее и плотнее это фиолетовое марево, вплоть до того, что черного ядра внутри, было совсем не видно. Каждое применение магии словно бы высасывало эту туманную материю, расходовало этот свет. Сейчас в своем воображении я видел только черное ядро, да несколько сияющих фиолетовых икорок вокруг него. На щит наверное хватит…

— Ублюдок! — громовой раскат и треск электрических разрядов, перекрыл его крик. Яркая вспышка электрического взрыва разбросала в стороны рваные куски жести, мусор, какие-то гнилые объедки и по моему, даже несколько поджаренных крысиных тушек — я придушу тебя как щенка!

Мажор орал, брызгая слюной, лицо исказилось гримасой ненависти. Он хотел красивого боя, а сейчас драку ему приходится заканчивать с ног до головы покрытым вонючими помоями.

— Это ты виноват! — заорал мажор снова взмывая в воздух и окутываясь искрами — ты во всем виноват!

Он сорвался с места, напомнив мне Рейдена, не хватало только деревянной шапки, и его покрытые венами электрических разрядов руки, впились мне в горло, защищенное лишь тонким слоем духовного доспеха, на который хватило сил. Не кинетического, обычного, так что мажор снес меня с места, вбив спиной в кирпичную стену здания.

Доспех трещал под искрящимися пальцами, в шею, казалось, уперлись сварочные электроды. Энергия стремительно уходила, я чувствовал, как в спину давит неровная кирпичная кладка — доспех сзади уже развеялся, полностью перебрасывая энергию туда, куда приходила основная часть нагрузки. От щита остался куцый огрызок, прикрывающий шею, грудь и лицо.

Татуировки на моем теле пришли в движение, черные кляксы поползли вверх, шея и грудь полностью почернели, словно обуглившись, а из черноты будто из бездонного темного омута, показались тонкие щупальца и потянулись к противнику. Мне показалось что мое внутреннее «ядро», то самое, вокруг которого обычно клубится сияющий туман маны, плывет и деформируется…

— Что за черт? — успел удивиться мажор, а в следующий миг половина его черепа перестала существовать, обдав меня кровавыми брызгами и костяным крошевом… Грохот выстрела дошел до меня только секундой позже. Пальцы на моей шее ослабли, электрические разряды погасли, сквозь дыру в черепе мажора, я увидел Кейт со здоровенным стволом а-ля робокоп в руке. На рукояти пистолета висел на цепочке маленький розовый пушистик, и мерно покачивался из стороны в сторону… Я почему-то залип, что-то непонятное, поднявшееся было где-то внутри, медленно укладывалось обратно, черное ядро снова приняло свою шарообразную форму и вокруг него, одна за другой разгорались искорки восстанавливающейся маны.

— Тебя не задело?

— Что? А, нет… — я потратил пару секунд на то чтобы обмозговать ситуацию — а где охранник?

— Как сквозь землю провалился — улыбнулась Кейт, кивнула влево и вниз, и я увидел на асфальте остаточные всполохи закрывшегося портала.

— Только не говори, что он будет падать в пустоте тридцать минут.

— Да, нет, секунд пять наверное… Отойди-ка!

Мы с девушкой метнулись в сторону, а мгновением позже, на асфальт упал бодигард, разбрасывая вокруг себя месиво из крови и внутренних органов. Бедолага буквально размазался по асфальту, очевидно свалившись с огромной высоты.

— Черт возьми — я оглядел свои брюки, маны на духовный доспех не было и меня забрызгало кровью — мне и переодеться не во что…

— Отдашь в химчистку, в поезде.

— Моя трость — я вспомнил с чего все началось — черт.

— Жаль палку сочувственно кивнула Кейт — дорогая?

— Это последнее что у меня… Я должен ее вернуть.

— Как? — Кейт указала на бездыханное тело вора, которого мы прибили мимоходом, видимо поймал какой-то из разрядов молнии — языка у нас больше нет.