— Этот таракан, или что там оно, все еще на месте?

— На месте.

Кейт смотреть на рану не хотела. Она видела сороконожку, когда та еще была в объеме и только-только приступила к сшиванию раны, и ей мой новый демон не понравился. Сказала, что это тараканище слишком уж отвратительно выглядит. Сейчас моя сколопендра была всего лишь рисунком, но Кейт она все равно не нравилась.

От греха подальше — я не знал как японцы относятся к демонологам и демонологии в целом — решил никому больше своих демонов не показывать и уже после того как поезд тронулся, а у местного доктора дошли руки и до меня, я отказался от его помощи, заявив что со мной все в порядке. Тот конечно же удивился, взглянув на пропитанный кровью плащ и лужу крови на кресле, но ничего не сказал, только пожав плечами — мол, право ваше.

Администратор поезда, кстати, вскоре после отправки тоже ко мне подошел справиться о здоровье и принести извинения за то, что служба безопасности не смогла обеспечить мне комфорт и безопасность. Честно сказать, я думал, что меня вышвырнут на ближайшей же остановке, учитывая сколько проблем по моей вине на них свалилось, и я был бы даже не в обиде — это и правда моя вина, но оказалось что нет, и передо мной виноваты они, а не наоборот. Извинения я принял, от медицинской помощи отказался, но попросил отправить в химчистку мою одежду.

Администратор поезда все же настоял на том что я, хотя бы, приму в своем номере их портного: сказал, что хороший костюм это меньшее чем он может меня отблагодарить за спасение его жизни, и заверил, что все будет в лучшем виде — на том и порешили. Я с помощью Кейт, которой досталось меньше всех, добрел до своего номера и сейчас полусидел-полулежал в кресле, закутавшись в халат и высасывая кофе чашку за чашкой.

Поезд едва ощутимо покачивался, что до сих пор не переставало меня удивлять, ведь мы неслись километров под двести в час, пассажиры и администрация вели себя так словно ничего и не произошло, но где-то в верхах, очевидно, крутились какие-то шестеренки. Лэндшип никто не задержал, десантные вертолеты нашего рода не штурмовали сухопутный корабль пробиваясь через его ПВО, на рельсах не появлялись баррикады, а армия США не торопилась бросать танки на перехват японского поезда. Судя по всему, как-то договориться удалось. Полагаю, японцы даже в выигрыше останутся.

Администрация почти мгновенно потеряла к нам интерес, разве что через пару часов ко мне в номер зашел один из сотрудников и сообщил, что если я планировал сойти в Японии то не смогу — по линии интерпола на меня пришел ордер, так что выходить мне придется в Российской империи. Я и без того собирался в Российскую империю, так что моих планов это не изменило. Обидно конечно, что мне прямо сейчас вовсю обрубают пути назад: домой теперь вернуться не получится даже под чужим именем. Пути в старый свет, кстати, обрубают тоже. Париж скорее всего получил подобный ордер, а этот город мне нравился, но в любом случае сначала я остановлюсь в Российской империи, а там посмотрим. В конце концов, у меня есть еще два паспорта.

Нападение Неро казалось никак не повлияло на размеренную жизнь поезда. Пассажиры все так же наслаждались поездкой, администрация — занималась своими делами, меня не трогали и даже служба безопасности не удосужилась допросить на предмет «почему это наследник самого могущественного рода страны, решил на меня напасть». Разве что Кейт вместо ее привычной уже язвительности вела себя как-то излишне заботливо.

— Не переживай, — успокоил я девушку. — Я нормально, не обязательно за мной наблюдать, вроде бы помирать не собираюсь.

— Да мне не трудно, — она улыбнулась и забрала со стола пустую кружку, — в какой-то мере это и моя вина тоже.

— Ты-то тут причем? Это наши с семейством разборки.

— Если бы ты не вышел со мной в город, возможно, тебя бы и не нашли.

— Да нет, — я покачал головой, — думаю они поняли где я уже давно. Неро и род его мамочки лучшие технопаты этой страны так уж точно, возможно что и мира. Вообще странно что брат действовал так топорно. В любом случае — сам виноват. Можно было, попав на поезд, сидеть в номере и не отсвечивать.

— Ну ладно, — кивнула Кейт. — Ты точно в порядке?

— Точно.

— Тогда вот, смотри, — Кейт подошла к компьютеру на столе и покликала мышкой, — в поезде есть внутренняя сеть и свой мессенджер, мы сможем переписываться через него, раз уж ты так и не купил телефон. В случае чего сразу зови.

— Да не собираюсь я умирать, не переживай.

— Ну значит просто буду кидать тебе временами актуальные мемчики, — усмехнулась она, — все, отдыхай… И как тебя называть теперь? Виталий или все таки Вергилий?

— Зови меня Ви.

Дверь за девушкой закрылась, но отдохнуть мне толком не удалось. В мой номер постучался сначала местный портной, снявший мерки для костюма, а потом пришла горничная — симпатичная азиатка, и принесла из химчистки мою одежду. Намекнула на то что если нужно, может помочь мне «переодеться», и получив отказ, казалось, даже удивилась или обиделась что ли.

Я завалился в ванну, смыл с себя остатки крови и с удивлением заметил что чернильные сколопендры плодятся. Так и не зажившие раны от когтей отца, теперь стягивали крошечные сороконожки — по одной на каждый порез, и ускоренная регенерация наконец-то принялась за дело, видимо в организме уже скопилось достаточно маны.

Натянув постиранную и отутюженную одежду и заказав плотный обед, увидел на рабочем столе компьютера уведомление: Кейт спрашивала как я там, и прислала пару смешных картинок, потихоньку начиная знакомить с тамошней поп-культурой.

Юмора не понял. Переспросил. Девушка сообщила, что без поллитра не разобраться и я послушав ее совета притащил из бара в номере бутылку виски. Выслушал рассказ о странностях российского царя, который зачем-то скрывает большую часть своего имущества и семью, притом что все все и так знают, после чего мем про «аквадискатеку» стал чуть более понятным, но картинка с котом, которому не продают рыбу показалась все таки смешнее.

Познакомился с интересным российским топонимом — Мухосранском, и познакомил девушку с его американским аналогом — Bumblefuck. Подивились сходству терминов. За неспешной болтовней я не заметил как поезд доехал до Миннеаполиса и немного напрягся когда лэндшип остановился. Возможно, нас всю дорогу потому и не трогали, что незачем? Поезд едет по рельсам, такова уж его природа, и ехать мы можем только туда, куда проложены рельсы. Вместо того чтобы за нами гоняться, проще подождать когда мы приедем сами. Собрать хороший отряд в Миннеаполисе, дождаться поезда, взять его штурмом и вытащить меня за шкирку как щенка, коль уж на то пошло.

Однако же, спустя полчаса мы снова тронулись — никто нас задержать не попытался. Поезд едва уловимо покачиваясь на рельсах снова набрал свою крейсерскую скорость под двести километров в час, и за окном, в постепенно сгущающихся сумерках, огни на фонарных столбах слились в одну сплошную световую линию. Наконец-то можно было выдохнуть. Вскоре мы будем уже в Канаде.

— Выпить не хочешь? — предложил я Кейт. — В соседнем вагоне, в ресторане на четвертом этаже, судя по буклету, панорамное остекление, должно быть открываются красивые виды.

— Почему бы и нет, — согласилась она. У меня теперь есть чемодан, выгуляю какое-нибудь из своих платьев. Тебе костюм сшили?

— Только мерки сняли.

— Ну значит блистать буду я, а ты просто погреешься в моих лучах, а то у тебя рукавов нет, мерзнешь наверное.

Кейт сопроводила сообщение несколькими смайликами, видимо на всякий случай, чтобы я точно понял что это шутка, ибо ее шутки не слишком далеко ушли от оскорблений, и отключилась. Скорее всего пошла собираться, а я узнал наконец, ту самую Кейт к которой уже успел привынуть, хотя казалось бы, знакомы всего сутки.

У меня процесс много времени не занял. Натянув одежду, я обнаружил в карманах эфес сломанной шпаги, смятую пятисотевровую купюру — ту самую которую Кейт украла из кассы в баре, и еще целую пачку таких же. Барыги обошлись дорого, но и осталось у меня денег немало, для какой-нибудь прачки — солидный куш, на десять лет хватит, но никто ничего не спер, что конечно радовало. В том состоянии, в котором я находился сразу после боя, забрать все ценное из окровавленного комка одежды который уехал в стирку, у меня ума не хватило. Часть денег испачкались в крови, но кто-то заботливо протер и просушил купюры, а потом положил обратно.