— Ну иди сюда — я прокашлялся, отдышался и протянул палец к змейке — давай, не бойся.
Черная змейка была длиной в две ладони, и толщиной в палец. Достаточно сильное эмоциональное потрясение, из-за того, что семья в лице отца от меня отказалась, породило эту маленькую тварь. Что же такого произошло со мной в детстве, что породило Тень и Когтя? Столь ранние свои годы я не помнил — мне казалось, что Тень и Коготь были со мной всегда. Наверное, мое самое раннее воспоминание из детства — это эпизод, буквально кадр, как Коготь гоняется за Тенью, порхающей по комнате.
Сколько мне там было? Год? Два? Месяц? Не знаю. Эти двое казалось, были рядом со мной всегда, прячась в темноте под кроватью и темных углах комнаты, они были моими лучшими друзьями и самыми надежными защитниками… Несмотря на то, что они демоны.
Я не помнил событий тех времен, а Тень не рассказывала. Она разумна, и единственная из моих демонов кто умеет говорить… Но все же предпочитает помалкивать. Удивительно, но демоны могут любить, плакать… и смеяться демоны тоже могут. Мы с вами еще посмеемся ребята.
Крошечная змейка, быстрым, неуловимым глазу движением метнулась к протянутому пальцу, и я даже не сразу понял, что тварь меня укусила. Боли не было, но по коже пальца расползались чернила, прорисовывая вены и капилляры, стремительно продвигаясь к запястью, затем к плечу а потом, раскрасив черной краской вену, яд рванул к сердцу.
— Ах ты тварь! Ядовитая!
Рубашки на мне практически не осталось — драку она не пережила, так что в зеркале было хорошо видно, как под распахнутым плащом, по коже, черная полоска отравы переползает с плеча на грудь, и собирается кляксой где-то в районе сердца, сразу же под рваными отметинами от когтей, которые все еще кровоточили.
Секунда, другая. Шум в ушах стихает, комната перестает кружиться, черная клякса яда растворяется, не причиняя вреда. Призванный демон может быть опасен для классического призывателя — того, кто рвет ткань мироздания, приоткрывает прорехи между мирами и позволяет демонам проникнуть в наш мир во плоти… В своей плоти.
Мне же мои демоны навредить не могут. Я облекал демонов в плоть из черноты своей души, как выражались священники инквизиции, описывая подобных мне. Черных творцов — редкую касту демонологов, которых в мире считанные единицы… Науке до сих пор так и не известно призывают ли творцы реально существующих демонов, или они действительно «творцы» и создают их сами. В последнее время, наука тех стран, где демонология разрешена, склоняются все же ко второму варианту, но исследования идут неспешно, «меченых», как иногда называют темных творцов, даже в Российской империи очень мало.
Меткой кстати, той самой отличительной особенностью творцов, считается черное родимое пятно, не просто темное, а именно черное, не как краска даже, а как космическая пустота. Клеймо дьявола как называют его инквизиторы. Чем больше такое пятно — тем по легендам сильнее творец. Забавно, но, если собрать воедино все мои татуировки, это самое «пятно» покроет процентов шестьдесят тела. Насколько этот миф правдив — не знаю. Литературу по демонологии у нас найти почти невозможно.
Интересно, если бы отец узнал про меня, сдал бы инквизиторам с потрохами? Или все-таки нет? Проверять мне не хотелось, и многие годы удавалось не спалиться.
Встряхнув головой, я окончательно избавился от действия демонической отравы — на меня она почти не подействовала, а как подействует на других людей, еще придется изучить — и придавил голову змейки пальцем, размазывая ее по раковине.
Тонкое тельце затрепетало, задергалось, змейка обвилась вокруг руки, сжала кольца, дернулась раз, другой, и затихла — я показал кто тут главный. С такими маленькими демонами это не сложно. Еще пара мгновений, и демоническая змея исчезает, превратившись в татуировку опоясывающую руку от ладони почти до локтя.
— Нет, тут тебе не место — мысленным усилием я согнал змею с места и заставил картинку переползти с ладони на предплечье, где она компактно свернулась и заняла место среди других татуировок. Многоглазый паук, недовольно переставляя лапы переполз чуть в сторону, освобождая место, и татуировки наконец застыли неподвижными рисунками.
Я сполоснул лицо, оторвал висящий на соплях второй рукав плаща, сковырнул с лацкана герб и избавился от последних остатков рубашки. Свернул ткань в несколько раз, приложил к кровоточащим ранам от когтей на плече.
Дверь с грохотом распахнулась и в туалет вошел Данте. Я был уверен что он не помнит была ли у меня татуировка змеи на руке раньше, но на всякий случай повернулся к нему другой стороной, спрятав руку. Завтра эту татушку уже можно будет объяснить, но сегодня вряд ли — не мог же я ее набить себе сам, за несколько минут.
— Ты зачем сестре нагрубил? — он как ни в чем не бывало прошел к раковине и принялся смывать с рук белую гипсовую пыль.
— Пошел ты нахер.
— Она расстроилась, а она едва ли не единственная кто к тебе хорошо относится.
— Тоже пусть нахер идет.
— Чего ты так бесишься? — Данте выключил воду и теперь неторопливо вытирал руки — нормально же подрались? Бой это здорово, позволяет понять человека.
— Имея весь комплект родовых даров, я бы наверное тоже так думал.
— Дело не в способностях, и не в силе. Ты даже не пытаешься, поэтому тебя и не уважают ни отец ни Нерон.
— Я попытался.
— Вовсе нет. Надо идти до конца и даже дальше, а ты сразу сдался.
— Да чтоб ты понимал…
— Я то как раз понимаю, из нас двоих оборотень только я. Ты же не знаешь как обретается новая форма да? Чтобы получить нового себя, надо шагнуть за пределы себя старого…
— Свали отсюда — вспылил я и зеркало треснуло под психическим давлением, затрещала мраморная плитка, одна за другой начали лопаться лампы — оставь меня в покое, меньше всего я сейчас хочу тебя слушать.
— Я помочь хотел — Данте развернулся и вышел из ванной, а я несколько раз глубоко вдохнул, успокаиваясь, и вернулся к прерванному занятию. Серебряную бляшку герба забросил в мусорку, туда же отправился разбитый в драке телефон и рукав плаща. Собрал с пола рассыпавшиеся папки с документами и вышел из туалета.
Деметра уже куда-то убежала, видимо дела не ждут, голосов отца и Неро тоже слышно не было, только удаляющиеся тяжелые шаги, видимо Данте, так что я двинулся по коридору к лифту в гордом одиночестве, держась за бок — все еще болит, неужели чертово ребро все-таки сломано? — и прихрамывая.
Вошел в лифт, нажал кнопку этажа общего фойе, откуда можно было попасть и на мой этаж, и спустя минуту уже входил в главный вестибюль, который мы ласково называли гостиной. Я ожидал увидеть вездесущего дворецкого, который как мне казалось, либо владеет тайно телепортацией, либо знает какие-то тайные ходы, но вместо него заметил тонкую женскую фигуру. Сначала мне показалось что это Деметра, но, когда женщина вышла из тени, я с удивлением узнал в ней мать Неро… она же и мать Деметры тоже.
Сейчас у отца было две жены — матери Неро и Данте, моя мать умерла много лет назад, и третью, разрешенную законом жену, отец брать не стал. Я старался особо не пересекаться с ними, что было не сложно в нашем доме. Не то чтобы они меня как-то особо не любили, просто в нашей семье как мне казалось, никто никого не любит.
Отец даже несколько лет назад, еще до того, как стало известно, что родовой дар у меня так и не раскрылся, относился ко мне не то, чтобы хуже, чем к Неро и Данте, но холоднее, что ли. Возможно, потому что у них в отличии от меня были, скажем так, политические представители, которые могли выбивать у отца некоторые преференции для своих сыновей.
— Вергилий — женщина чуть качнула головой приветствуя меня.
— Леди — я тоже кивнул.
— Ты уже выбрал себе новую личность?
— Черт возьми, о том, что меня убили знает уже весь дворец? — я чуть посторонился чтобы обойти ее и не останавливаясь двинулся в сторону лестницы на свой этаж — видимо один я был не в курсе что моя же семья хочет вышвырнуть меня как использованную вещь. Ну или, коль уж мы род оружейников — как стреляную гильзу, отобрав все, вплоть до самого последнего, моей личности, буквально стереть, зачистив геном… Вообще охренели.
